Рекс Стаут - Лучше мне умереть [litres]

Диган посмотрел на нас и произнес слегка дрожащим голосом:

– Я рад, что вы, ребята, остались. Подойдите поближе. Только поглядите на это!

Мы приняли приглашение. В ящике больше ничего не было. В пяти пачках сверху лежали сотенные купюры, в двух – полтинники, и в оставшейся пачке – двадцатки. Банкноты были потертые, сложенные в аккуратные пачки и плотно перетянутые резинками. Денег в каждой пачке, конечно, было меньше, чем если бы там были новые купюры – обычно 250 банкнот на дюйм толщины, – но тоже не кот начихал.

– Приличный запас, – заметил Паркер. – Вы должны быть рады, что мы остались. Даже у меня возник бы соблазн, если бы я оказался здесь в одиночестве.

Диган кивнул с ошарашенным видом:

– Что б мне провалиться! Придется все это пересчитать. Вы поможете?

Мы, так и быть, согласились. Я придвинул к столу стулья, мы сели – Диган в конце стола, мы с Паркером с двух сторон от Дигана – и начали считать. У нас ушла уйма времени, так как Диган пожелал, чтобы мы все по очереди пересчитали деньги в каждой пачке, что казалось вполне разумным, хотя одну пачку полтинников пришлось пересчитывать шесть раз, чтобы достичь соглашения. Когда мы закончили, каждая пачка была снабжена листком бумаги с суммой и нашими инициалами. На другом листке Диган записал полученные цифры и сложил их. Итого 327 640 долларов.

Если не верите, могу записать сумму прописью. Триста двадцать семь тысяч шестьсот сорок баксов.

Диган посмотрел на Паркера:

– Вы ожидали такое?

– Нет, у меня вообще не было ожиданий.

– Ну а вы? – Диган перевел взгляд на меня.

– Аналогично. – Я покачал головой.

– Интересно, а чего ожидал Вулф?

– Можете сами у него спросить.

– С удовольствием. Он у себя в кабинете?

Я посмотрел на наручные часы:

– Будет еще пятнадцать минут. По пятницам у нас в половине второго ланч.

– Тогда мы можем успеть.

Диган сложил пачки денег обратно в ящик, запер его и направился к двери. Представитель Налоговой комиссии штата Нью-Йорк двинулся следом, буквально наступая Дигану на пятки. Мы с Паркером, выйдя из комнаты, остались снаружи, а Диган тем временем отправился со смотрителем и налоговиком запирать ящик в сейфовой ячейке. Дождавшись Дигана, мы вместе вышли на улицу. Налоговик сразу же отчалил. Пока мы находились внутри хранилища, то особо не привлекали внимания. Ну разве что пары охранников. А вот на улице представители прессы явно не дремали. Не успели мы ступить на тротуар, как нам преградил дорогу какой-то репортер. По его словам, читатели желали знать, что мы нашли в сейфе Моллоя. Мы, само собой, отказались делиться информацией, но он прилип к нам как банный лист и отстал лишь тогда, когда мы захлопнули перед его носом дверь такси.

Плотный поток транспорта, естественно, не позволил нам вернуться в старый особняк из бурого песчаника до часа тридцати, но, поскольку Патрик А. Диган по-прежнему оставался подозреваемым, я провел его вместе с Паркером в дом. Отконвоировав их в кабинет, я отправился в столовую и закрыл за собой дверь. Вулф, восседавший на стуле с подлокотниками во главе стола, уже принялся за восьмидюймовое кольцо мусса из ветчины и зобной железы теленка.

– Арчи, ты привел посетителей, – упрекнул меня Вулф.

– Да, сэр. Паркера и Дигана. Знаю, вы не любите, когда вас напрягают во время еды, но мы обнаружили около трети миллиона долларов старыми купюрами в сейфовой ячейке, и Диган хочет узнать, были ли вы в курсе, что в сейфе деньги. Ну что, попросить их подождать?

– Они что-нибудь ели?

– Нет.

Разумеется, это никуда не годилось. Мысль о том, что в его доме находится голодный человек, пусть даже голодный подозреваемый в убийстве или голодная женщина, была для Вулфа невыносима. Пришлось пригласить гостей к столу. Я поделился с ними своей порцией мусса, и, пока мы ели, Фриц состряпал омлет с шампиньонами и сельдереем. Вулф утверждает, что в Марселе есть человек, который готовит такой омлет лучше Фрица, но я не верю. Гости заявили, что им вполне достаточно мусса, впрочем я заметил, что омлет моментально подчистили, хотя, должен признать, Вулф его только попробовал.

Покидая столовую, я подал Вулфу тайный знак, и мы, доверив Паркеру отвести Дигана в кабинет, прошли на кухню, где я доложил о церемонии вскрытия железного ящика. Он выслушал мой доклад, недовольно хмурясь, впрочем не на меня. Вулф терпеть не может стоять после еды, а на кухне ему некуда было присесть, поскольку его внушительные габариты не вписывались в размер обычных стульев.

Когда я закончил, Вулф спросил:

– Ты уверен, что в сейфе ничего не было, кроме денег?

– Абсолютно уверен. Я не сводил с него глаз, а у меня очень острое зрение. Нет, я не мог упустить.

– Проклятье! – пробормотал Вулф.

– Ей-богу! На вас не угодишь. Триста двадцать семь тысяч…

– И только. Да, все это наводит на размышления, но не более того. Когда человек впутывается в смертельно опасные дела, всегда остается какой-то след, и я надеялся найти его в сейфе. Очень хорошо. Я хочу наконец сесть.

Он прошествовал в кабинет. Я потянулся следом.

Паркер уступил Дигану красное кожаное кресло, Диган закурил сигару, и Вулф, втискивая свою тушу в кресло, недовольно сморщил нос.

– Вас, джентльмены, наверняка ждут дела. Приношу свои извинения за то, что пришлось вас задержать, но я никогда не говорю о делах за обеденным столом. Мистер Гудвин рассказал мне о том, что вы нашли в том ящике. Внушительная заначка. Мистер Диган, у вас есть ко мне вопрос?

– Пара вопросов, – ответил Диган. – Но сперва я должен поблагодарить вас за ланч. В жизни не ел такого вкусного омлета!

– Непременно передам мистеру Бреннеру. Ему будет приятно. Итак, что за вопрос?

– Ну… – Диган выпустил облако дыма прямо в лицо хозяина. – Отчасти это просто обычное любопытство. Вы ожидали, что в сейфе окажется большая сумма денег?

– Нет. У меня не было никаких определенных ожиданий. Да, я надеялся найти что-то такое, что поможет мне продвинуться в деле, над которым я сейчас работаю – я вам вчера о нем говорил, – однако я понятия не имел, что могло быть в сейфе.

– Хорошо. – Диган взмахнул рукой с сигарой. – Мистер Вулф, я отнюдь не подозрительный человек. Любой, кто меня знает, вам это подтвердит. Но теперь у меня появились определенные обязательства. И у любого, кто нашел бы целое состояние в том ящике, мелькнула бы мысль: а что, если вы знали, что оно там, или по крайней мере это предполагали? И теперь, когда мы нашли деньги, что, если вы надеетесь получить внушительную часть этой суммы в качестве оплаты за работу, которой в данный момент занимаетесь?

– Определенно именно такой вопрос я должен был задать сам, но отнюдь не отвечать на него. Допустим, это так. И что с того?