Роберт Гулик - Смертоносные гвозди

Повернувшись к кассиру, судья сказал:

— Выйдите и посмотрите, нет ли кого-нибудь из этих четверых молодых людей в толпе на улице.

Пока тот отсутствовал, судья сидел молча, постукивая деревянной биркой по столу. Кассир вернулся с рослым юношей, который робко застыл перед судьей.

— Кто этот ваш татарский приятель? — спросил судья.

Юноша метнул на него тревожный взгляд.

— Я не знаю, господин, — заикаясь, сказал он. — Я заметил этого парня позавчера, он слонялся здесь у входа, но внутрь не заходил. Сегодня он опять пришел. Когда мы вошли, он пошел за нами следом.

— Как он выглядел? — спросил судья.

Молодой человек казался озадаченным. Поколебавшись немного, он сказал:

— Он был довольно маленький и худой, по моему мнению. На голове у него была черная татарская повязка. Я не мог рассмотреть, есть у него усы или нет, но зато видел прядь волос, выбившуюся из-под повязки. Мои друзья хотели заговорить с ним, но парень так злобно посмотрел на нас, что они не решились. Эти татары всегда носят при себе длинные ножи, и…

— А когда он был в бане, вы не смогли получше разглядеть его? — спросил судья.

— Должно быть, он снял отдельный номер, — сказал юноша. — В бассейне мы его не видели.

Судья Ди метнул на него стремительный взгляд.

— Премного благодарен, — отрывисто сказал он. Когда молодой человек торопливо вышел, судья приказал кассиру: — Пересчитайте свои бирки!

Кассир торопливо начал разбирать бирки, а судья смотрел на него, медленно поглаживая бороду.

Наконец кассир сказал:

— Странно, ваша честь! Нет черной бирки под номером тридцать шесть.

Судья Ди резко поднялся. Повернувшись к советнику Хуну и Ма Жуну, он сказал:

— Можем возвращаться в управу, здесь мы сделали все, что могли. По крайней мере, теперь нам известно, как убийца вошел в ванную и вышел из нее незамеченным, и мы примерно знаем, как он выглядит. Пошли!

На следующий день во время утреннего судебного заседания судья Ди велел Го осмотреть тело покойного боксера. На заседании присутствовали все видные люди Бэйчжоу и простые горожане, которые смогли протиснуться в зал.

Закончив осмотр, Го доложил:

— Покойный умер от сильнодействующего яда, каковым является истолченный корень змеиного дерева, произрастающего на юге. Чай из чайника и оставшийся в разбитой чашке дали больной собаке. В первом случае он оказался безвредным, но собака сдохла вскоре после того, как только лизнула чай из чашки.

Судья Ди спросил:

— Как яд попал в чашку?

— Полагаю, — ответил Го, — что в засушенный лепесток жасмина сначала засыпали порошок, а потом его подбросили в чашку.

— На чем основано ваше предположение? — спросил судья.

— У порошка, — объяснил врач, — имеется слабый, но очень специфичный запах, который становится еще более ощутимым, если его смешать с горячим чаем. Но если порошок положить в цветок жасмина, аромат этого цветка совершенно забивает запах яда. Когда я подогрел остатки чая без цветка, запах тут же появился безошибочно, поэтому мне и удалось определить, какой яд был использован.

Судья Ди кивнул и велел горбуну приложить большой палец к своему докладу. Стукнув молотком по столу, он сказал:

— Покойный наставник Лань был отравлен человеком, личность которого пока остается неизвестной. Лань Даогуй был именитым боксером, он несколько раз подряд завоевывал звание чемпиона Северных провинций. При этом ему было присуще высочайшее благородство. Наша империя и в особенности округ Бэйчжоу, который он почтил своим присутствием, скорбит о кончине этого великого человека. Судебная управа сделает все возможное, чтобы задержать преступника, дабы душа наставника Ланя могла упокоиться с миром.

Ударив еще раз молотком, судья продолжил:

— Теперь я перехожу к делу Е против Баня. — Он сделал знак начальнику стражи, который подвел Баня к столу. Затем он сказал: — Писец огласит два сообщения о действиях Бань Фэна.

Старший писец поднялся и сначала зачитал показания двух солдат, затем отчет стражников об их расследовании в деревне Пять Баранов.

Судья Ди объявил:

— Это свидетельство доказывает, что Бань Фэн говорил правду о том, где он находился пятнадцатого и шестнадцатого числа. Более того, суд полагает, что если бы он на самом деле расправился со своей женой, то ни в коем случае не покинул бы город на два дня, не спрятав, хотя бы на время, тело убитой. Поэтому суд считает, что представленных на сию пору свидетельств недостаточно для того, чтобы продолжать дело против Бань Фэна. Истец должен объявить, может ли он привести новые свидетельства против обвиняемого или же он готов отвести свое обвинение.

— Я, ничтожный, — торопливо сказал Е Бинь, — хочу снять свое обвинение. Смиренно прошу простить меня за слишком поспешные действия, вызванные исключительно глубокой скорбью из-за ужасной смерти моей сестры. В этом деле я выступаю также от имени своего брата Е Дая.

— Это необходимо занести в протокол, — сказал судья Ди. Наклонившись вперед и глядя на стоящих перед столом людей, он спросил: — Почему Е Дай сам не явился сегодня в управу?

— Ваша честь, — отвечал Е Бинь, — я не совсем понимаю, что случилось с моим братом! Он ушел вчера пополудни и до сих пор не вернулся!

— Ваш брат часто не ночует дома? — спросил судья.

— Никогда такого не бывало, ваша честь! — взволнованно ответил Е Бинь. — Он часто возвращается поздно, но всегда ночует дома!

Нахмурившись, судья сказал:

— Когда он вернется, передайте ему, чтобы он немедленно явился в судебную управу. Он должен лично засвидетельствовать, что снимает обвинение против Бань Фэна.

Он ударил молотком об стол и объявил:

— Бань Фэн освобождается. Суд попытается установить, кто является убийцей его жены.

Бань Фэн торопливо ударился несколько раз головой об пол, чтобы выказать свою благодарность. Когда он поднялся, Е Бинь сразу подошел к нему и начал рассыпаться в извинениях.

Судья Ди приказал начальнику стражи привести к нему содержателя публичного дома, двух зазывал и двух проституток. Он вручил женщинам расписки, аннулирующие их продажу, и объявил, что отныне они свободны. Затем он приговорил содержателя дома и зазывал к трем месяцам тюрьмы с последующим наказанием кнутом. Троица начала громко протестовать, громче всех — хозяин. Он знал, что спина потом заживет, а вот стоимость двух здоровых женщин возместить будет трудно. Стражники повели их обратно в тюрьму.

Судья сказал проституткам, что они могут временно поработать на кухне управы в ожидании военного конвоя, который доставит их на родину. Женщины бросились на пол перед столом и со слезами на глазах благодарили судью.