Агата Кристи - По направлению к нулю

– Она намеренно обидела меня. Она хотела показать свое превосходство, и ей это с твоей помощью удалось.

– Ты говоришь как глупый, ревнивый ребенок. Ради бога, постарайся сдерживать свои эмоции и вести себя на людях прилично!

– Кажется, ты хочешь поставить ее мне в пример?

– Уж во всяком случае, – холодно сказал Невиль, – Одри умеет вести себя. И никогда не выставляет напоказ свое дурное настроение.

– Она настраивает тебя против меня! Она ненавидит меня и стремится отомстить.

– Послушай, Кей, может, ты прекратишь разыгрывать мелодраму? Не будь идиоткой! Я по горло сыт твоими выходками.

– Тогда давай уедем отсюда! Уедем завтра же! Я ненавижу это место!

– Но мы прожили здесь только четыре дня.

– Более чем достаточно! О Невиль, давай уедем, прошу тебя.

– Послушай хорошенько, дорогая, что я скажу тебе. Больше я не буду возвращаться к этому разговору. Мы приехали в Галлс-Пойнт на две недели, и я не намерен уехать отсюда ни на день раньше.

– Ах так? – сказала Кей. – Тогда ты сильно пожалеешь об этом. И ты, и твоя драгоценная Одри, которой ты так восхищаешься!

– При чем тут восхищение? Я просто считаю, что Одри исключительно приятный и доброжелательный человек, с которым я обошелся по-свински. А она была настолько великодушна, что простила мне все грехи.

– Вот тут ты как раз ошибаешься, – сказала Кей, поднимаясь с кровати. Ее ярость уже утихла. Она говорила спокойно, почти хладнокровно. – Одри не простила тебя, Невиль. Пару раз я видела, как она смотрит на тебя… Взгляд был отнюдь не доброжелательным, хотя, конечно, я не знаю, что у нее на уме… По ее лицу никогда не скажешь, о чем она думает.

– Мне очень жаль, – сказал Невиль, – что такие люди встречаются довольно редко.

– Это камешек в мой огород? – В ее голосе опять послышались угрожающие нотки.

– Ну ведь ты не слишком сдержанна в проявлении своих чувств! Все твои капризы или вздорные мысли, приходящие тебе в голову, тут же выплескиваются наружу. Ты ведешь себя просто глупо и ставишь меня в неловкое положение!

– Отлично! Ты еще не закончил свои нравоучения? – ледяным тоном спросила она.

– Мне очень жаль, – спокойно и холодно сказал он, – если ты думаешь, что я несправедлив к тебе. Но все, что сказал, – чистая правда. Самообладания у тебя не больше, чем у ребенка.

– А ты никогда не выходишь из себя, не так ли? Всегда такой сдержанный и благовоспитанный – истинный джентльмен! Похоже, у тебя вообще нет никаких чувств. Ты просто рыба, хладнокровная, скользкая рыба! Ты не способен даже разозлиться по-настоящему! Почему ты не наорал на меня, не отругал и не послал меня к дьяволу?

Невиль вздохнул. Его плечи устало поникли.

– О боже! – сказал он и, развернувшись, вышел из комнаты.

– Время не изменило тебя, Томас Ройд, – сказала леди Трессильян. – Ты выглядишь так же, как в семнадцать лет. Тот же совиный взгляд. И вероятно, не более разговорчив, чем в прежние времена. Я права?

– В общем, да, – рассеянно сказал Томас. – Дара красноречия у меня нет.

– Не то что Адриан. Твой брат был очень остроумным и приятным собеседником.

– Может, поэтому я и вырос молчуном. Всегда предоставлял возможность поговорить ему.

– Да, бедный Адриан. Он мог бы далеко пойти.

Томас кивнул.

Леди Трессильян сменила тему. Томас был приглашен к ней на аудиенцию. Обычно она предпочитала беседовать с гостями тет-а-тет. Это меньше утомляло ее и позволяло лучше сосредоточить внимание.

– Ты провел в нашем доме уже двадцать четыре часа, – сказала она. – Как тебе понравилась сложившаяся ситуация?

– Ситуация?

– Не прикидывайся идиотом! У тебя плохо получается. Ты все отлично понимаешь. Я говорю о нашем любовном треугольнике, об этой троице, собравшейся под моей крышей.

– Похоже, у них не все гладко, – осторожно сказал Томас.

– Признаюсь тебе, мой дорогой, мне это даже нравится, – с усмешкой сказала леди Трессильян. – Я была против этой встречи. И разумеется, сделала все возможное, чтобы предотвратить ее. Но Невиль был упрям как черт. Он упорно хотел свести своих дам вместе. И как говорится, что посеешь, то и пожнешь.

Томас Ройд, стараясь скрыть легкое замешательство, откинулся на спинку кресла.

– Как-то все это странно, – задумчиво произнес он.

– Что именно? – резко сказала леди Трессильян.

– Никогда бы не подумал, что Стрендж пойдет на такое, мне казалось, что он человек совершенно иного склада.

– Неужели тебе тоже так показалось? Ты просто высказал мои мысли. Это совершенно нехарактерно для Невиля. Невиль, как большинство мужчин, обычно старался избегать любых сложностей и возможных неприятностей. У меня возникло подозрение, что сам Невиль не мог бы придумать подобное… Но с другой стороны, мне совершенно непонятно, кто мог подкинуть ему эту идею. – Она немного помедлила и спросила чуть более напряженным голосом: – Может быть, Одри?

– Нет-нет, только не Одри, – немедленно откликнулся Томас.

– И я едва ли поверю, будто это была идея нашей злополучной красотки Кей. Если только она не обладает гениальными актерскими способностями. Ты знаешь, Томас, в последнее время я начала даже сочувствовать ей.

– Вы ведь не слишком любите ее?

– Ты прав, она кажется мне пустоголовой и совершенно невоспитанной девицей. Но как я сказала, мне стало жаль ее. Она мечется, как долгоножка, попавшая в круг света. Похоже, она почувствовала опасность, но не знает, какое оружие надо пустить в ход. Она злится, выходит из себя, грубит и капризничает, но подобные выходки менее всего могут тронуть такого человека, как Невиль.

– Мне кажется, в данной ситуации Одри находится в самом сложном положении.

Леди Трессильян бросила на него проницательный взгляд:

– Ты всегда любил Одри, да, Томас?

– Видимо, да, – ответил он совершенно невозмутимо.

– С детства?

Он кивнул.

– А потом явился Невиль и увел ее у тебя из-под носа?

Томас беспокойно поерзал в кресле.

– Вполне естественно, – ответил он. – Я всегда знал, что у меня нет шансов.

– Значит, капитулировал без боя, – сказала леди Трессильян.

– Я был всего лишь верным псом.

– Послушной, объезженной лошадкой.

– Одри относится ко мне только как к доброму старому другу!

– Верный Томас – ведь это было твое прозвище, не так ли?

Он улыбнулся, словно ее замечание вызвало в памяти времена детства.

– Даже смешно, – сказал он. – Как давно я не слышал этих слов.

– Сейчас это может сослужить тебе хорошую службу, – сказала леди Трессильян.

Томас внимательно посмотрел на нее, и она ответила ему очень выразительным и вполне определенным взглядом.

– Одри пришлось много пережить, – сказала она. – И я полагаю, что теперь она сможет по достоинству оценить такое качество, как верность. Твоя бескорыстная любовь и преданность, Томас, возможно, будут вознаграждены.