Роберт Гулик - Смертоносные гвозди

— Может быть, мне пойти и доставить сюда эту жизнерадостную личность, ваша честь? — бодро спросил Ма Жун.

— Непременно! — сказал судья Ди. — Отправляйтесь с Цзяо Таем к дому Е. Братья, наверное, сейчас едят свой вечерний рис. Просто понаблюдайте за домом. Когда Е Дай выйдет на улицу, следуйте за ним, он приведет вас к своему тайному убежищу. После того как он зайдет внутрь, задержите его и всех, кто покажется вам причастным. Можете не особенно церемониться с Е Даем, только не слишком калечьте — я должен его допросить! Желаю удачи!

Ма Жун и Цзяо Тай поспешно удалились. Вскоре и советник Хун с Дао Ганем отправились за вечерней порцией риса, а судья Ди приступил к просмотру официальных бумаг, поступивших из окружной управы.

Раздался тихий стук в дверь.

— Войдите, — крикнул судья, отодвигая бумаги в сторону. Он решил, что писец принес поднос с ужином. Но, подняв голову, он увидел стройную фигуру госпожи Го.

На ней был длинный халат с капюшоном из серого меха, который был ей к лицу. Когда она поклонилась перед столом, судья ощутил тот же приятный аромат благовонных трав, которым была пропитана «Коричная роща».

— Садитесь, госпожа Го, — сказал он, — вы же не в зале суда!

Присев на краешек стула, госпожа Го сказала:

— Я осмелилась прийти сюда, ваша честь, чтобы доложить о двух женщинах, задержанных сегодня днем.

— Слушаю вас! — сказал судья, откинувшись на спинку кресла. Он поднял чашку, но увидев, что она пуста, вернул на прежнее место. Госпожа Го быстро поднялась и наполнила ее из большого чайника, стоящего на краю стола. Потом она начала свой рассказ:

— Обе женщины — дочери крестьян с юга. Родители продали их своднику прошлой осенью, когда в тех краях случился сильный неурожай. Он привез их сюда, в Бэйчжоу, и продал в один из публичных домов при рынке. Владелец поместил их в этот частный дом и несколько раз заставлял разыгрывать трюк с шантажом, который они применили и вчера. Не думаю, что они плохие девушки, им ненавистен образ жизни, который они вынуждены вести, но ничего поделать не могут, поскольку продажа была произведена по закону и у владельца публичного дома есть расписка с подписями и печатью их родителей.

Судья Ди вздохнул.

— Знакомая история! — сказал он. — Однако, поскольку их владелец использовал дом, не имея лицензии, мы кое-что все же можем сделать. Как эти негодяи обращались с женщинами?

— Это тоже обычная история! — ответила госпожа Го со слабой улыбкой. — Их часто били и заставляли много работать — убирать дом и готовить еду.

Она поправила капюшон легким движением изящной руки. Судья не мог не отметить, что она и в самом деле необычайно привлекательная женщина.

— Как правило, наказание за содержание дома без лицензии, — заметил он, — крупный штраф. Но в данном случае это не решит проблему, владелец заплатит штраф и вернет свое за счет девушек. И все же, поскольку у нас есть против него обвинение в шантаже, мы объявим соглашение о продаже недействительным. Раз вы говорите, что это, в сущности, приличные девушки, то я отправлю их к родителям.

— Ваша честь очень деликатны, — сказала госпожа Го, поднимаясь.

Пока она стояла в ожидании разрешения удалиться, судья почувствовал, что ему хочется продолжить разговор. Рассердившись на самого себя, он довольно резко сказал:

— Благодарю вас за лаконичный доклад, госпожа Го! Можете идти.

Она поклонилась и вышла.

Заложив руки за спину, судья начал прохаживаться по комнате. Кабинет казался ему более пустынным и холодным, чем когда бы то ни было. Он прикинул, что его жены, очевидно, уже добрались до первой почтовой станции, и подумал — достаточно ли удобными будут их покои?

Писец принес ужин, и судья торопливо перекусил. Потом он поднялся и, стоя возле жаровни, выпил чашку чая.

Отворилась дверь, и вошел Ма Жун с весьма удрученным видом.

— Е Дай вышел из дома после полудня, ваша честь, — сказал он, — и не вернулся к обеду. Слуга сказал мне, что он часто обедает с другими игроками и возвращается домой поздно. Цзяо Тай продолжает наблюдать за домом.

— Какая жалость! — с сожалением сказал судья Ди. — А я-то надеялся побыстрее освободить девушку! Ну, что ж, ночью нет смысла продолжать наблюдение. Завтра Е Дай несомненно придет на утреннее заседание вместе с Е Бинем, тогда мы его и арестуем.

После того как Ма Жун ушел, судья присел к столу. Он снова взял официальные документы и попытался продолжить чтение, но понял, что не способен сосредоточиться. Он был сильно раздосадован, что Е Дая не оказалось дома. Судья сказал сам себе, что раздражение совершенно неоправданно: почему этот негодяй обязательно должен выбрать эту ночь, чтобы посетить свое тайное убежище?

Однако ему было неприятно, что ничего нельзя предпринять именно сейчас, когда дело близится к завершению. Возможно, этот парень в этот момент уже направляется туда, пообедав в какой-нибудь харчевне. Черный капюшон легко можно заметить в толпе… Внезапно судья выпрямился. Где он в последний раз видел такой капюшон? Не в толпе ли возле храма Хранителя города?

Судья Ди резко поднялся.

Он подошел к большому шкафу у задней стены и стал перебирать старые одежды. Нашелся мешковатый, залатанный меховой халат, но при этом достаточно теплый. Надев его, он сменил свою меховую шапку на толстый шарф, которым туго обмотал голову и нижнюю часть лица. Потом он достал ящик для лекарств, который всегда держал у себя в кабинете, и повесил на плечо. Посмотрев в зеркало, судья решил, что сойдет за странствующего лекаря. Затем он вышел из управы через западные ворота. Кружась, падали снежинки, и судья подумал, что скоро снегопад кончится. Он медленно брел в сторону храма Хранителя города, рассматривая спешащих мимо него людей, закутанных в меха. Но ему попадались только меховые шапки да время от времени татарские тюрбаны.

Пока он бесцельно бродил, небо прояснилось. Судья подумал, что у него не больше одного шанса из тысячи встретить Е Дая. В то же время он с неудовольствием осознал, что он не столько надеется на встречу с ним, сколько хотел бы какой-то перемены обстановки: все казалось ему лучше, чем холодный и одинокий кабинет… Судья был совершенно недоволен собой. Он остановился, огляделся и обнаружил, что находится на узкой, темной улице, поблизости никого не было. Тогда он быстро пошел вперед. Судья решил вернуться в кабинет и еще немного поработать.

Вдруг он услышал хныканье, доносящееся из темноты откуда-то слева от него. Остановившись, он заметил ребенка, съежившегося в углу пустого крыльца. Судья наклонился и увидел, что там сидит и горько плачет девочка пяти-шести лет.