Эрл Гарднер - Перри Мейсон: Дело о нанятой брюнетке. Дело о неосторожном котенке [Литрес]

— А что странного в этой?

— Это даже не идея. Просто мысли вслух.

— Я тоже много думал в последнее время, — многозначительно заявил Лунк.

Мейсон подождал несколько секунд, а потом заметил:

— Если бы я жил в одном доме с японцем и на дух его не переносил… Да, очень не хотелось бы жить в одном доме с японцем, и чтобы он готовил и приносил мне еду. Я им не доверяю.

— И я тоже, — кивнул Лунк. — Я вам сейчас кое-что расскажу, мистер… Как вас зовут?

— Мейсон.

— Я вам кое-что расскажу, мистер Мейсон. Через некоторое время после исчезновения мистера Шора я готов был поспорить на что угодно, что японец приложил к этому руку. А позднее я начал задумываться, не имел ли японец какого-то отношения к смерти Фила. Могло быть что-то нечисто, не так ли?

— Яд?

— Я ничего не говорил. Я считаю японцев предателями, которые стараются все делать тайком, терпеть их не могу, однако хочу быть справедливым. Я уже однажды поступил несправедливо по отношению к нему.

— О, правда?

— Если честно, я подозревал, что он… Ладно, я объясню подробно. Какое-то время я думал, что японец хотел избавиться от мистера Шора и решил вначале попрактиковаться на моем брате, чтобы уточнить правильную дозировку и… Вы понимаете, мистер Шор исчез внезапно, причем практически сразу же после смерти Фила… В те дни мне эти мысли не приходили в голову, но потом я начал задумываться…

Мейсон еще раз толкнул Деллу Стрит коленом, заворачивая за угол и направляясь к больнице.

— Не понимаю, почему вы назвали это несправедливостью по отношению к японцу, — признался Мейсон.

— Нет, это не его рук дело, — уверенно заявил Лунк. — Но несколько часов назад вам не удалось бы меня в этом убедить, даже если бы вы спорили со мной всю ночь. Просто это доказывает, что происходит, если вобьешь себе в голову какую-нибудь идею. По правде говоря, я решил переехать из дома Шоров только из-за того, что этот японец находится там постоянно. Филу становилось все хуже и хуже. Мне самому вдруг сделалось нехорошо, я отправился к врачу, но он не смог поставить диагноз. В общем, я собрал вещи и переехал.

— И это вас вылечило?

— Сразу же! — воскликнул Лунк, которому явно нравилось говорить на эту тему. — Теперь у меня собственный домик, я сам себе готовлю и приношу обеды из дома. И еще я вам кое-что скажу, мистер Мейсон, я не оставляю свои обеды лежать где попало, чтобы, не дай бог, кто-нибудь не брызнул чем-нибудь на мой бутерброд. Нет, сэр!

— И вам немедленно полегчало после того, как вы переехали? — уточнил Мейсон.

— Через неделю или две. Но Фил был серьезно болен. Он так и не выздоровел.

— Что сказал Комо, когда вы переехали?

— Проклятый японец молчал как рыба, только смотрел на меня. Я знаю, что он думал. Но мне плевать!

— Что заставило вас изменить свое мнение? Почему вы теперь не считаете его отравителем мистера Шора?

— Нет, он хозяина не травил, — уверенно покачал головой Лунк. — Однако я думаю, что Фила все-таки отравил, да и меня пытался. Более того, котенка, несомненно, травил он, а если Матильда Шор получила дозу, то это точно дело рук Комо. Меня ему обмануть не удастся. Я не сомневаюсь, что он хотел кого-то отравить, однако вначале решил проверить, как действует яд. Десять лет назад он использовал Фила как подопытного кролика. Вчера вечером — котенка. Десять лет назад я думал, что он тренировался на Филе, чтобы потом отправить хозяина на тот свет. Теперь я знаю, что ему был нужен я.

— Но если вы считали, что вашего брата отравили, почему вы не обратились в полицию и…

— У меня не было доказательств. Когда Фил умер, я спросил у врача про яд. Он рассмеялся мне в лицо. Заявил, что последние пять лет Фил находился между жизнью и смертью.

— Вот и больница, — сказал Мейсон. — Хотите зайти вместе со мной и проверить, на месте ли охрана?

— Не желаю видеть никаких полицейских.

— Я понимаю. Однако есть шанс попасть к миссис Шор.

Делла Стрит с опаской взглянула на него.

— Может, стоит мне забежать, шеф? — предложила она. — Я сразу же увижу, если они еще на посту…

— Нет, — многозначительно перебил Мейсон. — Я хочу взять мистера Лунка с собой.

Адвокат повернулся к садовнику:

— Видите ли, мистер Лунк, я уже сегодня вечером один раз заходил к ней.

— О! — воскликнул садовник. — Если не ошибаюсь, вы сказали, что выполняете какую-то работу для мистера Джеральда Шора?

— Да. Это мой клиент. Я адвокат. — Мейсон открыл дверцу машины. — Выходите, Лунк, — позвал он. — Поднимемся наверх. Делла, ты останешься в машине.

Секретарша кивнула. Она явно выглядела обеспокоенной. Мейсон взял Лунка под локоть, и они поднялись по каменным ступенькам к главному входу больницы.

Мужчины направились по длинному коридору первого этажа вдоль приемного покоя.

— Лучше, если говорить буду я, — заявил Мейсон. — А вы слушайте внимательно. Если скажу что-то не то, толкните меня в бок.

— Хорошо, — согласился Лунк.

Мейсон вызвал лифт и поднялся на этаж, на котором находилась палата Матильды Шор. За столом в коридоре сидела сестра и заполняла какую-то карточку. Она подняла глаза на посетителей. В дальнем конце коридора со стульев поднялись двое охранников и направились к Лунку и Мейсону.

Мейсон уже взялся за ручку двери палаты Матильды Шор, когда один из них со свирепым видом приказал:

— Остановись, парень.

— Это Мейсон, адвокат, — сказал второй. — Он уже приходил сюда. Лейтенант Трэгг с ним разговаривал.

— Что вам нужно? — обратился к Мейсону первый, который определенно был старшим.

— Поговорить с миссис Шор.

Полицейский покачал головой и улыбнулся.

— Нельзя, — заявил он.

— Вот этот человек со мной тоже хочет переговорить с ней, — продолжал Мейсон.

— Правда? — не переставал улыбаться полицейский, оглядывая Лунка, словно какую-то диковину. — Значит, вы оба хотите с ней поговорить?

— Да.

Полицейский показал пальцем на лифт.

— Отправляйтесь назад, господа. Простите, но ваше желание невыполнимо.

— Не исключено, что этот человек мог бы вам помочь, — снова обратился к полицейским Мейсон значительно более громким голосом. — Это садовник миссис Шор. Думаю, что лейтенант Трэгг рад был бы с ним встретиться.

Полицейские переглянулись. Один взял Мейсона за плечо, второй — Лунка за воротник.

— На выход. И не пытайтесь сопротивляться.

— Я думаю, что у нас есть право с ней увидеться, — заявил Мейсон.

— А пропуск у вас имеется? — поинтересовался полицейский.

К ним приблизилась медсестра с резиновыми набойками на каблуках, не создающими никакого шума.

— На этаже находится много больных, и я за них отвечаю. Пожалуйста, говорите тише. Никаких споров. Не нужно нарушать порядок.