Рекс Стаут - Трое на один стул [litres]

– Но, если уж вам непременно хочется знать, что стало с мороженым, хотя я ума не приложу, зачем вам это, у нас еще есть слабая надежда. В моем списке не было Дэвида. Я собирался позвонить вам из отеля и уточнить, не нужно ли и его расспросить, но побоялся опоздать на омаров. Дэвид, кстати, провел в апартаментах бо́льшую часть воскресенья. Съездить к нему?

– Я звонил ему сегодня, – пробурчал Вулф, – и он сам заезжал ко мне к шести часам. Он говорит, что ничего о мороженом не знает.

– Ну, значит, это все, что мы имеем, – заметил я, сел и отпил кофе.

Фриц варит несравненный кофе. Я делаю все точно так же, как он, но получается совсем по-другому. Я сделал еще один глоток.

– Итак, трюк не сработал.

– Это не трюк.

– А что же тогда?

– Окно смерти. Я думаю, так и есть – вернее, было. На сегодня я бы оставил это, Арчи. Завтра все узнаем.

– Конечно, сэр.

– Мне не понравился твой взгляд. Если ты намерен докучать мне расспросами, то не стоит. Пойди куда-нибудь.

– С удовольствием. Добуду-ка я себе еще кусочек пирога. – С этими словами я подхватил свою чашку с блюдцем и отправился на кухню.

Там я и провел остаток вечера – болтал с Фрицем, пока около одиннадцати он не отправился спать. Тогда я заглянул в кабинет, чтобы запереть сейф и пожелать Вулфу спокойной ночи, после чего поднялся к себе в комнату. Обычно после рабочего дня я укладываюсь в постель довольный собой и своими трудами, но не в этот вечер. Я не сумел узнать судьбу мороженого. У меня не было ни единой догадки о том, какое отношение имеет это мороженое к делу. Я не знал, при чем тут окно смерти, хотя знал, какую роль оно сыграло зимней ночью двадцать лет назад. Одной из благороднейших задач любого мужчины является спасение хорошеньких девушек от лап миллионеров, а я палец о палец не ударил, чтобы остановить Эрроу. Да и вообще, дело это какое-то никчемное, вряд ли нам удастся выжать что-то сверх тысячи баксов, ведь вся наша работа сводится к принятию решения – вызывать полицию или нет! Куда ни кинь – все плохо. Чаще всего я засыпаю через десять секунд после того, как голова коснется подушки, однако в ту ночь я ворочался в постели целую минуту, прежде чем наконец отключился.

Утро одним плохо: оно наступает, когда человек еще спит. Для меня все как в тумане, пока я умываюсь, одеваюсь и бреду на кухню. Там я первым делом вливаю в себя апельсиновый сок, и это немного помогает, но только после четвертой оладьи и второй чашки кофе я просыпаюсь окончательно. Но в этот четверг все происходило в ускоренном темпе. Протягивая руку к стакану с соком, я сумел разобрать сквозь туман, что Фриц собирает на поднос еду, и посмотрел на часы.

– Бог мой, – сказал я, – ты припозднился. Сейчас четверть девятого.

– Не беспокойся, – ответил он. – Завтрак мистеру Вулфу я уже отнес. А это для Сола. Он наверху с мистером Вулфом. Он сказал, что позавтракал, но ты же знаешь, как он любит мою сырокопченую колбасу.

– Когда он пришел?

– Около восьми. Мистер Вулф просил, чтобы ты тоже поднялся к ним, когда поешь.

Фриц взял поднос и ушел.

И все, сон как рукой сняло. Да только в раннем пробуждении тоже нет ничего хорошего, потому что оно помешало мне насладиться завтраком. Колбасу-то я съел, но совершенно забыл почувствовать ее вкус, а потом забыл намазать медом последнюю оладью и спохватился, когда от нее оставалось уже меньше половины. Передо мной был разложен утренний выпуск «Таймс», и я делал вид, что читаю, но на самом деле читать не мог. Было всего 8:32, когда я допил кофе, отодвинул стул, прошел через прихожую и поднялся на этаж, где обитал Вулф. Дверь в его комнату была открыта, и я вошел.

