Рекс Стаут - Лучше мне умереть [litres]

Кремер помолчал, поскольку ему явно не хотелось отвечать. В любом случае он решил ответить вопросом на вопрос, причем спросив не Вулфа, а меня:

– Гудвин, та сотня, которую ты дал Кимсу. Какие там были купюры?

– Пять старых десяток и десять старых пятерок. Некоторые люди не любят слишком новые бумажки.

Кремер обратил на Стеббинса острый взгляд своих серых глаз:

– Все так, Пэрли?

– Да, сэр. При ней не обнаружили ни кошелька, ни сумочки. В чулке нашли пачку бумажных денег. Десять пятерок и пять десяток.

– Эти деньги принадлежат мне, – проворчал Вулф. – И раз уж речь зашла о деньгах, напрашивается еще один вопрос. Полагаю, вы в курсе, что Моллой, как мне стало известно, арендовал сейфовую ячейку под вымышленным именем, а некто Патрик А. Диган был назначен распорядителем имущества покойного Моллоя и в качестве такового получил доступ к сейфу. Компании по аренде сейфов пришлось изготовить для душеприказчика новый ключ. Когда мистер Диган в присутствии мистера Гудвина и мистера Паркера открыл сейф, там оказалось наличности на триста двадцать семь тысяч шестьсот сорок долларов. Однако…

– Я этого не знал.

– Мистер Диган наверняка вам все подтвердит. Вопрос только в том, где оригинальный ключ от сейфа? Моллой наверняка держал его при себе. На трупе был найден ключ?

– Насколько я помню, нет. – Кремер посмотрел на Стеббинса. – Пэрли?

Стеббинс покачал головой.

– А Питера Хейса поймали, как вы думали, прямо на месте преступления. У него нашли ключ?

– Я так не думаю. Пэрли?

– Нет, сэр. При нем были ключи, но не от сейфовой ячейки.

Вулф презрительно фыркнул:

– Тогда рассмотрим высокую вероятность того, что у Моллоя был ключ, и тот факт, что ключа не было ни при нем, ни при Питере Хейсе. Ну и где ж тогда ключ? Кто его взял? По-прежнему отнюдь не очевидно, мистер Кремер?

Кремер вставил в рот сигару и, пожевав, снова вынул.

– Не знаю, – пробурчал он, – да и вы тоже. Но вы безусловно заварили кашу. Я удивлен, что не вижу здесь этих людей – Аркоффов и Ирвинов. Так вот почему вы скрыли от нас результаты опознания: чтобы расколоть их до меня. Я удивлен, что вы не инсценировали здесь одно из ваших треклятых дознаний. Ну как, они уже едут?

– Нет. Мистер Гудвин, мистер Пензер и я обсуждали ситуацию. Я инсценирую свои дознания, как вы это называете, только тогда, когда должным образом вооружен. Разумеется, вопрос в том, куда именно пошел Кимс и с кем виделся после разговора с горничной. Самое логичное допущение, что он ждал возвращения Ирвинов в их квартире, но у меня нет доказательств. А такого рода расследования не мое амплуа. Слишком трудоемко и неубедительно, как вам известно. Конечно, ваши люди допросят швейцара и лифтера, но даже если те и подтвердят, что Кимс снова поднялся в квартиру вскоре после того, как вышел из дома в среду вечером вместе с Ирвинами, и не спускался обратно до возвращения хозяев, Ирвины могут на голубом глазу утверждать, что, вернувшись домой, не застали там Кимса, да и вообще не видели его и ничего не слышали о нем после его ухода. – Вулф взмахнул рукой. – Однако я не возражаю против подобного опроса свидетелей. Рутинная проверка алиби и всего остального – штука трудоемкая и утомительная, а у меня, в отличие от вас, нет ни желания, ни людей для этого. И вам для этого мои советы не нужны. Если, например, существует свидетельство того, что Кимс вернулся на квартиру Аркоффов, уже поговорив с Эллой Рейс, вы наверняка его отыщите. Бог вам в помощь. Я обеими руками за то, чтобы вы закончили мою работу. А поскольку вы не захотите иметь в своем послужном списке два нераскрытых убийства, то наверняка приложите все средства и навыки для их раскрытия, а когда это произойдет, вам в любом случае придется оправдать Питера Хейса. Я свой вклад уже внес.

– Ну да. Допустив два убийства.

– Вздор! Мистер Кремер, это как-то уж очень по-детски. Сами знаете.

Стеббинс что-то пробурчал, и Кремер повернулся к нему:

– Пэрли, у тебя есть вопрос?

– Не совсем вопрос. – Голос Стеббинса звучал хрипло, что всегда происходило в присутствии Вулфа, поскольку Пэрли приходилось сдерживать свои естественные порывы, а скорее один-единственный порыв: желание наконец узнать, сколько раз нужно врезать Вулфу, чтобы заставить его заткнуться. – Вот только я не верю, что Вулф захочет сидеть сложа руки. Что-то я такого не припомню. У него явно что-то заныкано в рукаве, и, когда мы сделаем для него всю черновую работу, которая ниже его достоинства, он тотчас же воспользуется ее плодами. Чего ради он держит у себя дома эту дамочку Моллой? Вы ведь помните, как мы, получив ордер, обыскивали этот треклятый дом, а в это время он прятал в оранжерее женщину в ящике, покрытом слоем мха или чего-то вроде того, и поливал этот мох водой [4]. Я могу подняться в Южную комнату и привести эту Моллой вниз, или мы можем оба подняться. Гудвин не посмеет чинить препятствия полицейскому, находящемуся при исполнении, а если он…

Замолчав, Стеббинс вскочил на ноги, но я, не став слушать продолжения его тирады, набрал по внутреннему телефону Южную комнату и скороговоркой сказал:

– Миссис Моллой, это Арчи Гудвин. Срочно заприте дверь. И поторопитесь. Я буду ждать у телефона.

– Дверь уже заперта. А что…

– Отлично. Извините за беспокойство, но тут у одного типа по фамилии Стеббинс – он вроде бы коп – серьезные проблемы с мозгами, и я боюсь, что он может к вам подняться и начать досаждать. Ерунда, не берите в голову, но не отпирайте дверь никому, кроме меня, пока я вам не скажу. – Я положил трубку и повернулся к Стеббинсу. – Присаживайтесь, сержант. Хотите стакан воды?

На его мощной шее вздулись жилы.

– В этом доме, – еще более хрипло, чем обычно, сказал он, обращаясь к Кремеру, – чинят препятствия представителям закона. Она опознала труп, но не призналась. Эта дамочка укрывается от правосудия. И мне плевать на все ваши замки!

Конечно, ему виднее, но уж больно он был расстроен. Пропустив его слова мимо ушей, Кремер обратился к Вулфу:

– Что такого знает миссис Моллой, чего вы не хотите мне говорить?

– Насколько мне известно, вообще ничего. – Вулф даже бровью не повел. – Впрочем, как и я. Она моя гостья. И я не позволю подвергать ее вашим домогательствам, пусть даже выраженным в вежливой форме. Ну а мистеру Стеббинсу давно пора бы знать, что запугивать меня себе дороже. Если все дело в опознании трупа, то почему бы вам не пригласить мистера или миссис Ирвин или кого-нибудь из родственников Эллы Рейс? Я могу дать адрес… Сол?

– Восточная Сто тридцать седьмая улица, дом триста шесть.

Пэрли достал блокнот и записал адрес. Кремер швырнул изжеванную сигару в мою корзину для мусора, как всегда промахнувшись, и поднялся с места.