Рекс Стаут - Тройной риск

– А мне все это до сих пор не известно, – пропищал Хильдебранд.

– И мне тоже, – заявил Пит Джордан.

– Невиновные могут позволить себе неведение, – ответил им Вулф. – Радуйтесь, если вы не в курсе. Так вот, только зная конкретные детали, преступник мог разработать свою замысловатую махинацию и осуществить ее. Но я, с вашего позволения, продолжу. Итак… В-четвертых, его замысел довольно оригинален, но уязвим. Его хорошо продуманный и весьма впечатляющий план свалить убийство Геца на Гудвина хотя и остроумен в некоторых отношениях, однако далек от совершенства. Зайти в кабинет Ковена, чтобы похитить из ящика револьвер Гудвина и вместо него подложить его собственный, переставив патроны, а затем спуститься этажом ниже в комнату, где как раз спал Гец, выстрелить ему в голову, использовав в качестве глушителя подушку, – все это было весьма неплохо, грамотно разработано и дерзко исполнено. Но что наш преступник делает после этого? Для того чтобы орудие преступления обнаружили на месте совершения оного как можно быстрее – предосторожность, замечу, совершенно излишняя, – убийца запихивает его в клетку с обезьянкой. Возможно, то была лишь импровизация, но импровизация на редкость глупая. Мистер Гудвин просто не мог проявить себя подобным тупицей. В-пятых, убийца люто ненавидел обезьянку, либо саму по себе, либо потому, что животное было непосредственным образом связано с Гецем. Согласитесь, после совершения убийства ему необходимо было как можно скорее покинуть комнату, а вместо этого он тратит время на то, чтобы открыть окно. Признаю, его жестокость принесла плоды: по словам мисс Лоуэлл, обезьянка умирает. В-шестых, в воскресенье утром он положил револьвер Ковена в ящик стола и, после того как два человека его там увидели, забрал снова. То была самая поразительная хитрость. Поскольку смысл подкладывать туда оружие имело лишь в том случае, если его там увидят, он намеренно устроил, чтобы как раз это и произошло. Зачем это понадобилось преступнику? Вероятно, уже зная, что должно произойти в понедельник, когда прибудет мистер Гудвин, и разработав свою махинацию, чтобы навлечь на моего помощника обвинение в убийстве, он полагал, будто заранее принимает меры по дискредитации показаний Гудвина. Поэтому в воскресенье утром наш злоумышленник не только подложил револьвер в ящик, но и сделал все, чтобы его там заметили, но, естественно, не мистер Ковен. – Вулф уставился в упор на художника. – Мистер Хильдебранд, вы ведь видели револьвер в ящике в воскресенье утром?

– Да. – Его писк прозвучал фальшиво. – Но я его туда не клал!

– Я и не сказал, что вы положили. Вас пока никто ни в чем не обвиняет. Вы работали в мастерской, поднялись проконсультироваться с мистером Ковеном и встретили в холле миссис Ковен, которая сообщила вам, что ее муж еще не встал, после чего вы отправились в его кабинет, застали там мисс Лоуэлл, и, наконец, открыв ящик, оба увидели в нем револьвер. Все правильно?

– Я не поднимался туда специально, чтобы заглянуть в ящик. Мы просто…

– Да перестаньте же опровергать обвинения, которые вам не предъявляли. Что за дурная привычка! Тем утром до этого вы поднимались наверх?

– Нет!

– Это так, мисс Лоуэлл?

– Насколько мне известно, он не поднимался. – Пэт отвечала медленно, чуть растягивая слова, словно их количество было ограничено и ей приходилось их считать. – Мы заглянули в ящик лишь по случайности.

– Это так, миссис Ковен?

Та вскинула голову и переспросила:

– Что «так»?

– Тем утром до этого мистер Хильдебранд поднимался наверх?

Вид у нее был озадаченный.

– До чего «до этого»?

– Вы встретили его в холле второго этажа и сказали, что ваш муж еще спит и что наверху в кабинете сидит мисс Лоуэлл. Он поднимался наверх до этого? Тем утром?

– Понятия не имею.

– Значит, вы не утверждаете, что он поднимался?

– Мне ничего об этом не известно.

– Нет ничего более надежного, чем неведение… или опасного. – Вулф снова обвел всех взглядом. – А теперь позвольте завершить перечень фактов, известных нам об убийце. Пункт седьмой, и последний: его отвращение к Гецу было столь глубоким, что он даже пренебрег риском, что убийство Геца повлечет за собой и убийство Ослепительного Дэна. Насколько в действительности был важен Гец для создания приключений Ослепительного Дэна…

– Неправда! Это я придумал Ослепительного Дэна! – взревел Харри Ковен. – Ослепительный Дэн – мой! И Гец тут вовсе ни при чем! – Он был просто вне себя.

– Ради бога, Харри, заткнись! – раздраженно бросила Пэт Лоуэлл.

Подбородок Ковена задрожал. Ему определенно требовалось пропустить еще стакана три.

– Вы не дали мне закончить мысль, – продолжил Вулф. – Я как раз хотел сказать, что не берусь судить, насколько в действительности был важен Гец для создания приключений Ослепительного Дэна. Свидетельства на этот счет противоречивы. Но в любом случае этот человек горячо желал смерти мистера Геца. Несомненно, теперь вы догадались, кто убийца?

– Нет, не догадались, – категорично заявила Пэт Лоуэлл.

– Что ж, тогда придется уточнить. – Вулф подался вперед. – Но сперва позвольте мне сказать пару слов полиции, конкретно мистеру Кремеру. Он вполне в состоянии и сам разгадать головоломку вроде этой, со всеми ее кажущимися сложностями. В тупик его поставила продуманная ложь мистера Ковена, по всей видимости подкрепленная показаниями мисс Лоуэлл и мистера Хильдебранда. Если бы мистеру Кремеру достало сообразительности допустить, что мистер Гудвин и я говорим правду и ничего, кроме правды, дело показалось бы ему простым. Надеюсь, это послужит ему уроком. – Вулф на секунду задумался. – Я обещал вам кое-что уточнить. Пожалуй, лучше всего действовать методом исключения. Если вооружиться составленным мной списком из семи известных об убийце фактов, это окажется детской забавой. Мистер Джордан, например, исключается согласно шестому пункту, поскольку в воскресенье утром отсутствовал. Мистер Хильдебранд исключается сразу по нескольким причинам, но в особенности тоже по шестому пункту: он не поднимался наверх до обсуждавшегося случая. Мисс Лоуэлл исключается, насколько я могу судить, согласно пунктам четыре и пять. И я убежден: никто из троих, названных мной, не отвечает требованиям третьего пункта. Я действительно не верю, что мистер Ковен доверился бы кому-либо из них до такой степени. И я не…

– Хватит! – раздался от дверей сердитый окрик.

Все обернулись. Кремер ворвался в кабинет и остановился слева от Ковена, между ним и его женой. Воцарилась мертвая тишина. Ковен вывернул шею и уставился снизу вверх на инспектора, но затем вдруг словно обмяк и уронил голову на ладони.