Юлия Ефимова - Русская тайна Казановы

Развестись – это, конечно, можно, но как ему, уже привыкшему к роскоши и богатству, жить дальше? Да и будет ли она его любить по-прежнему, если Николай вновь встанет за прилавок? А больше ведь он ничего не умеет. План, как не уйти пустым, рождался долго и муторно. Николай не был большим стратегом и горячей головой, чтоб на-гора выдумывать идеальное преступление, но помог случай. Хотя случай ли? Скорее всего, это Господь Бог помогает Николаю, а значит, он все делает правильно. Сегодня решится все, и возможно, скоро он скажет ненавистной Норе, что они разводятся.

До ужина оставалось еще много времени, а от напряжения и волнения дрожали колени. Чтобы чем-то себя занять, Николай решил прогуляться вдоль моря. Пляж с этой стороны города был не туристическим и оттого по-настоящему прекрасным. Он располагал к тому, чтобы подумать о жизни, всматриваясь в пену морских брызг. Именно это сейчас и нужно мальчику Ники для того, чтобы решиться вечером на поступок и вновь стать Николаем.

– Не переживай, тебе понравится, – шептала Заира, когда они вошли в большую и, по меркам России, богатую избу.

У старухи, которой, казалось, лет сто, было прорезанное мелкими морщинами лицо, не выражавшее абсолютно ничего, только черные как смоль глаза цепко оглядели вошедших.

– Сядьте, – проскрипела на незнакомом ему русском языке ведьма и вышла из избы.

«Почему я здесь? – подумал Казанова. – Потому что Заира до безумия верит в гадания и всякого рода приметы? Нет, – не стал он врать себе, – я здесь, потому что гадкое чувство, что ты худший в семье, грызет с детства и не дает спокойно жить».

Все маршруты долгих скитаний Казановы повторяли места гастролей его матери. Он словно искал в этих местах свою вечно отсутствующую родительницу, чтобы вновь попросить ее любви.

Да, его маман была звезда, которую с восторгом ждали Лондон, Париж, Петербург, Вена.

В Венеции частенько поверх, через улицу, строились мостики от одного балкона до другого, это означало, что эти семьи породнились. По всей Венеции сотни таких балконов, они говорят о большой семье в этих приличных домах. Его же мама лишила своего отца счастья иметь такой мостик. Влюбившись по уши в актера и понимая, что отец не даст своего благословения, сбежала с ним, тайно обвенчавшись. Надо сказать, это первый поступок его звездной мамочки, когда она перешагнула через человека. Вычеркнув своего отца раз и навсегда из жизни, она ни разу не навестила старика, который вскоре умер от горя и одиночества.

Второй человек, через которого перешагнула мать, был Джакомо. Быстро родив его в молодом возрасте, она получила первые навыки актрисы и открыла в себе огромный талант. Сбросив маленького сынишку на бабушку, матушка отправилась покорять Европу. Красивая двадцатилетняя актриса покорила самых влиятельных мужчин и спокойно перешагнула через отца. В Лондоне двадцатилетняя девушка стала любовницей принца Уэльского – будущего короля Англии Георга Третьего. Младший брат Казановы Франческо родился именно от этой связи, и вот его мать стала любить всей душой, преданно и беззаветно, тем самым угнетая Джакомо еще больше. Все свое детство он страдал от этой разницы. Франческо был красивее, умнее, талантливее, и мать не уставала восхищаться своим младшим отпрыском. Выучившись живописи, на что маменька потратила множество своих накоплений, Франческо стал придворным живописцем австрийского императора в Вене. Он писал на заказ батальные картины. Для Джакомо это была малохудожественная мазня, но брат оказался как будто помазанный Богом – его картины ценились и пользовались большой популярностью. Европа знала Франческо Казанову, женщины его любили, а деньги сами текли к нему рекой.

Позже матушка родила еще одного сына, Джованни, и ему она также дала академическое образование, но всю любовь Дзанетта Казанова по-прежнему дарила только своему любимчику Франческо, в котором, как считала мать, текла благородная кровь. Но возможно, все дело в том, что этот ребенок был рожден от любимого мужчины и своим внешним видом постоянно напоминал матушке о Георге.

Джакомо Казанова был, в отличие от братьев, никому не нужен. Его отдали в семинарию, чтобы сделать священником. Словом, родившийся в семье звезды и имевший младшего брата, сына короля, более красивого и талантливого, обласканного знаменитой родительницей, Джакомо не знал материнской любви, и это был его собственный ад, который он всегда носил с собой, не зная, как его остановить.

«Вот именно поэтому я здесь», – честно ответил Джакомо сам себе.

В этот момент столетняя старуха вернулась в комнату. В руках она несла какой-то засохший веник и большой нож со странной изогнутой ручкой черной кости.

Она ничего не спрашивала, только вглядываясь в сталь ножа, что-то там рассматривала. Пауза немного затянулась, и когда Казанова уже хотел уходить, старуха заговорила. Казанова не понимал ни слова, поэтому Заира, ставшая уже благочестивой дамой, разговаривающей на двух языках, переводила ему речь старухи.

– Я знаю твоих демонов, – переводила она скрипучие слова, которые выплевывала из себя ведьма, – я могу тебе помочь. Сейчас имя брата на высоте, а ты лишь его неизвестная тень. Я сделаю так, что в веках твое имя станет знаменитым и даже нарицательным, даже через сотни лет твое имя будет знать каждый, а вот о твоем брате никто не вспомнит.

Произнося это, Заира вглядывалась в лицо Джакомо, чтобы понять, говорит старуха истину или несет полную чушь.

– Но для этого мне нужен камень, – сказала старуха и впервые пристально посмотрела на Джакомо. От ее взгляда у него пробежали мурашки по коже. – Сильный камень, тот камень, который держал в руках человек, имеющий небесную защиту и покровительство.

Джакомо молчал, ничем не выдавая свое волнение и сухость во рту, что полностью перекрывала голосовые связки.

– Да не бойся ты, – на лице старухи мелькнуло подобие улыбки, – я тебе его верну. Заплатишь мне, как и положено, деньгами. Камень нужен для ритуала. Такое сделать я бы и не решилась никогда, если бы у тебя не было этого камня. Даже сейчас я чувствую его бешеную энергию. Камень сейчас висит у тебя на шее, и лучи силы расходятся от него по всему дому. Решайся, – сказала ведьма и, потеряв интерес к Казанове, встала. Шаркая ногами, она ушла к печке.

Заира молчала, боясь испортить момент. Было видно, что ей и страшно, и любопытно одновременно. Она верила в потусторонние силы больше, чем чему-либо другому в этом мире.