Агата Кристи - Прилив

– Право, мсье Пуаро, я понятия об этом не имею.

Пуаро отправился в полицейский участок.

Суперинтендент Спенс молча выслушал его рассказ, потом откинулся на спинку стула и медленно кивнул.

– Забавно, – заметил он, – как часто приходится возвращаться к все той же древней формулировке: «Cherchez la femme».

Хотя французское произношение суперинтендента было не таким хорошим, как у сержанта Грейвса, он очень им гордился. Поднявшись, Спенс отошел в дальний конец комнаты и вскоре вернулся, что-то держа в руке. Это была губная помада в позолоченном корпусе.

– Эта штука все время указывала, что тут может быть замешана женщина, – сказал он.

Пуаро взял помаду и аккуратно мазнул ею по тыльной стороне кисти руки.

– Хорошее качество, – заметил он. – Темно-вишневый оттенок подходит для брюнетки.

– Да. Ее нашли на полу в 5-м номере. Она закатилась под комод и, возможно, пролежала там не один день. Никаких отпечатков пальцев. Разумеется, в наши дни нет такого множества помад, как раньше, – всего несколько сортов.

– И вы, несомненно, уже навели справки?

Спенс улыбнулся:

– Да, как вы говорите, мы навели справки. Таким типом помады пользуются Розалин Клоуд и Линн Марчмонт. Франсис Клоуд использует менее яркий оттенок, миссис Марчмонт – розовато-лиловый, а миссис Лайонел Клоуд и вовсе обходится без помады. Беатрис Липпинкотт едва ли употребляет такой дорогой сорт, а горничная Глэдис – тем более.

– Вы все тщательно проверили, – заметил Пуаро.

– Недостаточно тщательно. Похоже, тут замешана посторонняя женщина – возможно, какая-то знакомая Андерхея в Уормсли-Вейл.

– Которая была с ним во вторник вечером в четверть одиннадцатого?

– Да. – Спенс со вздохом добавил: – Это освобождает от подозрений Дэвида Хантера.

– Разве?

– Увы! Его высочество после беседы со своим адвокатом наконец согласился дать показания. Вот отчет о его передвижениях.

Пуаро прочитал аккуратно отпечатанный текст:

– «В 16.16 выехал из Лондона поездом в Уормсли-Хит. Прибыл туда в 17.30. Пошел в «Фарроубэнк» по пешеходной дорожке».

– Он объясняет свой приезд, – вставил суперинтендент, – необходимостью забрать кое-какие письма, документы и чековую книжку, а также проверить, не прислали ли рубашки из прачечной, – чего, разумеется, не произошло. Прачечные превратились в настоящую проблему! У нас забрали белье месяц назад, в доме не осталось ни одного чистого полотенца – теперь жена все стирает сама.

После этого вполне понятного отступления Спенс вернулся к путеводителю по маршрутам Дэвида:

– «Ушел из «Фарроубэнка» в 19.25 и отправился на прогулку, так как пропустил поезд в 19.20, а следующий отходил только через два часа».

– В каком направлении он прогуливался? – спросил Пуаро.

Суперинтендент заглянул в свои записи.

– Говорит, что в сторону Даун-Копс, Бэтс-Хиллз и Лонг-Ридж.

– Фактически обошел вокруг «Белого дома».

– Быстро же вы усвоили местную географию, мсье Пуаро!

– Нет. – Детектив улыбнулся и покачал головой. – Я не знаю упомянутых вами мест. Я просто догадался.

– Вот как? – Суперинтендент склонил голову набок. – По его словам, поднявшись на Лонг-Ридж, он понял, что опаздывает, помчался на станцию и успел на поезд в последний момент. Без четверти одиннадцать он прибыл на вокзал Виктория, пошел пешком в «Шепердс-Корт» и добрался туда к одиннадцати – последнее заявление подтверждает миссис Гордон Клоуд.

– А кто-нибудь еще подтверждает?

– Да, хотя и немногие. Роули Клоуд и еще несколько человек видели, как Хантер прибыл на станцию Уормсли-Хит. У горничных в «Фарроубэнке» был выходной (разумеется, у Хантера имелся свой ключ), поэтому они его не видели, но обнаружили в библиотеке сигаретный окурок, который, как я понял, изрядно их озадачил, а также беспорядок в бельевом шкафу. Один из садовников работал поздно – кажется, закрывал оранжереи – и заметил Хантера. Мисс Марчмонт встретила его в Мардонском лесу, когда он спешил на поезд.

– А кто-нибудь видел его садящимся в поезд?

– Нет, но он звонил мисс Марчмонт, как только вернулся в Лондон, – в пять минут двенадцатого.

– Это проверено?

– Да, мы уже запросили насчет звонков с этого номера. В четыре минуты двенадцатого был междугородный звонок в Уормсли-Вейл, 36 – это номер Марчмонтов.

– Весьма любопытно, – пробормотал Пуаро.

– Роули Клоуд ушел от Ардена без пяти девять, – методично продолжал Спенс. – Он уверен, что не раньше. Около десяти минут десятого Линн Марчмонт видела Хантера в Мардонском лесу. Даже если бы он бежал всю дорогу от «Оленя», хватило бы ему времени встретиться с Арденом, поссориться с ним, убить его и добраться до Мардонского леса? Не думаю. Как бы то ни было, теперь нам приходится все начинать заново. Ардена убили гораздо позже девяти – он был жив в десять минут одиннадцатого, если только вашей старой леди это не померещилось. Причем был убит либо женщиной в оранжевом шарфе, которая уронила помаду, либо кем-то, явившимся после ее ухода. И кто бы это ни сделал, он намеренно перевел стрелки часов назад – на десять минут десятого.

– Что поставило бы Дэвида Хантера в весьма затруднительное положение, если бы он чисто случайно не наткнулся на Линн Марчмонт в крайне маловероятном для подобной встречи месте, – заметил Пуаро.

– Да, в самом деле. Поезд в девять двадцать – последний, отправляющийся из Уормсли-Хит. Этим поездом всегда возвращаются игроки в гольф. Уже темнело, и вряд ли кто-нибудь заметил бы Хантера – тем более что станционные служащие не знают его в лицо. В Лондоне он не брал такси. Поэтому мы можем полагаться только на слова его сестры, что он прибыл в «Шепердс-Корт» в указанное им время. – Так как детектив хранил молчание, Спенс спросил: – О чем вы думаете, мсье Пуаро?

– Длинный путь вокруг «Белого дома»… – промолвил тот. – Встреча в Мардонском лесу… Телефонный разговор позднее… И Линн Марчмонт помолвлена с Роули Клоудом… Мне бы очень хотелось знать, о чем она и Дэвид Хантер говорили по телефону.

– Вам не дает покоя простое любопытство?

– Как всегда, – ответил Эркюль Пуаро.

Было уже поздно, но Эркюль Пуаро хотел нанести еще один визит. Он направился к дому Джереми Клоуда.

Маленькая, смышленая на вид горничная проводила его в кабинет хозяина.

Оставшись один, Пуаро с интересом огляделся. Даже дома у адвоката все сухо, как пыль, подумал он. На письменном столе стояла большая фотография Гордона Клоуда. Другой, пожелтевший от времени, фотоснимок изображал лорда Эдуарда Трентона верхом на лошади. Пуаро разглядывал его, когда вошел Джереми Клоуд.

– Прошу прощения. – Смущенный Пуаро поставил на место фотографию.