Роберт Гулик - Убийство в лабиринте

Когда ему принесли то, что он просил, врач взял кисточку, окунул ее в воду и смочил тоненький ломтик. После этого он взял еще один, на этот раз маленький квадратный кусочек белой бумаги, положил его поверх ломтика и прижал сверху большим пальцем.

Затем судебный врач зажег свечу. Он приподнял маленький кусочек белой бумаги и показал его судье; на нем виднелся влажный отпечаток от ломтика сливы. Врач подержал бумагу над пламенем свечи, пока она не высохла.

Он подошел к окну и некоторое время пристально рассматривал кусочек бумаги, мягко проводя по нему указательным пальцем.

Дао Гань наблюдал за всем этим через плечо врача.

Тот обернулся и передал бумажку судье со словами:

— Осмелюсь сообщить, что в этой сливе содержится большая доза ядовитой краски, называемой гуммигут. Она была введена внутрь сливы через полую иглу.

Судья Ди медленно поглаживал бороду. Взглянув на бумажку, он спросил:

— Как вы можете это доказать?

— В нашем ремесле, — с улыбкой сказал врач, — этот метод применялся в течение многих веков. Наличие постороннего вещества в соке сливы определяется по цвету и зернистости. Если ваша честь посмотрит на этот отпечаток, то легко заметит желтоватый оттенок. Разницу в зернистости могут ощутить только очень чувствительные пальцы опытного фармацевта. Поскольку на этом ломтике обнаружилось несколько маленьких круглых пятен, я пришел к выводу, что гуммигут был введен при помощи полой иглы.

— Великолепная работа! — одобрительно сказал судья. — Теперь обследуйте остальные сливы.

Когда судебный врач приступил к делу, судья Ди рассеянно вертел в руках картонную коробочку. Оторвав белую бумагу, которой было покрыто донышко, он наклонился пониже, заметив бледное красное пятнышко на краю бумаги.

— Ну и ну, какая небрежность!

Советник Хун и Дао Гань встали с табуретов и склонились над этой бумагой. Судья Ди указал на красную отметину.

— Это же половина печати У! — воскликнул советник. — Той самой печати, которую он вчера поставил на своей картине!

Судья откинулся на спинку кресла.

— Эти два обстоятельства прямо указывают на нашего художника, — сказал он. — Во-первых, использованный яд. Все художники применяют гуммигут в качестве желтого красителя, и они прекрасно знают, что это опасный яд. Во-вторых, этот лист бумаги был использован в качестве подкладки для коробочки. Я полагаю, что У когда-то использовал лист, когда ставил печать на картине; случайно половина оттиска попала на эту подложенную вниз бумагу.

— Чего-то в подобном роде мы и ждали! — взволнованно вскричал Дао Гань.

Судья ничего не сказал. Он молча ждал, пока врач закончит обследование остальных слив.

Наконец старик объявил:

— В каждой из них содержится смертельная доза гуммигута, ваша честь.

Судья выбрал лист бумаги для официальных документов и пододвинул его врачу.

— Попрошу вас записать свое заключение на этой бумаге. И скрепите все отпечатком большого пальца.

Старый аптекарь быстро заполнил бланк документа. После того как он поставил отпечаток большого пальца, судья любезно поблагодарил его и позволил удалиться. Потом он приказал позвать начальника стражи Фана.

Когда тот появился, судья коротко приказал:

— Возьмите с собой четырех стражников и арестуйте художника У Фэна.

Три удара в большой бронзовый колокол разнеслись по судебной управе, оповещая об открытии дневного заседания. В зале суда собралась внушительная толпа любопытных. Старый генерал Дин был хорошо известен жителям Ланьфана.

Судья Ди поднялся на помост. Он приказал выйти вперед кандидату Дину. Когда тот опустился на колени перед судейским столом, судья Ди произнес:

— Вчера вы предстали перед этим судом и обвинили У Фэна в том, что он убил вашего отца. Я провел тщательное расследование и получил свидетельства, которые позволили мне арестовать У. Но остается немало моментов, которые требуется прояснить. Сейчас я заслушаю обвиняемого, а вы будьте внимательны. Если вы сможете предоставить дополнительную информацию, прошу немедленно ее сообщить.

Судья Ди заполнил бланк для надзирателя тюрьмы. Вскоре двое стражников ввели У в зал суда. Когда тот приблизился к помосту, судья заметил, что он выглядит совершенно спокойным.

У опустился на колени и почтительно ждал, пока судья к нему обратится.

— Назовите свое имя и профессию! — произнес судья.

— Ничтожная личность перед вами зовется У Фэн, — отвечал У. — По должности я младший кандидат, а по призванию — художник.

— Вы обвиняетесь в убийстве генерала Дин Хуго, — строго сказал судья. — Говорите правду!

— Ваша честь, я категорически отрицаю это обвинение, — невозмутимо сказал У. — Мне известно имя жертвы, и я знаю о преступлении, за которое он был отстранен от воинской службы, поскольку часто слышал от своего отца о его постыдном поведении. Но прошу отметить, что я никогда не встречался с генералом. Я даже не знал, что он живет в Ланьфане, до той поры, пока его сын не начал распускать обо мне порочащие слухи. Я совершенно не обращал на эти слухи внимания, поскольку они были настолько смехотворными, что мне казалось ненужным их опровергать.

— В таком случае, — сухо спросил судья Ди, — почему же генерал так вас боялся? Почему и днем и ночью его ворота были закрыты, а сам он постоянно запирался в своей библиотеке? А если вы не замышляли убить генерала, почему вы нанимали бандитов шпионить за его домом?

— Что касается двух первых вопросов вашей чести, — ответил У, — то они имеют отношение исключительно к семейным делам Дина. Поскольку мне они совершенно неизвестны, я не могу ничего сказать по этому поводу. По последнему же обвинению я отказываюсь признать, что когда-либо нанимал кого-либо шпионить за семьей Дина. Я требую, чтобы мой обвинитель привел одного из тех людей, которых я якобы нанимал, и устроил мне с ним очную ставку.

— Не будьте столь самоуверенны, молодой человек! — строго сказал судья. — Я уже выявил одного из этих бандитов. В положенное время у вас будет с ним очная ставка.

У сердито вскричал:

— Этот мерзавец Дин подкупил его, чтобы он дал ложные показания!

Увидев, что У наконец вышел из себя, судья Ди решил, что настал подходящий момент огорошить обвиняемого еще одним неожиданным заявлением.

Он наклонился вперед и резко произнес:

— Я, судья, скажу вам, почему вы ненавидели семью Динов! И причина тому — не вражда между вашим отцом и генералом. Нет, у вас имелись на то личные мотивы. Взгляните на эту женщину!

С этими словами судья достал из рукава вырезанный из картины У фрагмент, на котором была изображена только голова богини Гуаньинь.