Агата Кристи - Чисто летнее преступление

– Месье Пуаро?

Мой друг легонько постучал себя по груди.

– Присаживайтесь, синьор. Вижу, что вы получили мою записку. Моя цель – добраться до самой сути этого происшествия. И вы в некоторой степени можете мне в этом помочь. Позвольте мне кратко изложить факты: вы, в компании вашего друга, посетили графа Фоскатини утром во вторник, девятого числа…

Итальянец сделал негодующий жест.

– Ничего подобного я не делал. В суде я поклялся…

– Précisément – и что-то подсказывает мне, что ваша клятва была ложной.

– Вы что, угрожаете мне? Ну и ну! Мне вас нечего бояться – в суде меня оправдали.

– Вот именно. И я не идиот, чтобы угрожать вам виселицей. Я угрожаю вам совсем другим – разоблачением. Публичным разоблачением! Я уже вижу, что это слово вам не нравится. И именно это я и подозревал. Понимаете, я с большим трепетом отношусь к своим маленьким идеям. Послушайте, синьор, вам остается только быть со мною откровенным. Я ведь не спрашиваю, чьи проблемы привели вас в Англию. Я знаю только, что вы приехали сюда с одной-единственной целью – встретиться с графом Фоскатини.

– Никакой он не граф, – огрызнулся Асканио.

– Да, я уже заметил тот факт, что его фамилия не упоминается в «Готском альманахе» [15] «Готский альманах» – самый авторитетный справочник по генеалогии европейской аристократии, ежегодно издававшийся на немецком и французском языках в 1763–1944 гг. в городе Гота (герцогство Саксен-Кобург-Гота). . Но дело не в этом – обычно титул графа бывает очень полезен профессиональным шантажистам.

– Думаю, что должен быть с вами откровенным. Вы и так слишком много знаете.

– Для этого мне пришлось использовать свои маленькие серые клеточки… Итак, синьор Асканио, вы посетили убитого утром во вторник – этого вы не отрицаете?

– Да, но я никогда не был у него на следующий день вечером. В этом не было никакой необходимости. Сейчас я вам все расскажу. Некая информация, касающаяся человека, занимающего в Италии очень высокое положение, попала в руки этого мерзавца. Он потребовал солидную сумму денег за то, что вернет эти бумаги. Я прибыл в Англию с целью все организовать. И в то утро я был у него в соответствии с договоренностью. Со мною был один из молодых секретарей итальянского посольства. Граф оказался более вменяем, чем я о нем думал, но даже в этом случае сумма была очень значительной. Однако мне пришлось заплатить.

– Простите, а как вы заплатили?

– В итальянской валюте, относительно мелкими банкнотами. Я сразу же, на месте, заплатил всю сумму. После этого он передал мне обличающие бумаги. Больше я его никогда не видел.

– А почему вы не рассказали всего этого, когда вас арестовали?

– Моя позиция была достаточно деликатна, и мне пришлось отрицать любую связь с этим человеком.

– А что, по вашему мнению, произошло на следующий вечер?

– Могу только предположить, что кто-то намеренно выдал себя за меня. Как я понимаю, в квартире не было найдено никаких денег?

Пуаро взглянул на мужчину и отрицательно покачал головой.

– Странно, – пробормотал он. – У всех нас есть эти маленькие серые клеточки в голове, но только избранные знают, как ими пользоваться… Всего доброго, синьор Асканио. Я вам верю. Во многом я всё так и предполагал. Но мне придется в этом убедиться.

Проводив нашего гостя, Пуаро вернулся в свое кресло и улыбнулся мне:

– Давайте послушаем, что скажет по этому поводу Monsieur le Capitaine [16] Господин капитан ( фр. ). Гастингс.

– Ну что же, мне кажется, что Асканио прав и кто-то выдал себя за него…

– Вы решительно не хотите пользоваться теми мозгами, которыми наградил вас Господь Бог, Гастингс. Вспомните слова, которые я произнес, когда мы уходили из квартиры в ту ночь. Тогда я сказал, что занавеси на окнах не были задернуты. Сейчас июнь – значит, в восемь часов вечера еще светло. Однако к половине девятого значительно темнеет. Ça vous dit quelque chose? [17] Это вам хоть что-то говорит? ( фр. ) Меня терзают смутные подозрения, что ничего. Но давайте продолжим. Я уже говорил, что кофе был очень черный. При этом зубы графа Фоскатини были на удивление белыми. А ведь от кофе зубы темнеют. Однако во всех трех чашках был кофе. Кому было надо, чтобы все думали, что граф пил кофе, когда на самом деле он этого не делал?

Я покачал головой, совершенно запутавшись.

– Позвольте мне помочь вам. Откуда мы знаем, что Асканио и его друг или двое других мужчин, выдававших себя за них, были в тот вечер в квартире? Ведь никто не видел, как они входили, и никто не видел, как они выходили. У нас есть только свидетельство одного человека и косвенные улики в виде неодушевленных предметов.

– Вы имеете в виду…

– Я имею в виду ножи, вилки, тарелки и пустую посуду. Это была совершенно гениальная идея. Грейвс – вор и негодяй, но как он методичен в своих действиях! Он услышал только часть утренней беседы, но этого было достаточно, чтобы понять, что он может поставить Асканио в ситуацию, когда тому придется защищаться. На следующий вечер, около восьми, он зовет своего хозяина к телефону. Фоскатини садится за стол, протягивает руку к телефону, и в этот момент Грейвс бьет его мраморной статуэткой сзади по голове. Затем он бросается к служебному телефону и быстро заказывает обед на троих. Обед присылают, он накрывает на стол и пачкает тарелки, вилки, ножи и так далее. Но ведь ему надо избавиться от еды! У этого человека есть не только мозги, но и безразмерный желудок! Однако, после того как он съел три жарких, рисовое суфле оказалось неподъемным даже для него! Для создания полной иллюзии он даже выкурил сигару и две сигареты. Все это было невероятно хорошо продумано. После этого он передвигает стрелки часов на восемь сорок семь и разбивает их. Грейвс не сделал только одного – не задернул занавеси на окнах. А если б это был настоящий обед, то занавеси наверняка задернули бы, как только стало темнеть. Затем он быстро покидает дом, не забыв упомянуть о гостях в присутствии лифтера. Он спешит к телефонной будке и звонит доктору, имитируя предсмертный крик своего хозяина, как раз в районе восьми сорока семи. Его замысел настолько гениален, что никому не приходит в голову проверить, действительно ли звонили из квартиры номер одиннадцать.

– Никому, кроме Эркюля Пуаро, я полагаю? – спросил я с сарказмом.

– Даже Эркюлю Пуаро это не пришло в голову, – ответил мой друг с улыбкой. – А вот сейчас я обязательно поинтересуюсь. Мне сначала хотелось проверить свои выводы на вас. Но вот увидите, все окажется так, как я сказал. Ну а потом Джепп, которому я уже обо всем написал, сможет арестовать нашего респектабельного Грейвса. Интересно, сколько денег он уже успел спустить?