Олег Механик - Шпилька

– И трусы одень! Ходишь как проститутка! Тут приличное место, а не блядский притон! – кричит он ей уже в спину.

Народ, заполнивший до отказа приёмную, в оцепенении молчит, пытаясь не пропустить ни слова из услышанной драмы.

Уже битый час он наблюдает за плавным движением щёток, смахивающих с лобового стекла прилипающие прозрачные капли. В салоне громко орёт музыка.

«Водочку льём, водочку пьём, водочкой только живём…».

Он барабанит пальцами по кожаной оплётке руля в такт аккордам песни Круга.

Он любит старые блатные песни, именно блатные, не ту блевотину, которую сейчас называют шансоном. Круг, Наговицин, Новиков, возвращают его в молодость, в те лихие годы, когда всё ещё было впереди и всё было по плечу.

Ноги в белых мокасинах нервно приплясывают вокруг педалей на бархатистом коврике. В салоне Кадиллака стоит тяжёлый неистребимый запах перегара. Пошла уже вторая неделя алкомарафона. Это ещё ничего, он держится молодцом. Молодец, что ещё не скатился на «герыч». А по-другому никак. Как то же надо усыплять навязчивые мысли о ней.

Тогда, в гостинице, он подцепил заразу от этой проклятой рыжухи. Этот вирус поселился в его мозгу, и его симптомы грозят Тимуру лёгким помешательством. День и ночь он думает только о ней. Она предстаёт перед ним в десятках ипостасей, от грязной развратной шлюхи, до светской дамы.

В одних своих видениях, он жестоко насилует эту шалаву, перекинув её как тряпку, через кожаное сидение своего «Кадиллака»; в других – крутит с ней красивый роман на побережье Средиземного моря; в третьих он видит её своей женой и даже представляет их общих детей; а в четвёртых – медленно душит, сдавливая между широкими ладонями её тонкую белую шею.

Он точно знает, что вирус, которым она его наградила, излечится только одним из этих вариантов. Этот вирус не проходит со временем, как Тимур надеялся в самом начале, и не стирается из памяти с помощью алкоголя.

На целую неделю он потерял её из вида, и это оказалось самым страшным испытанием. Удвоилось количество принимаемого алкоголя, а часы сна практически сошли на нет. Но сегодня она здесь, в том небольшом пятиэтажном здании через дорогу, за крыльцом которого он наблюдает через тонированное окно своего «Кадиллака».

Он больше не может терпеть и скрываться, и сегодня встретит её лично на том самом крыльце. Букет из ста и одной белой розы на длинных крепких стеблях занимает всё заднее сидение. Он выйдет к ней с этим букетом, и ему до лампочки – будет ли она одна, или с Лёхой. Ему насрать, что он провалит, задуманную Глебом операцию и их планы пойдут под откос. Ему плевать на все эти склоки заклятых друзей. Он больше не хочет воевать за деньги. Они у него есть в достаточных количествах. И в эту последнюю тему с Глебом он вписался не за деньги. Ему просто хотелось действовать, чувствовать себя живым и кому-то необходимым. Ему всё равно, на чьей стороне быть. Получилось, что первым оказался Глеб. Если бы Лёха первым предложил ему сообща раздавить Глеба, он бы согласился.

С некоторых пор он перестал уважать людей, которые могут называть себя лучшими друзьями и при этом втайне ненавидеть друг друга. До какой степени можно ненавидеть человека, чтобы трахать его жену, прямо на его дне рождения.

До какой степени нужно не уважать своего «друга», чтобы пользуясь служебным положением, воровать его же прибыль.

Как можно не любить человека, с которым ты был бок о бок с самой юности, чтобы затевать против него крупномасштабную операцию, в результате которой тот должен остаться без штанов.

Они никогда не были друзьями. Для них сказать слово «друг», всё равно, что произнести очередной, купленной на час шлюхе «Я тебя люблю». Слова для них ничего не значат. Для всех троих, включая покойника Ваньку.

Из всей этой сраной компании один Тимур может знать цену дружбе. У него был всего один настоящий друг. Коля Ярцев по кличке Скляр, с которым они познакомились ещё на зоне, а потом вместе творили такие дела, которые этим сосункам даже не снились. Эх, если бы Колька тогда у гостиницы «Турист» не словил ментовскую пулю, наверное был бы уже миллионером, как и он – Тимур. Только те миллионы были бы заработаны вместе с настоящим другом, с тем человеком, которого ты чувствуешь, который был с тобой полностью открытым, который был тебе равным.

Этим троим он никогда не был ровней. Здесь в «Олимпе» он плебей, разбогатевший с барского плеча патрициев. Но как случилось, так случилось. Его деньги это его деньги; его квартиры, машины, счета в банках это его заслуженное имущество. Он это заработал, и ему плевать, что у кого-то на этот счёт другое мнение.

Только сейчас он ясно понял, для чего и за что будет воевать. Он будет воевать за неё. Теперь у него будет честный и открытый повод порвать глотки двоим оставшимся. А потом…потом он бросит «Олимп» к её ногам, к этим гладким, словно выточенным из мрамора фигуристым ножкам на высоких шпильках.

Его абсолютно не волнует, что Ева спит с Лёхой. Это её работа и она когда-нибудь закончится, а чтобы это произошло побыстрее, он ей поможет. Теперь он будет играть по своим правилам, а не по тем, которые ему навязывает Глеб. В конце концов, ему почти сорок пять, и он ещё не был женат. Ему хочется наконец-то устроить свою жизнь. Теперь он достиг потребности в верной жене и детях. Удастся ли ещё раз повстречать того редкого человека с которым ты по настоящему хочешь быть.

Он не может себе объяснить, почему именно она. За ним пойдёт любая модель, снабжённая идеальной фигурой, шелковистыми волосами с вполне приличным образованием и даже оснащённая недурным интеллектом. Сколько он уже перебрал этих моделей. Все они остаются просто бездушными машинами. В красавицах его отталкивает мелочность, высокомерие и цинизм, а в простушках, неуверенность и сам внешний вид. Ева это не золотая середина. Это что-то другое, человек с другой планеты, с планеты, которая населена настоящими людьми. Простыми грешными людьми, которые совершают ошибки и не стесняются этого, которые не строят из себя святых, но при этом чертовски притягательны, от которых пахнет не дорогими духами, а настоящим женским телом.

Он воссоздаёт в памяти этот едва уловимый запах и его рот наполняется слюной, а исстрадавшееся тело ноет от возбуждения.

***

Часы на панели показывают без четверти шесть. С крыльца спускаются первые закончившие работу. Она выйдет ещё не скоро и наверняка не одна, но сегодня он приехал пораньше, чтобы не упустить её, как тогда, когда они пропали на пару с Лёхой.

В зеркале заднего вида отражается припухшее лицо, обрамлённое густой нестриженной бородой, с характерными красными пятнами у носа. Ну что поделать, здесь сложно что-то изменить. По крайней мере, он сейчас тоже настоящий.