Александр Корниенко - Девять пляшущих мужчин

Исследователь, немного поколебавшись, выстрелил в сердце оставшемуся испытуемому, его последними словами были: «Так… близко… к свободе…».

Пленка закончила свое вещание.

– Ты зачем мне эту тошнотворную историю дал послушать? – уже не сдерживаясь, обратился Мирон к «голосу». – Что я должен был из нее извлечь? Как ты свихнулся, слушая такое, и начал убивать, потрошить ни в чём не повинных людей?!

Вдруг свет вырубился, и снова наступила «свобода», о которой шла речь в хронометраже повествования со старой аудиопленки.

Буквально через минуту на одном из верхних этажей зажегся единственный свет, и голос произнес: «Поднимайся!»

***

– Значит, ты Герман? – суетливо спросил незнакомец.

– Да! – немного нервничая, ответил парень.

– Выходи сейчас из клуба, пройдешь мимо стоянки и во двор, увидишь синий Subaru Impreza. Я следом за тобой подойду. Особо не рисуйся.

– А у тебя что, с собой нет?! На хера я пойду круги наматывать?! Встреча договорная, товар должен при себе держать! – проявив дерзость, возмутился Герман.

– Скачков не соскочит! Будь уверен! – это была его коронная фраза, которую он использовал в подобных случаях.

Получив еще рекомендации, как более незаметно пройти, недовольный Герман отправился к указанному месту.

Скачков, выждав время и успев закинуться крупной круглой таблеткой, отправился за ним, но чуть иным маршрутом. Не более чем через пять минут они оба встретились у синего автомобиля.

При таких встречах разговор не ведется, чем меньше знают друг о друге, тем безопаснее сделка. Курьер достал из машины сверток. Развернул его, зажав в руке длинный колющий предмет. Резко повернулся к Герману и нанес ему удар в область печени, с трудом вынимая предмет обратно…

– Через океан плывет великан, а ус во рту скрывает… – хладнокровно сказал убийца.

***

На дне огромного бункера, словно на глубине пересохшего колодца, Мирон ощущал себя лягушонком, маленьким и беспомощным, потерявшимся, но с огромным желанием вернуться домой. Ситуация катастрофически вышла из-под контроля. Он поднимался к очевидной, подстерегающей его смертельной опасности.

Было такое ощущение, что он снова в проекции иллюзорного мира, игровой вымышленной вселенной, где «Девять пляшущих мужчин» – словно девять потраченных в ходе игры фишек. Где каждая фишка – это одна жизнь.

Мирон при подъеме не вел подсчет этажности пройденных лестничных пролетов. Возможно, он как раз был на девятом этаже. Пусть это и не так, но мысль давала надежду. Число девять стало для него пожизненным проклятием, но, возможно, оно окажется спасением.

Дверь была немного приоткрыта. Что было за ней – оставалось неизвестно. «Западня, удар исподтишка или газ, и я не проснусь?» – размышлял Мирон, осторожно открывая дверь в светлую комнату секретного бункера. Там он сразу же увидел сидящего по центру спиной к нему мужчину. По всей видимости, эта комната была пунктом связи, радиорубка.

Седовласый мужчина демонстративно встал, повернулся и сразу обратился к вошедшему:

– Не думал я, что когда-нибудь встретимся, Мирон.

– Зато это всё объясняет, – скрывая удивление, ответил Мирон.

– Ты не прав! – резко перебил его старый знакомый. – Наша встреча была случайностью. Я всё расскажу, а ты выслушай и постарайся принять. Не думай, я не убийца.

С опаской и осмотрительностью Мирон взял старый деревянный стул с удобной и мягкой обивкой из сукна. Для предусмотрительности стул поставил поодаль от знакомого из прошлого, рядом с дверью выхода.

Смотритель секретного бункера уверенно сел, сложил на груди руки и начал рассказ о произошедших событиях его жизни, напрямую связанных с тем многострадальным днем спасения кита командованием отряда Мирона.

Майор вооруженных сил Российской Федерации Абрамов Семен Константинович, будучи ответственным и исполнительным офицером, был представлен за хорошую службу к званию подполковника. Не за горами долгожданное получение квартиры и перевод в другую часть. Но благополучное будущее обернулось чередой необратимых последствий.

– Я как сейчас помню ту ночь, когда вы вернулись. Ваш страх и ужас, растерянность и паника. Он долго умирал у тебя на руках…

– Семен, – пауза, – Константинович, мы ведь не на исповеди, мне от тебя, спустя десять лет, сочувствия не надо. Ты какого дьявола здесь делаешь? Твоих рук вся эта чертовщина? Ты был на поляне в ту ночь? Ты выкрал моих детей, животное? – не сдержался Мирон.

– Ты всегда был импульсивным, а сейчас в твоих глазах просто звериный инстинкт. Вижу и знаю, что за своих детей ты разорвешь любого голыми руками, – ничуть не испугавшись, сказал Семен Константинович и продолжил: – После твоего дембеля в отношении меня началась служебная проверка, вместо присвоения очередного звания меня уволили с армии. Задача была вообще всю нашу часть расформировать, как оказалось потом, просто искали повод и нашли. Вам спасибо, отличились, – заключил разжалованный офицер. – Ты же знаешь, что официального приказа отправлять вас не было, это личная прихоть командира роты. По роковому для всех стечению обстоятельств, трагически погиб солдат. Генерала сняли, и цепочкой нас всех погнали, Мирон. Я за год лишился всего: работы, послужных наград, выслуги, квартиры и семьи. Жена вскоре забрала наших дочек и уехала к родителям. С тех пор я их больше никогда не видел!

– Майор, ты меня винишь во всём? Отомстить решил? Я, может, и сам отсюда не выберусь, но тебя придушу точно, – Мирон и правда смотрел на седого офицера взглядом дикого, хищного зверя.

– Мирон, я был в такой жопе, в таком смертельном отчаянии! Ты думаешь, я тебя не вспоминал? Не проклинал тебя, уходя в многодневные запои? Проклинал, да еще как, Мирон! Но ведь не приехал, не отыскал, не опустился до помысла убийства. На себя тоже руки не наложил, хотя это было ближе, терять было нечего. На мое спасение, начался конфликт с Украиной. Пошел добровольцем. Там паршиво всё было… Затем – в Сирию… И вот оттуда, можно сказать, по спецприглашению, я попал сюда. И да… это я тогда спрятал твоих детей!

– И какое ты найдешь этому объяснение, чтобы я поверил и не размазал тебе рожу прямо сейчас? – угрожающим тоном спросил Мирон.

– Я проявил слабость, искушение… Увидел тебя, узнал, ты счастливый и с детьми, живешь полной жизнью, а я всё потерял… Вот и захотел тебя напугать. Не спланированно, дети сами ко мне пришли. Открыл перед ними секретный лаз, они рты раскрыли от удивления. А я им на ходу сочиняю, что папа ваш, Мирон, мой хороший товарищ, и мы вместе придумали для вас сюрприз в виде увлекательного испытания – пройти запутанную квест-игру. Они доверились, вели себя тихо, подыграли, и я увел их за собой. Осознав, что натворил, я оставил их в комнате и распылил баллончик со снотворным. Они мирно уснули, затем я отнес их и подбросил в ближайший дом. Отдать должное, ты хорош. Нюх у тебя и чуйка – отменные, ищейка – ничего не скажешь. Да я и рад был, что нашлись ребята сразу. Я тут в одиночестве совсем одичал…