Рекс Стаут - И трижды был опущен занавес

Внутри нас ждал еще один человек, но и он не был тем, с кем мы условились о встрече, по крайней мере, я на это надеялся. Было бы преувеличением сказать, что комната хорошо обставлена, но кое-какая мебель там все-таки имелась: стол, кровать и три стула, один даже с мягким сиденьем. Под потолком сияла лампочка без абажура. Человек, о котором я упомянул, лежал на кровати, но при нашем появлении сел на ней, причем его ноги едва коснулись пола. Ну и ну: плечи и торс – как у борца-тяжеловеса, а ноги – как у недоедающего жокея. Припухшие глазки часто моргали, словно он только что проснулся.

– Этот, что ли? – спросил он, зевая.

Худой ответил утвердительно. Борец-Жокей (для краткости буду называть его Б.-Ж.) встал, взял со стола моток толстой веревки, подошел ко мне и сказал:

– Снимай шляпу и плащ и садись вот сюда. – Он махнул рукой на один из стульев.

– Погоди! – скомандовал ему Худой. – Надо сперва ему все объяснить. – Он повернулся ко мне. – Сложного тут ничего нет. В общем, так: человеку, который явится на встречу, лишние проблемы не нужны. Он просто хочет с тобой поговорить. Мы привяжем тебя к стулу и оставим здесь, потом он придет и вы с ним побеседуете, а когда он уйдет, мы вернемся, снимем веревки и иди гуляй. Все понятно?

– Еще бы не понятно, братец, – усмехнулся я. – Все ясно как божий день. А что, если я не сяду на стул? Что, если я буду брыкаться, пока вы меня привязываете?

– Тогда он не придет и никакого разговора не будет.

– А можно мне просто уйти?

– Да на здоровье. Нам в любом случае заплатят. Но учти, если хочешь увидеть того парня, способ только один: мы привяжем тебя к стулу.

– Нам заплатят больше, если мы привяжем его, – не согласился Б.-Ж. – Дай-ка я попробую его уломать.

– Лучше не суйся! – рявкнул на него Худой.

– Слушайте, мне тоже не нужны проблемы, – заявил я. – Как вам другой вариант? Я сажусь на стул, вы обматываете меня веревкой так, чтобы казалось, будто я связан, но оставляете мне свободу движений на случай пожара. У меня в нагрудном кармане лежит бумажник, в нем – сотня баксов. Я не стану возражать, если вы перед уходом заберете деньги.

– Всего лишь какую-то паршивую сотню?! – фыркнул Б.-Ж. – Заткнись уже и сядь на стул!

– У него есть выбор, – с упреком возразил Худой.

Да какой уж там выбор! Это отличная иллюстрация того, стоит ли понапрасну тратить время, просчитывая все возможные варианты развития событий. Во время нашего обсуждения в тот день никто из нас не задавался вопросом: что делать, если пара подонков поставит меня перед выбором: быть привязанным к стулу или вернуться домой и лечь спать? Я рассудил, что отправляться домой в любом случае еще рановато.

Подумав, что это поможет узнать, кем они были на самом деле: просто подонками или парочкой алкашей, нанятых каким-то занюханным агентством, я решил кое-что попробовать. Глядя прямо на них, я внезапно засунул руку под пальто, к своей кобуре, и затем они увидели нечто более интересное, чем мое лицо: чистый блестящий пистолет-автомат Сола.

Борец-Жокей высоко поднял руки и застыл, а Худой раздраженно спросил:

– Это еще зачем?

– Думаю, мы все могли бы прогуляться к моей машине, а затем в Четырнадцатый участок, который ближе всего.

– И что нам там делать?

– Там мы бы поменялись ролями.

– Вы либо хотите поговорить с этим парнем, либо нет, – терпеливо объяснил Худой. – Судя по тому, как вы достали этот пистолет, он должен вас знать. Я не виню его за то, что он хотел, чтобы ваши руки были связаны. – Он поднял ладони. – Решайся!

Я убрал пистолет обратно в кобуру, снял шляпу и плащ, повесил их на крючок на стене, подвинул один из прямых стульев так, чтобы свет не слепил глаза, и сел.

– Ладно, – сказал я, – но, ради бога, не переусердствуйте. Дорогу сюда я запомнил и легко найду вас обоих, стоит мне только захотеть. Не воображайте, будто мне это не по силам.

Они отрезали от мотка веревки несколько кусков и принялись за работу. Б.-Ж. привязал мое левое запястье к задней левой ножке стула, а Худой – правое. Оба неплохо знали свое дело, но, к моему удивлению, Худой оказался более сильным. Я пожаловался, что веревка слишком тугая, и он чуть-чуть ослабил ее. Сообразив, что они намереваются привязать мои щиколотки к передним ножкам стула, я выразил протест, заявив, что в такой позе меня сведет судорогой, и выдвинул встречное предложение: просто связать мои ноги вместе. Они посовещались и пошли мне навстречу. Напоследок Худой еще раз осмотрел узлы и наскоро обыскал меня. Достав пистолет из кобуры, он бросил его на кровать, убедился, что больше оружия у меня нет, и вышел из комнаты.

Б.-Ж. подобрал пистолет и злобно пробормотал:

– От этих чертовых штучек только вред один. – После чего бережно, словно боялся сломать дорогую и хрупкую вещь, положил пистолет на стол, а сам вновь улегся на кровать.

– И долго нам придется ждать? – спросил я.

– Нет, не долго. Просто я вчера поздно лег, – ответил он и закрыл глаза.

Однако бедняге так и не удалось выспаться. Бочкообразная грудь вряд ли успела подняться и опуститься больше дюжины раз, когда дверь отворилась и появился Худой. С ним вместе в комнату вошел мужчина в темно-серой фетровой шляпе, сером костюме в полоску и с перекинутым через руку серым пальто. На руках у него были перчатки. Б.-Ж. мигом вскочил с кровати на свои зубочистки. Худой встал у открытой двери. Мужчина положил шляпу и пальто на кровать, подошел ко мне, внимательно оглядел веревки и бросил Худому:

– Все в порядке, я вас потом позову.

Алкаши вышли, прикрыв за собой дверь. Мужчина с интересом разглядывал меня. Я тоже смотрел на него снизу вверх.

Он улыбнулся:

– Ну что, мистер Гудвин? Узнаёте меня?

– Впервые вас вижу, – сказал я, нисколько не покривив душой.

Я бы не хотел преувеличивать собственную храбрость. Я вовсе не настолько бесстрашен, чтобы не прочувствовать ситуацию: я сижу, крепко связанный, а передо мной стоит, усмехаясь, убийца-душитель. Но изумление перевесило все прочие чувства. Вот это маскарад! Сегодня у нашего преступника были кустистые брови и длинные густые ресницы, тогда как вчера он не мог похвастаться ни тем ни другим. Волосы, разумеется, тоже преобразились: теперь они были зачесаны на косой пробор и тщательно приглажены. Да и улыбка вполне соответствовала новому образу.

Душитель подтянул к себе еще один стул и уселся. Манера двигаться тоже меня восхитила. Одни лишь жесты могли выдать злоумышленника с потрохами, но, нельзя не признать, движения идеально соответствовали его наряду. Обнаружив, что свет бьет ему в глаза, убийца немного передвинул свой стул.

– Значит, она рассказала обо мне? – Это было не столько утверждение, сколько вопрос.