Юлия Ефимова - Русская тайна Казановы

– Мне кажется, пришло время, – не поддержала его шутливый тон Ольга. – Как ты тогда сказал, время правильных решений. Я думаю, что готова к ним.

– Ну ты же понимаешь, – немного помолчав, произнес Платон, – что это будет чревато для твоей семьи, и ты можешь просто не выйти из этого боя без потерь.

– Наверное, я могу об этом пожалеть, – сказала Ольга, – но я должна это сделать для Киры. Пойми, хоть я сопротивляюсь и убеждаю себя, что так лучше, но я чувствую перманентную вину перед своей старшей дочерью. Возможно, и этот проклятый камень я воспринимаю так жестко именно поэтому.

– Ну, насчет камня можешь не переживать, я нашел одну вещь, которая перебьет любой камень.

Платону хотелось поддержать эту по-прежнему красивую женщину. Сейчас он был готов на все, лишь бы она перестала кусать до крови свои пухлые губы. Для него она оставалась тем самым белым лебедем, которого он увидел в Большом без малого тридцать лет назад.

– Я сегодня познакомлю вас со своей невестой, – сбивчиво говорил Пашка приятелям.

Они дружили с детства. Три красивых мальчишки из интеллигентных и богатых московских семей понимали друг друга с полуслова.

– Ну зачем мы вам, – противился Платон и подмигивал своему другу Родьке, предлагая смыться. – Своди свою пассию в Большой, произведи впечатление, а мы вас в кафе на Кузнецком подождем, там и познакомимся.

– Это сюрприз, – таинственно говорил Пашка и насильно тянул друзей за собой, – вы должны пойти.

При всем своем воспитании и мамином насильственном посвящении в московские театры Платон не любил Большой. Не только за неинтересный ему балет и оперу, которую он просто не понимал и не принимал, но и за помпезность зала и кресел. Пашка же достал билеты вообще в ложу бенуара на первые места.

– Ты хотел, чтобы мы поближе рассмотрели ноги балетных девиц или произвести впечатление на свою пассию? – продолжал шутить Платон, но уже шепотом, потому как началось представление. – Жаль, что она не пришла, я думаю, у тебя был шанс ее покорить. Надеюсь, девица стоила тех усилий, которые ты потратил на поиск этих билетов.

Представление шло полным ходом, но оно не занимало внимание Платона, и он продолжал вяло острить, мечтая утащить друга Родьку из царства пафоса и не замечая, что друзья не отрываясь и даже с каким-то ненормальным восторгом смотрят на сцену.

– Вот она, – не слушая бредни друга, показал Пашка. – Вот, смотрите, это моя Ольга.

Платон взглянул на нее и пропал. Лишь одна мысль стучала у него в голове до конца спектакля: «Жаль, что эта красавица в белой пачке – девушка друга. Хотя, возможно, не такие уж мы и друзья». После он очень удивился, узнав, что в голове Родьки были точно такие же мысли.

– Ты знаешь, – сказала Ольга и вернула его из воспоминаний в салон своего шикарного авто, которым ловко управляла, – я в последнее время не могу спать. Просыпаюсь под утро, часов в пять, и лежу смотрю в потолок. Все свою жизнь вспоминаю, и знаешь, это самая большая моя ошибка и самая большая моя заноза в сердце. Молодость, она бесшабашна, и ты себе все прощаешь и оправдываешь любой свой поступок, но когда тебе уже почти пятьдесят, то все воспринимается по-другому, по-настоящему, и ты поражаешься сам себе, как ты умудрился все беспросветно запутать. Так что я готова, это осмысленное решение, Платон. Конечно, катализатором стало вручение этого вечного яблока раздора в семье Гусей, но и без него я все больше склонялась к такому решению.

– Я с тобой, Ольга, ты же помнишь, я за правильные решения, но знай, они перевернут твою жизнь, обратно уже будет ничего не вернуть. И, возможно, твой счастливый мир рухнет под тяжестью событий, которым ты сейчас разрешишь произойти.

– Знаю, Платон, знаю, но Павел не оставляет мне другого варианта, – грустно согласилась с ним Ольга. – Понимаешь, получается, сейчас ценой Кириной уверенности в себе, ее самооценки я покупаю себе спокойствие. Я так больше не хочу.

Николай уже забыл свое настоящее имя, для всех с легкой руки его дражайшей супруги он был Ники. Словно он не человек, а дворцовый шут, мальчик на побегушках. Когда десять лет назад судьба свела его с Норой, он подумал, что это манна небесная, дар богов. Сейчас же он понимал, что это, конечно, дар, но не небесный, это был дар дьявола, за который Николай будет платить всю свою жизнь. Но он переиграет рогатого из преисподней, он сможет.

Когда тебе двадцать и из перспектив на будущее лишь должность продавца в магазине брендовой одежды, и то из-за смазливой внешности, то тридцатилетнюю женщину, которая кидает к твоим ногам дорогие машины, возможность путешествовать и другие мелочи обеспеченной жизни, ты воспринимаешь нормально, а любовь и другие формальности кажутся тебе смешными. Ты просто презираешь этих неудачников, что стоят в обнимку со своими сверстницами и ждут автобус, целуясь на остановке. Но когда тебе тридцать и ты уже пресытился всеми благами богатой жизни, когда твоя спутница уже компрометирует тебя своей увядающей внешностью, пусть и прекрасно загримированной, но все же четко показывающей, что спутнице сорок два, то все выглядит по-другому.

Да и это мелочи для мужчины, который сделал выбор и уже десять лет придерживается своих личных правил. Самое же страшное, что может произойти в этот момент, это пошлая стрела купидона, которая проткнет черствое сердце, где раньше, кроме дорогих машин и люксовой одежды, ничего не было.

Вот такая настоящая катастрофа и случилась с Николаем, так банально и так подло. В любовь он не верил с детских лет, когда отец лупил мать, а после просто убил ее в пьяном гневе. С десяти лет живя с бабушкой, маленький мальчик наслушался страшных историй о несчастных судьбах женщин, которых бабуля непременно знала лично и страшно жалела.

В школе у него любви не случилось тоже, этому способствовала нищенская пенсия бабули и ее невозможность одевать внука по возрасту. Оттого вся одежда у бедного мальчика была то большая, с чужого плеча, то малая, донашиваемая до дыр. Лишь только устроившись продавцом в магазин и начав зарабатывать, Николай привел свой внешний вид если не к идеалу, то к более-менее приличному виду. Но и тогда он влюбиться не успел, потому как на горизонте появилась Нора со своими деньгами и щедрыми предложениями – и маленький мальчик вылил все свои нерастраченные чувства на материальные ценности. Он по-настоящему, до безумия любил красивую одежду и дорогие автомобили, вкусную еду и элитные напитки, за что неустанно по ночам благодарил свою немолодую жену.

Но все изменилось. Небо и земля поменялись местами для мальчика Ники, как называла его Нора. Нет, у него и раньше были увлечения, он не был, что называется, верным супругом, но такое случилось впервые. Николай дышать не мог без нее, а одна мысль о том, что она может принадлежать кому-то другому, отзывалась в теле ломкой, как у наркомана, страдающего без дозы. Вот уж не думал мальчик Ники, что в тридцать лет с ним случится такое. И ведь не назовешь это наказанием, потому что счастье обнимать ее до тряски в руках было неимоверно прекрасно.