Найо Марш - Смерть в театре «Дельфин»

— Чудесно! Но мне все равно не хотелось бы оставаться здесь чересчур долго.

— Я бы хотел, чтобы вы остались здесь навсегда и ещё на один день.

— Это звучит как песня на два голоса.

— Эмилия, у вас есть молодой человек?

— Нет.

— А список поклонников?

— Нет, Перигрин.

— И вы всегда так неприступны, уравновешенны?

— Всегда.

— Ну что же, — вздохнул Перигрин. — Это, конечно, оригинально.

— Это не уловка, чтобы сводить с ума и воспламенять.

— Именно этого я и боялся. Ну, ладно. Хотите, я зажгу свет и покажу вам свои фотографии?

— Хочу.

Они пересмотрели все сокровища с полок Перигрина и Джереми, снова вернулись к неизбежной теме о театре, и, наконец, Эмилия встала, чтобы уходить.

Перигрин галантно подал ей пальто и бросился одеваться сам.

Когда он вернулся, Эмилия стояла, засунув руки в карманы, и смотрела в окно.

— Нет, просто невозможно, чтобы с такими локонами, голосом, лицом, фигурой и умом вы даже не задумывались о том, как вы соблазнительны, — воскликнул Перигрин.

— Приношу глубочайшие извинения.

— Наверное, вы не дадите мне разрешения на один не очень страстный поцелуй?

— Один — пожалуйста. Только почему не очень?

— Эмилия! — пробормотал Перигрин, и у него перехватило дыхание.

Когда они добрались до её квартиры в Хэмпстеде, она ещё раз поблагодарила за вечер и Перигрин опять поцеловал её — на этот раз не так страстно.

— Для собственного успокоения, — пояснил он. — Доброй ночи, Эмилия.

— Доброй ночи, Перигрин.

— Знаете что?

— Что?

— Мы открываемся ровно через две недели.

«ПОДАРОК СУДЬБЫ ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ ШЕКСПИРА!»

«СНОГСШИБАТЕЛЬНОЕ ОТКРЫТИЕ!»

" "БЕСЦЕННО « — ГОВОРЯТ СПЕЦИАЛИСТЫ-ЭКСПЕРТЫ»

" ТАИНСТВЕННАЯ ПЕРЧАТКА.

КТО ЕЁ ОБНАРУЖИЛ?"

«НАХОДКА В ОТКРЫВАЮЩЕМСЯ „ДЕЛЬФИНЕ“»

«НАЙДЕНА СПУСТЯ ЧЕТЫРЕ СТОЛЕТИЯ!»

"УЧЁНЫЕ МУЖИ УТВЕРЖДАЮТ:

«НЕ ПОДДЕЛКА»"

«ПЕРЧАТКА УМЕРШЕГО СЫНА ШЕКСПИРА»

«СОБСТВЕННОРУЧНАЯ ПОДЛИННАЯ ЗАПИСКА ПОЭТА ВДОХНОВИЛА ДРАМАТУРГА ДЖЕЯ»

"ВАЖНОЕ ОТКРЫТИЕ:

Исследования, проведённые самыми уважаемыми учёными и авторитетнейшими экспертами…"

"ПЕРЧАТКА — ЗАПИСКА — СЕНСАЦИЯ:

"Я никогда не испытывал большего волнения «, — говорит драматург Перигрин Джей.»

«КТО ВЛАДЕЛЕЦ ПЕРЧАТКИ ИЗ „ДЕЛЬФИНА“?»

«СКАЗОЧНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ИЗ США»

«НЕВЕРОЯТНЫЕ НАХОДКИ!»

«ТАЙНА ПЕРЧАТКИ ИЗ „ДЕЛЬФИНА“»

«…Представитель Кондукиса утверждает: никаких решений о продаже пока не принято. Реликвия может отправиться в Штаты.»

"ХРОНИКА СОБЫТИЙ:

Отреставрированный театр "Дельфин « открывается во вторник новой пьесой „Перчатка“, написанной и поставленной Перигрином Джеем под влиянием потрясающего открытия, которое…»

"ОТКРЫВАЕТСЯ ЗАВТРА!

