Агата Кристи - По направлению к нулю

– Кей? С виду, конечно, очень симпатичная. Просто красотка. И, разумеется, совсем юная.

– И Невиль сильно увлечен ею?

– О да. Они ведь женаты пока всего лишь год.

Томас Ройд, медленно повернув голову, взглянул на нее, на губах его заиграла легкая улыбка. Мери поспешно добавила:

– Нет, я не хотела сказать, что все это ненадолго…

– Продолжайте дальше, Мери. По-моему, у вас уже сложилось определенное мнение.

– Естественно. Нельзя не заметить, что они, в сущности, имеют очень мало общего. Взять, к примеру, их друзей… – Она нерешительно умолкла.

– Насколько мне известно, он познакомился с ней на Ривьере? Я не особенно в курсе. Знаю только несколько фактов из письма моей матери.

– Да, в первый раз они встретились в Каннах. Невиль, конечно, увлекся ею, но мне кажется, что у него и прежде бывали увлечения. Возможно, какие-то легкие романы. Я по-прежнему считаю, что если бы это зависело только от него, то до развода дело не дошло бы. Он очень любил Одри, вы ведь и сами знаете.

Томас кивнул.

– Не думаю, – продолжала Мери, – что он хотел разрушить свой брак… Я уверена, что это не так. Но эта девица была настроена крайне решительно. Она не успокоилась, пока не заставила его оставить свою жену… Какой мужчина устоит против юной красотки? И разумеется, это льстило его самолюбию…

– Она что, по уши влюбилась в него?

– Да, полагаю, это вполне подходящее определение.

В голосе Мери слышались нотки сомнения. Она покраснела, заметив вопросительный взгляд Томаса.

– Что-то я разошлась! Знаете, вокруг нее постоянно крутится один молодой человек довольно приятной наружности… Но я бы сказала, что в нем есть что-то от жиголо… Порой я просто поражаюсь, почему Невиль его терпит, ведь он отлично видит, что стоит за такой дружбой. Кстати, эта девица, как я подозреваю, и гроша за душой не имеет.

Мери умолкла, лицо ее было довольно смущенным. Томас Ройд с философским видом пробурчал в ответ свое обычное:

– Гм… М-да…

– Однако, – заметила Мери, – возможно, я слишком пристрастна. Эта девушка из тех красоток, которых называют обольстительницами… И, вероятно, она невольно пробуждает злобные инстинкты в незамужних женщинах среднего возраста.

Ройд задумчиво взглянул на нее, но на его бесстрастном лице не отразилось никакой видимой реакции на ее слова. Помедлив пару минут, он сказал:

– Но что именно беспокоит вас в сложившейся ситуации?

– В сущности, я абсолютно не знаю, что именно! Понимаете, я просто чувствую, что происходит нечто очень странное. Разумеется, мы прежде всего посоветовались с Одри. И она, казалось, не имела ничего против встречи с Кей и в целом всячески приветствовала эту идею. Она была даже рада. Никто не мог бы вести себя более любезно и доброжелательно. Конечно, Одри всегда отличалась прекрасными манерами. И сейчас ее поведение по отношению к ним обоим просто безукоризненно. Уж вам-то должно быть известно, какая она сдержанная и скрытная. Никогда не поймешь, о чем она думает, что чувствует на самом деле. Но, честно говоря, я не верю, будто вся эта ситуация ей по нраву.

– Я не вижу причин для беспокойства, – сказал Ройд и добавил с некоторой задержкой: – В конце концов, прошло уже три года.

– Разве такие люди, как Одри, могут забыть?.. Ведь она очень любила Невиля.

Томас Ройд беспокойно поерзал на сиденье.

– Ей всего лишь тридцать два. Вся жизнь впереди.

– Да, да, это я понимаю. Но она очень переживала. Ее нервы были совершенно расстроены, вы же знаете.

– Знаю, мать писала.

– О, ваша матушка, как мне кажется, очень добрая женщина, она позаботилась об Одри. И кроме того, это помогло ей отвлечься от собственного горя. Я имею в виду смерть вашего брата. Мы все были очень огорчены.

– Да. Бедняга Адриан. Он слишком любил лихачить.

На какое-то время разговор оборвался. Мери вытянула руку, показывая, что она собирается свернуть на дорогу, спускавшуюся с холма к Солткрику.

Вскоре, когда они уже мягко ехали вниз по извилистой проселочной дороге, она сказала:

– Томас, вы ведь очень хорошо знаете Одри?

– Не уверен. Последние десять лет мы почти не виделись.

– Да, конечно, но вы ведь знаете ее с детства. Она была вам с Адрианом почти как сестра?

Он кивнул.

– Замечали вы в ней… скажем, какую-то психическую неуравновешенность? Возможно, это слишком сильно сказано, в общем, я имею в виду повышенную нервозность в определенных случаях. Понимаете, у меня создалось такое впечатление, что сейчас с ней творится что-то неладное. С одной стороны, она совершенно бесстрастна и ее поведение подчеркнуто и как-то неестественно безукоризненно… Но я порой со страхом думаю о том, что скрывается за этим внешним спокойствием. Мне кажется, она живет в постоянном внутреннем напряжении, словно чем-то очень сильно подавлена. И я совершенно не представляю, что это может быть. Однако я почти уверена, это очень болезненно для нее. Какое-то чувство терзает ее душу! Я беспокоюсь за нее. Конечно, я понимаю, обстановка в нашем доме сложилась крайне нездоровая, просто взрывоопасная. Мы все нервничаем и вздрагиваем на каждом шагу. Но я не знаю, с чем это связано. И иногда, Томас, мне делается просто страшно.

– Страшно? – Его спокойный, удивленный голос подействовал на нее немного успокаивающе.

– Возможно, мои слова прозвучат нелепо, – с нервным смешком продолжала она. – Но именно поэтому я так рада вашему приезду. То есть, возможно, ваше появление поможет как-то разрядить обстановку. Ну вот мы и прибыли.

Машина сделала последний поворот. Галлс-Пойнт был построен на вершине скалы, возвышающейся над рекой. С двух сторон отвесные склоны уходили прямо в воду. Слева от дома располагались сад и теннисный корт. Гараж был современным и поэтому находился чуть дальше за домом на другой стороне дороги.

– Я поставлю машину в гараж и присоединюсь к вам, – сказала Мери. – А пока Харстолл позаботится о вас.

Харстолл, пожилой дворецкий, уже спустился с крыльца и с радостью приветствовал Томаса как старого друга:

– Очень рад видеть вас вновь, мистер Ройд, после стольких лет. И ее милость также с нетерпением ждет вас. Сэр, мы приготовили для вас комнату в восточном крыле. Думаю, вы найдете всех в саду. Или, возможно, вы хотите освежиться с дороги?

Томас отрицательно покачал головой. Он прошел через гостиную к застекленной двери, выходившей прямо на балкон.

На балконе было не слишком людно, Томас заметил лишь две одинокие женские фигуры. Одна сидела на перилах каменной балюстрады и смотрела на реку. А вторая наблюдала за первой.

Первая была Одри, а вторая, подумал он, должно быть, Кей Стрендж. Она не знала, что за ней наблюдают, и поэтому даже не пыталась скрывать свои чувства. Томаса Ройда, возможно, нельзя было назвать слишком проницательным в отношении женщин, но он не мог не заметить, что Кей Стрендж взирает на Одри с откровенной неприязнью.