Юлия Ефимова - Русская тайна Казановы

– Делайте что хотите, я на третьем этаже ем мороженое. Если вы сбежите с деньгами, я пойму вас и в полицию заявление подавать не буду, – и встав с пуфика, направилась на выход.

– Кира! – крикнул Янис ей вслед.

Она обернулась с надеждой, что он скажет что-то хорошее, например, что все будет в порядке и он ей поможет, что с этой минуты мир будет ее любить, а не постоянно бить по щекам, но услышала другое.

– Вы мороженое собрались воровать или просто любоваться? – поинтересовался нахал, протягивая ей ее же карту.

– Успокойтесь, – гордо отмахнулась она, – у меня есть наличные.

Лев Петрович Гусь был расстроен, очень расстроен. Его единственная дочь и внук, которых он безмерно любил, попали в беду. По-другому мужчина эту ситуацию назвать не мог.

Айгуль была, надо сказать, разбалованным ребенком. Единственной дочкой и внучкой, выросшей в состоятельной казахской семье, и лишь Лев был в этой семье чужаком, русским. Но его терпели, потому как именно ему посчастливилось жениться на самой красивой девушке в их роду и подарить бесчисленным родственникам не менее красивую, а возможно, более красивую внучку – Айгуль.

Лев и Наргуль встретились случайно в Москве. Ему двадцать два, и он, выпускник театрального института, прошел конкурс на ведущего телепрограммы о звездах. Тогда он думал, что вытянул счастливый билет, но программа, как все вокруг, быстро прогорела. Единственным ощутимым бонусом было знакомство с королевой красоты Казахстана. Девушка была живой и веселой, при этом какой-то сказочно красивой, словно принцесса Жасмин шагнула из придуманного мира в наш. Роман протекал быстро и страстно. Надо сказать, Лев не думал жениться, ведь на принцессах не женятся. Для него это была красивая история любви в съемной хрущевке в районе речного вокзала. Теперь-то он понимал, что это было лучшее, что случилось в его жизни, – встреча с Наргуль и рождение Айгуль. Но тогда, после новости о беременности любимой, он долго рассуждал о том, что они молоды и им не стоит сейчас обременять себя детьми. Наргуль не заставила повторять это дважды и исчезла из его жизни, оставив в съемной грязной квартире лишь прощальную записку.

Наргуль была в своем репертуаре и даже прощальную записку написала в стихах. Лев тогда был слишком молод, привлекателен и верил, что у него все впереди, чтобы страдать над женскими стихами. Поэтому ударился во все тяжкие, чего не делал последние полгода, пока жил с королевой красоты.

Но распутства в пьяном угаре прервал звонок в дверь. Голова гудела после вчерашнего, и как закончился вечер, с кондачка вспомнить не получалось, понятно было одно: кому-то очень надо попасть в его квартиру. От ненавистного, непрекращающегося звонка голова разрывалась еще больше, и пришлось вставать. Лев скинул с себя руку какой-то девицы – он не только не знал ее имя, но и ее внешность абсолютно ничего ему не говорила.

– Кто? – спросил он, не в силах даже разлепить глаза, чтобы посмотреть в дверной глазок.

– Передачка тебе от Наргуль, – сказал голос с сильным акцентом, не заставив даже засомневаться в правдивости речи говорящего.

Да и не мог тогда Лев не то что сомневаться, а даже думать. Поэтому дверь открыл сразу же и без малейшего страха. Дальше все было как в кино: трое огромных шкафов схватили его и, как пушинку перенеся на кухню, приковали наручниками к батарее. Лев не успел даже пикнуть, а безжалостный скотч уже залепил ему рот. Затем в кухню, где Лев уже прощался со своей жизнью, не припомнив, где же он так сильно нагрешил, степенно вошел человек невысокого роста. Рост, конечно, у него был не выдающийся, а вот статус зашкаливал для этого места. При этом Лев даже не знал, кто это, просто сила непрошеного гостя чувствовалась каждой клеткой, и даже здоровенные шкафы рядом с ним как-то сгорбились и стали ниже.

Невысокий человек одним жестом показал что-то своему охраннику, и тот, поняв хозяина с полуслова, выскочил из комнаты. Появился он уже через минуту, держа в одной руке ничего не понимающую девицу. Она не орала, только, выпучив глаза, смотрела по сторонам. Лев предполагал, что девица еще не проспалась и до сих пор не может отличить пьяный бред от яви.

Брезгливо сморщившись, хозяин показал выкинуть девицу из квартиры и потерял к ней всякий интерес. Еще пару минут он внимательно смотрел на Льва. От этих острых глаз почему-то захотелось плакать. Когда суета с девчонкой закончилась и дверь в подъезд захлопнулась, гость наконец произнес:

– Вот что она в тебе нашла?

Последующий долгий разговор, ну а по правде, монолог невысокого, но властного мужчины поставил все на свои места. Он оказался отцом Наргуль. Девушка вскользь рассказывала Льву, что когда-то ее отец был крупным партийным чиновником, но ни словом не обмолвилась, что сейчас он богатый бизнесмен и один из самых влиятельных людей в Казахстане.

– Ты мне не нравишься, – сказал мужчина после долгого монолога, – но Наргуль любит тебя, да и нехорошо, чтоб ребенок без отца рос. Я предлагаю тебе такой выход: ты сейчас едешь в Казахстан, на коленях просишь, чтобы она тебя простила, не обмолвившись ни словом обо мне. Вы женитесь, а когда ребенок появляется на свет в законном браке, можешь разводиться, я сам выращу своего внука.

– Что же я ей тогда скажу? – поразился Лев.

– Ну, у вас, у подлецов, это не проблема. Скажешь, разлюбил. Но сейчас всю беременность ты должен делать вид, что именно она твое счастье. Понял? Мне нужен здоровый внук. Я заплачу тебе за старания, но они должны быть натуральными.

Но врать не пришлось – после свадьбы Лев и вправду понял, что это его судьба. Те дни были самыми счастливыми в его жизни. Так, как там, в огромном доме под солнцем южного Казахстана, он больше не был счастлив никогда. Но счастье очень призрачная субстанция: когда вы счастливы, то вам кажется, это будет продолжаться вечно, и даже не стараетесь насладиться им, мол, еще успеете, но это не так. Никто никогда не знает, в какую минуту оно может оборваться. Жизнь продолжится, но счастья уже не будет, а как в случае со Львом Петровичем Гусем, его не будет никогда.

Наргуль умерла при родах. Это уже после он узнал, что у нее был порок сердца и врачи ее всячески уговаривали не рожать, но она, подписав все бумаги о возможных негативных исходах, все же решилась. Мир рухнул. Лев был так погружен в свое горе, что не сразу осознал, что его выгоняют из дома. Любые высказывания, что он любил свою жену по-настоящему и хочет жить со своей дочерью, отец Наргуль воспринимал как торг. В конце концов они пришли к договоренности, что он может видеть Айгуль, прилетая в гости раз в месяц.