Рекс Стаут - Лучше мне умереть [litres]

– Вы непременно его увидите, хотя не там, куда мы направляемся, и не прямо сейчас. И ради всего святого, держите себя в руках. Успокойтесь и дышите глубже. Вам предстоит неприятная работа. Конечно, мне не следовало вываливать это на вас прямо сейчас, но вы сами напросились.

Таким образом, когда такси остановилось перед моргом, я так и не успел проинструктировать Сельму. Не желая делиться информацией с таксистом, я велел ему ждать и, оставив чемодан в качестве залога, отвел Сельму за угол. Поскольку у меня не было уверенности в ее способности соображать после полученного удара, я постарался максимально ясно все втолковать, прежде чем мы войдем в морг.

Меня здесь хорошо знали, поэтому я сначала решил отправить Сельму одну, однако не стал рисковать. В предбаннике я сказал дежурному сержанту по фамилии Донован, что моя спутница желает взглянуть на тело женщины, которую нашли под штабелем досок. Сержант перевел взгляд на миссис Моллой:

– Как ее фамилия?

– Брось. Она законопослушная гражданка и налогоплательщица.

Сержант покачал головой:

– Гудвин, таковы правила, и ты это отлично знаешь. Назови ее фамилию.

– Миссис Элис Болт. Отель «Черчилль».

– Ну ладно. А кого она ищет?

Насколько мне известно, правила не обязывают отвечать на подобный вопрос, поэтому я пропустил его мимо ушей. Ждать пришлось недолго. Вскоре к нам вышел служитель, который провел нас по длинному коридору в то самое помещение, где Ниро Вулф некогда положил два старых динара на глаза умершего Марко Вукчича [2] Отсылка к роману Р. Стаута «Черная гора». . Теперь под яркими лучами электрического света на длинном столе лежало уже другое мертвое тело, на две трети прикрытое простыней. Головой трупа занимался знакомый помощник судмедэксперта. Когда мы подошли к столу, он, поздоровавшись со мной, прекратил свои манипуляции и посторонился. Сельма схватила меня за руку, хотя и не потому, что нуждалась в поддержке. Просто это входило в программу. Голова покойницы была повернута набок, и Сельма наклонилась над трупом, чтобы получше рассмотреть лицо. Через пару секунд она выпрямилась и сжала мне ладонь, два раза.

– Нет, – сказала Сельма.

Пока мы шли по длинному коридору к выходу, она тяжело опиралась на мою руку, хотя это отнюдь не входило в сценарий. В предбаннике мне пришлось отпустить ее руку, чтобы подойти к столу Донована и расстроить его сообщением, что миссис Болт никого не опознала.

Уже на тротуаре я остановился, подальше от навострившего уши таксиста, и тихо спросил:

– Вы точно уверены?

– Абсолютно, – ответила Сельма. – Это она.

По Тридцать четвертой улице машины обычно ползут с черепашьей скоростью, но только не в это время суток. Сельма всю дорогу сидела с закрытыми глазами, откинувшись на спинку сиденья. Буквально за час бедняжка пережила три тяжелых удара: узнала, что П. Х. считает ее убийцей мужа; поняла, что П. Х. никого не убивал; побывала на опознании трупа. Она явно нуждалась в передышке.

Итак, когда такси подъехало к старому особняку из бурого песчаника, мы поднялись на крыльцо, вошли в дом, и я, с чемоданом в руке, провел ее по лестнице вверх в Южную комнату. Солнце уже клонилось к закату, тем не менее даже вечером комната была чудесной. Я включил свет, поставил чемодан на подставку и отправился в ванную проверить наличие полотенец, мыла и стаканов. Сельма Моллой без сил опустилась в кресло. Я проинформировал ее о наличии двух телефонных линий – местной и городской, – сказал, что Фриц принесет поднос с едой, и вышел из комнаты.

Вулф в столовой пытался избежать голодной смерти, Сол Пензер следовал его примеру, Фриц находился там же.

– У нас гостья, – сообщил я. – Миссис Моллой. С багажом. Я показал ей, как запирать дверь. Но она не расположена есть в компании. Нужно организовать ей поднос с едой.

Началось обсуждение. Фриц приготовил на обед свиное филе, тушенное в вине со специями, которое, как он надеялся, должно было понравиться миссис Моллой. А если не понравится, то что? Восемь вечера, я жутко хотел есть, поэтому, оставив решение вопроса на Вулфа с Фрицем, отправился на кухню и положил себе на тарелку мяса. Когда я вернулся в столовую, проблему с подносом уже утрясли. Я сел, взял нож с вилкой, разрезал филе и произнес:

– Выкладывая на тарелку это филе, я тут подумал о лучшей диете для игрока в бейсбол. Впрочем, все зависит от того, какой игрок. Например, такой парень, как Кампанелла, которому, вероятно, приходится регулировать потребление пищи…

– Проклятье! Арчи, кончай валять дурака!

– Что? – Я удивленно поднял брови. – Никаких деловых разговоров за столом – ваше правило, не мое. Тем не менее, чтобы сменить тему разговора, могу вам сказать, что изучать лицо человека в состоянии волнения на редкость завораживающее занятие. Возьмем, к примеру, лицо женщины, которое я изучал буквально полчаса назад. Она смотрела на покойницу, узнала в ней женщину, которую когда-то встречала, хотя даже виду не подала, так как не захотела, чтобы двое сторонних наблюдателей это поняли. Ей пришлось сохранять бесстрастное выражение лица, что с учетом сложившихся обстоятельств было нелегко.

– Очень интересно, – заметил Сол. – Так ты говоришь, она ее узнала?

– Ну да, абсолютно точно. Никаких сомнений. Впрочем, вы, господа, продолжайте вашу беседу. Лично я хочу есть. – Я подцепил вилкой кусочек филе и поднес ко рту.

Похоже, сегодня не самый удачный день для соблюдения правил. Я положил в рот следующий кусок, они тем временем прикончили десерт, и мы перешли в кабинет выпить кофе, что было самым обычным делом.

Я отчитался, как всегда, очень подробно, правда опустив некоторые детали. Кое-какие пассажи моей беседы с миссис Моллой непосредственно к делу не относились, как и тот факт, что она собралась было протянуть мне руку, но передумала. Мы обсудили ситуацию и виды на будущее. Самым очевидным объектом атаки были мистер и миссис Томас Л. Ирвин. Вопрос был лишь в том, как их атаковать. Если они продолжат настаивать на том, что не знают причину отсутствия горничной, а услышав об ее убийстве, станут утверждать, будто и об этом не ведают ни сном ни духом, и что тогда? Говорили в основном мы с Солом. Вулф сидел и слушал, а может, не слушал.

Единственная причина не раскрывать личность убитой состояла в необходимости сперва нанести визит Ирвинам и Аркоффам, так как в противном случае можно было смело подключать копов. Они наверняка уже обследовали, как положено, и штабель досок, и окрестности, и если мы наведем полицию на Ирвинов и Аркоффов, то результат будет нулевым, разве что кто-то, кто знал от судмедэксперта примерное время убийства, спросит обе пары, где они были тогда-то и тогда-то в четверг вечером. И все закончится обычным обменом любезностями.