Вулф, в желтой пижаме и босой, сидел за столом у окна, а Сол, поедающий оладьи и колбасу, расположился напротив. Я встал перед ними.

– С добрым утром, – холодно поздоровался я. – Начистить ботинки?

– Арчи… – произнес Вулф.

– Да, сэр. Отпарить костюм?

– Утро не лучшее время суток для тебя, знаю, но мне нужно, чтобы ты этим занялся. Собери их всех, включая доктора Буля. Постарайся, чтобы они были здесь в одиннадцать, а если это невозможно, то к полудню. Скажи им, что я пришел к решению и хочу огласить его. Если доктор Буль заупрямится, скажи ему, что это решение и ход моих рассуждений будут интересны ему с профессиональной точки зрения и что я очень хотел бы, чтобы он присутствовал. Если ты позвонишь ему немедленно, то сможешь застать его до начала рабочего дня. Начни с него.

– Это все?

– На данный момент все. Мне нужно еще закончить с Солом.

Я оставил их.

Было без двадцати двенадцать, когда по внутреннему телефону я сообщил Вулфу о том, что все собрались. Вулф спустился в кабинет, прошел к своему столу, поприветствовал пришедших и сел. В телефонной беседе с доктором Булем мы, после оживленной дискуссии, столковались на половине двенадцатого, но он опоздал на десять минут.

Дэвиду как старшему представителю семьи я выделил красное кожаное кресло. Доктор Буль, Пол и Таттлы уселись в ряд перед столом Вулфа, причем Пол был посажен на ближайший ко мне стул. Я хотел, чтобы он был у меня под рукой на тот случай, если Джонни Эрроу затеет очередную потасовку. Эрроу и Энн оказались в дальнем ряду, за креслом доктора Буля. Сол Пензер пристроился у большого глобуса в одном из желтых кресел. Ноги он поставил на носки и задвинул под сиденье – он всегда так сидит, даже когда мы играем в карты.

Вулф остановил взгляд на Дэвиде.

– Меня наняли, – начал он, – чтобы изучить обстоятельства смерти вашего брата и решить, обращаться ли в полицию с просьбой о расследовании. Я даю утвердительный ответ. Это действительно дело для полиции.

Последовал обмен восклицаниями и взглядами. Пол развернулся и грозно уставился на Джонни Эрроу. Луиза Таттл протянула руку к мужу. Доктор Буль заявил авторитетным тоном:

– Возражаю! Как лечащий врач, я хочу услышать ваши основания для такого решения.

– Разумеется, доктор, – кивнул Вулф. – Ваше требование справедливо. Полиция тоже захочет узнать, чем я руководствовался, интересно это и всем, кто здесь сидит. Считаю, что проще всего будет, если я прямо сейчас, в вашем присутствии продиктую письмо инспектору Кремеру из отдела убийств и свое заключение. – Он обвел всех взглядом. – Убедительно прошу не перебивать меня. Если возникнут вопросы, я отвечу на них, закончив диктовку. Арчи, твой блокнот, пожалуйста. Сначала письмо мистеру Кремеру.

Я крутанулся на стуле, чтобы взять блокнот и ручку, крутанулся в обратную сторону, закинул ногу на ногу и устроил блокнот на колене. Так я мог писать, не упуская из виду наших гостей.

– Готово, – сказал я Вулфу.

– Уважаемый мистер Кремер, считаю необходимым обратить ваше внимание на смерть человека по имени Бертрам Файф, который скончался в ночь на прошлую субботу в апартаментах отеля «Черчилль тауэр». В подтверждение своего мнения прилагаю запись бесед с семью лицами – с указанием имен и контактной информации, а также заключение по результатам расследования, проведенного мною. С уважением. – Он направил на меня палец. – Подготовишь записи бесед и личные данные. Из заключения тебе будет понятно, что нужно включить, а что не нужно. Заключение напиши на моем бланке, в обычном формате. Все ясно?