Эрл Гарднер - Перри Мейсон: Дело о нанятой брюнетке. Дело о неосторожном котенке [Литрес]

— Ева совершенно не виновна. Но я вляпалась и знаю об этом.

— Похоже, что вы втянули и Еву.

— Я не хотела этого. Я люблю эту девушку как родную дочь. Вы будете меня защищать, мистер Мейсон?

— Скорее всего нет. Я здесь только потому, что заявил администрации тюрьмы, будто должен поговорить с вами как адвокат, чтобы решить, браться ли мне за ваше дело. В некотором роде это правда. Но на самом деле я хочу знать, как выглядит ситуация, чтобы защищать Еву Мартелл.

— Хорошо, я расскажу вам, как все происходило. Когда вы предупредили меня об опасности ношения оружия без разрешения, я сделала вид, будто не обратила на это внимания. Но на самом деле я была очень взволнована. Я отдавала себе отчет в том, что это может привести к неприятностям. А насколько я знаю, есть такой закон, что если во время совершения преступления у подозреваемого имелось оружие, то на условное наказание и рассчитывать нечего — придется надолго прописаться в тюрьме.

— Это действительно так.

— Поэтому я решила избавиться от оружия. Вернувшись от вас, я сразу же вынула револьвер из сумочки. Спрятала его в ящик комода. Позже, когда мы собрались уйти оттуда, я вынула револьвер из ящика и положила его на комод. Но, забрав вещи и уходя из квартиры в страшной спешке, я забыла о нем. Внизу, в холле, я несколько раз звонила мистеру Хайнсу, но безрезультатно. Я позвонила и вам, но номер был занят. Тогда я вдруг вспомнила о револьвере и сказала Еве, чтобы она подождала, потому что я кое-что оставила в квартире и должна быстро вернуться наверх.

— Сколько было времени?

— Пожалуй, часа два, может, самое начало третьего.

— И что вы сделали?

— Я поднялась на лифте, прошла по коридору и открыла дверь в квартиру. Револьвер лежал на комоде. Тогда я не заметила ничего странного, но потом, когда восстанавливала события дня в памяти, то вспомнила, что, когда я оставляла револьвер, ствол был направлен к стене, а когда забирала, дуло смотрело прямо на меня. Дверь в спальню была закрыта. Я не открывала ее — к счастью. Убийца должен был находиться в то время там. Я взяла револьвер, повернулась к дверям и тогда увидела бумажник, лежавший на полу недалеко от двери в спальню. Клянусь вам: я только удостоверилась, что это бумажник Хайнса, и сунула его под блузку. Я хотела отдать ему бумажник при первой же встрече и думала тогда, что это будет очень скоро. Я вышла из квартиры, спустилась в холл, мы вместе с Евой поймали такси и поехали в отель «Лоренцо». Мы ехали не больше пяти минут. В туалете я открыла сумочку, чтобы достать пудреницу, и почувствовала характерный запах пороха. Я осмотрела револьвер и увидела, что одной пули нет. Я понюхала барабан. Да, это был запах пороха. Я решила избавиться от револьвера, пошла к мусорным бачкам и выбросила его. Это все. Это истинная правда — до последнего слова.

— Я хотел бы верить в то, что вы рассказали, — ответил Мейсон. — Очень хочу верить в то, что вы невиновны. Но ваша история не выглядит убедительной даже для меня. И я не представляю, что присяжные в нее поверят.

— Ох, я ведь могу ее улучшить, мистер Мейсон, если только у меня будет немного времени, — заверила она его.

— Это значит, что вы намереваетесь изменить свою версию?

— Конечно — чтобы она звучала более правдоподобно.

— Не обращая внимания на факты?

— Факты ничего не значат, — фыркнула Адель Винтерс. — Правда часто бывает не слишком убедительной. А у меня есть талант придумывать истории. Вам я рассказала истинную правду, но не собираюсь повторять ее никому другому.

— Вы хотите, чтобы я поверил в то, что между вашим первым выходом из квартиры и возвращением наверх Хайнс и убийца вошли в спальню так, что вы их не заметили? Что неизвестный застрелил Хайнса из вашего револьвера, который он взял с комода, а потом положил его на место, вынул бумажник Хайнса и бросил его на пол, и ему пришлось спрятаться в спальне из-за вашего неожиданного возвращения?

— Да, так это и должно было произойти.

Мейсон внимательно посмотрел на нее.

— Вы хотите сказать, — продолжал он, — что убийца для правдоподобности взял бумажник с более чем тремя тысячами долларов и бросил его на пол, чтобы вы могли его подобрать?

— Вы мне не верите, мистер Мейсон?

— Не верю.

— Но это было именно так. Жизнью клянусь. Я говорю правду.

— Как вы думаете, каким образом Хайнс вошел в квартиру так, что вы его не видели?

— Не знаю. — Помолчав минуту, она добавила: — Он должен был как-то войти. Если его застрелили из моего револьвера, то он должен был быть там до того, как я покинула дом, независимо от того, кто его застрелил. Ведь его тело находилось там, в спальне.

— Конечно, там, — согласился Мейсон. Потом вдруг спросил: — А что с тем номером телефона, который Хайнс вам дал? Он говорил, где находится этот телефон?

— Нет.

— А когда вы звонили в холле, может быть, вы или Ева видели, как кто-то входил в дом?

— Нет, никто не входил, пока мы там находились.

— Есть только один способ объяснить эти факты, чтобы ваш рассказ не казался слишком неправдоподобным. Я изучу вашу гипотезу, — пообещал адвокат.

— Какую гипотезу?

— Что Хайнс жил в другой квартире в том же здании, и что у него там был телефон.

— Да! Конечно, так и было! Это должно было быть так. Это увеличило бы мои шансы, правда?

Мейсон посмотрел на нее и спросил:

— Вы уверены, что сказали мне правду?

— Да, я сказала вам правду, мистер Мейсон, — серьезно ответила она и добавила: — Но я не дала бы за нее и ломаного гроша.

По телефону в будке, стоявшей при входе в тюрьму, Мейсон позвонил Полу Дрейку.

— Как дела, Перри? — поинтересовался детектив.

— Не лучшим образом, — признался адвокат. — Но у меня появился след.

— Я слушаю.

— Возьми у Деллы номер телефона, по которому Адель Винтерс должна была звонить Хайнсу. Проверь, где установлен этот телефон. Мне больше всего хочется узнать, не было ли у Хайнса квартиры в «Сиглет-Мэнор» на Восьмой улице.

— По-моему, полиция раскопала все, что можно было узнать об этом Хайнсе, — сказал Дрейк. — Он там не жил. Он снимал комнату в центре, в одном жилом комплексе с меблированными комнатами, вот уже больше пяти лет. Он был одиноким и малообщительным. Играл в азартные игры, в основном делал ставки на скачках. Это был хитрый тип, который очень не любил расставаться с деньгами, постоянно нигде не работал, но искал, где можно срубить денежку.

— Проверь все-таки тот номер телефона, Пол. Это важно. Сообщи мне о результатах как можно скорее. Что ты узнал о квартире Ридли? Точнее, о его соседях.

— Вот здесь, похоже, нам повезло, Перри. Ее зовут Дафна Гридли. Она архитектор, немного занимается дизайном интерьеров. Живет в этом доме уже пять или шесть лет, и это благодаря ее заботам Ридли получил квартиру, в которой сейчас проживает.