Эрл Гарднер - Перри Мейсон: Дело о нанятой брюнетке. Дело о неосторожном котенке [Литрес]

Мейсон посмотрел на Гамильтона Бергера и подмигнул ему, после этого повернулся к присяжным и улыбнулся им.

— А теперь, господин лейтенант, скажите, не справедливо ли будет предположить, что если этим револьвером совершено два известных нам преступления, то Франклин Шор, спрятав его в доме Томаса Лунка, горел желанием как можно скорее скрыться?

— Я возражаю, — закричал Гамильтон Бергер, — на основании того, что вопрос уводит свидетеля в сторону. Вы заставляете его строить догадки. Вы можете выступать с подобными умозаключениями в своей речи перед присяжными в конце представления вашей версии. Подобные вопросы нельзя задавать выступающему свидетелю.

— Это как раз тот вопрос, который, как я предполагал, задаст адвокат защиты, — заметил судья Ланкершим. — Возражение отклоняется. Свидетель, отвечайте, но помните, что ответ допустим только для того, чтобы показать пристрастность.

— Я не знаю, — сказал Трэгг. — Такое, конечно, возможно.

Судья Ланкершим повернулся к присяжным:

— Вы должны понимать, дамы и господа, что я разрешил последние несколько вопросов только для того, чтобы показать отношение этого свидетеля. Другими словами, пристрастность или предубежденность против обвиняемой. Вопросы и ответы не имеют никакой ценности в плане представления доказательств, кроме показа того, о чем я только что говорил. Вы должны рассматривать их лишь с этой целью.

Мейсон откинулся назад на спинку стула и снова обратился к лейтенанту Трэггу:

— Когда вы обнаружили в муке этот револьвер, лейтенант, вы были несколько возбуждены?

— Не совсем.

— Вы торопились вернуться обратно, чтобы передать его в полицейскую лабораторию?

— Да.

— Вы так торопились, что даже не посмотрели, нет ли в банке с мукой чего-нибудь еще?

На лице Трэгга появилось выражение оцепенения.

— Я… я больше ничего не искал, — признался он. — Однако я привез банку с собой и передал ее в лабораторию, чтобы там с нее сняли отпечатки пальцев.

Мейсон повернулся к судье Ланкершиму.

— Я считаю, Ваша честь, — сказал адвокат, — что раз уж мы зашли так далеко, то свидетелю следует…

В дальнем конце зала суда послышался шум. Угрюмый шотландец из полицейской лаборатории проталкивался сквозь зрителей, собравшихся у двери.

— Я вижу, Ваша честь, что мистер Ангус Макинтош готов предоставить интересующую нас информацию, — продолжал Мейсон. — Мы согласны на то, чтобы лейтенант Трэгг временно покинул место для дачи показаний, а мистер Макинтош, который уже принимал присягу, занял свидетельскую ложу.

— Я не знаю, к чему клонит адвокат защиты, — осторожно сказал Гамильтон Бергер. — Я прошу прощения у Высокого суда, но мне необходимо переговорить с мистером Макинтошем.

Окружной прокурор быстро поднялся со своего места и направился навстречу Ангусу Макинтошу. Они начали шепотом совещаться, затем удивленно и нахмурившись посмотрели на Перри Мейсона, после чего Гамильтон Бергер резко повернулся к судье Ланкершиму и объявил:

— Мы хотели бы попросить отложить слушание до завтрашнего утра.

— У вас есть возражения? — спросил судья Ланкершим у Мейсона.

— Да, Ваша честь. Если господин окружной прокурор отказывается пригласить мистера Ангуса Макинтоша как своего свидетеля, я вызову его как свидетеля со стороны защиты.

— Обвинение еще не закончило представление своей версии, — раздраженно заметил Гамильтон Бергер. — У защиты будет достаточно возможностей для представления своей после того, как мы пригласим нашего последнего свидетеля.

— Я отказываю в просьбе об откладывании слушания, — постановил судья Ланкершим. — Продолжайте перекрестный допрос лейтенанта Трэгга, мистер Мейсон.

— У меня больше нет к нему вопросов, Ваша честь. У меня также больше нет вопросов к свидетелю Лунку, перекрестный допрос которого был прерван, чтобы еще раз пригласить для дачи показаний лейтенанта Трэгга.

— При сложившихся обстоятельствах мне хотелось бы задать еще несколько вопросов свидетелю Лунку, — быстро вставил Гамильтон Бергер.

— Хорошо, — с раздражением в голосе согласился судья Ланкершим. — Господин лейтенант, вы можете покинуть место для дачи свидетельских показаний. Мистер Лунк, снова сядьте на место для дачи показаний. Только, пожалуйста, не тратьте зря время, господин окружной прокурор.

После того как Лунк снова занял свидетельскую ложу, к нему обратился Гамильтон Бергер:

— Мистер Лунк, открывали ли вы банку с мукой в какое-либо время после утра тринадцатого числа текущего месяца?

— Я возражаю, — встал со своего места Мейсон. — Этот вопрос уже задавался, и на него получен ответ.

— Он уже задавался, и на него получен ответ, однако при сложившихся обстоятельствах я разрешаю повторение, — постановил судья Ланкершим. — Свидетель, отвечайте.

— Нет, — покачал головой Лунк. — После того как я утром тринадцатого пек блины, я не снимал крышку с банки с мукой.

— Вы использовали банку с мукой для какой-либо другой цели, кроме хранения муки, другими словами, клали ли вы в нее что-либо, кроме муки, в какое-либо время?

— Нет, сэр.

Гамильтон Бергер помедлил, а потом объявил:

— У меня больше нет вопросов.

— У меня тоже, — сказал Мейсон.

Судья Ланкершим взглянул на часы, потом повернулся к Гамильтону Бергеру:

— Приглашайте своего следующего свидетеля, господин окружной прокурор.

— Ангус Макинтош, — с недовольной гримасой вызвал Гамильтон Бергер. — Мистер Макинтош уже принимал присягу и описывал свои обязанности в полицейской лаборатории.

Макинтош снова занял место для дачи показаний.

— Несколько минут назад лейтенант Трэгг передал вам банку с мукой, не так ли?

— Да, сэр.

— Что вы сделали с этой банкой?

— Я хотел сфотографировать банку и снять отпечатки пальцев, поэтому высыпал содержимое.

— И что вы обнаружили?

— Наличные в пятидесяти- и стодолларовых купюрах на общую сумму двадцать три тысячи пятьсот пятьдесят долларов.

Среди присяжных началось шевеление.

— Где сейчас находятся эти деньги?

— В полицейской лаборатории.

— Вы можете проводить перекрестный допрос, — повернулся Гамильтон Бергер к Мейсону.

— У меня нет вопросов, — сказал Мейсон и обратился к судье Ланкершиму: — А теперь, Ваша честь, у защиты нет возражений против того, чтобы отложить слушание дела до завтрашнего утра, как просил господин окружной прокурор.

— Обвинению отсрочка больше не требуется, — заявил Гамильтон Бергер. — Мы закончили представление нашей версии.

— Защита не будет представлять свою версию, — немедленно объявил Мейсон. — Сейчас половина пятого. Я считаю, что прения с каждой стороны можно ограничить десятью минутами.