Театр «Дельфин», Причальная набережная. Под покровительством Королевы. "Перчатка " Перигрина Джея. В фойе демонстрируется перчатка из "Дельфина «с документами. Все билеты проданы на четыре недели вперёд. Желающие могут записаться.»

— Вы были так любезны, открыв доступ к перчатке и уделив мне столько времени, — говорил Джереми Джонс молодому сотруднику музея, — что вам, наверное, небезынтересно взглянуть на готовые копии.

— Спасибо, это действительно очень интересно.

— Разумеется, это всего лишь театральный реквизит, — пояснил Джереми, открывая картонку. — Но они потребовали больше хлопот, чем обычно, потому что передние ряды партера непременно будут сравнивать их с подлинником.

— Скорее потому, что это ваше хобби, не так ли, Джереми? — с улыбкой вмешалась Эмилия.

Мистер Джонс развернул старый шёлк и показал аккуратно сложенные перчатки. Молодой ассистент склонился над ними.

— Думаю, передние ряды партера будут полностью удовлетворены. Копии просто великолепны. Откуда вы достали такой материал?

— Из запасов. Шёлковая ниточка там, жемчужина тут. В основном, конечно, фальшивые. Но блёстки действительно викторианские.

— На расстоянии не отличить от оригинала. Надеюсь, мистер Джонс, вы не испытаете искушения заняться подделкой антикварных редкостей: вы слишком искусны.

— Это единственный род занятий, который вызывает у меня отвращение.

— Рад это слышать. Насколько я понял, завтра сюда пришлют за перчаткой машину. Мне поручено доставить её в театр и проследить за её размещением. Вы не откажетесь составить компанию? Мне не хотелось бы делать это в одиночестве. Слишком уж большой шум подняли вокруг.

— С удовольствием, — согласился Джереми.

— В театре, кажется, будет наблюдатель, который проверит меры безопасности. Кто-то из полиции?

— По-моему, да, — сказал Джереми. — Я рад, что процедура будет обставлена так тщательно.

Предпремьерная лихорадка схватила Перигрина, но не за горло, как того требует чистота жанра, а самым прозаическим образом: с ним приключилось нечто вроде медвежьей болезни.

В половине седьмого утра во вторник мистер Джей посмотрел на себя в зеркало и с отвращением увидел вытянутое, серо-зеленое, покрытое мелкими морщинками лицо с тёмными кругами под глазами. Неприглядную картину дополняли щетина, впалые щеки и белые губы. Шарма явно не хватало.

Пять часов тому назад закончилась генеральная репетиция. Через четырнадцать часов поднимется занавес, после чего в следующие двадцать четыре часа на автора и постановщика обрушится сокрушительный поток критики.

«Боже, Боже мой! Зачем только я написал эту кошмарную вещь!»

Пережить этот день казалось решительно невозможно. Делать что-либо — мучительно, не делать — ещё хуже. Нужно позаботиться о цветах, послать телеграммы, ответить на телефонные звонки. А затем слоняться по любимому театру без цели, без связных мыслей, отделываясь от всяких встреч, и время от времени подкрепляться виски.

Перигрин попытался было лечь обратно в постель, но почти тут же вскочил, побрился, принял душ, оделся, испытал невероятный приступ сонливости, лёг и тут же понял, что обязательно должен пройтись.

Он снова встал, прижал ухо к двери Джереми, услышал его храп и тихонько спустился по лестнице, чтобы затеряться в звуках и запахах раннего утра, возле реки, в переулках, улочках и улицах. Рассвет был свеж и ясен, день обещал стать тёплым. Перигрин добрался до любимого местечка, с которого открывался вид через Темзу. Теперь уже не приходилось напрягать зрение, чтобы отыскать отремонтированный, свежевыкрашенный театр, а позолоченный флагшток «Дельфина» сиял так, словно его специально подсветлили. Вот по нему что-то скользнуло, и на ветру затрепетал их новый флаг: чёрный дельфин на золотом фоне. Джоббинс был точен, поскольку именно в этот момент Биг Бен и все колокола города звонко отсчитали восемь ударов. Момент был волнительный, и Перигрина охватило редкое, странное, но вместе с тем радостное и трепетное предчувствие удачи, хоть он и побоялся себе в этом признаться.