Олег Механик - Шпилька

«Именно так, дорогая!» – он снова моргает.

– Нет! Это я подсунула Глебу эту версию. В тот вечер, когда мы с ним оказались на заимке, я делала вид, что пьяная мотаюсь по периметру, восхищаясь прелестью природы. Пока Глеб находился в доме, я зашла в баню, разбила камнем окно в парилке, вытащила оттуда ковшик, сделала кочергой засечки на ручке и в плинтусе (так, чтобы походило на то, что дверь подпирали), затем занесла кочергу в комнату отдыха и поставила её в угол. Потом я привела Глеба в баню и продемонстрировала ему кошмарную сцену хладнокровного убийства. Зачем? Затем, чтобы хоть как-то всколыхнуть это болото. Чтобы указать на то, что Ивана убили, что среди акционеров «Олимпа» окопался враг, что этот враг очень опасен. Предугадываю твой следующий вопрос: «Если не было никаких видимых причин, откуда ты могла знать, что Ивана убили?»

Он уже не моргает, его распахнутые глаза застыли.

– Ответ в этом же самом вопросе. По твоим расширяющимся зрачкам я вижу, что ты его уже нашёл. Твой следующий вопрос «Зачем?». Для ответа на этот вопрос нужно найти ответы на несколько других. Теперь, зная, что все акционеры «Олимпа» явились жертвой одного оружия, ты должен задаться вопросом, кто и с какой целью мог учудить такую чудовищную расправу. Сосредоточься на цели. В вашем случае это либо хладнокровный расчет, либо месть. Если расчёт – на что надеется преступник, в чём его выгода?

Если месть – каковы её причины?

Алёша, подумай и ответь мне: совершал ли ты что-то такое, за что тебе могли мстить? Может быть, это было что-то коллективное, ведь фактически положили всю вашу компанию. Могли ли вы все кого-то кровно обидеть? А может быть всё это время вы пользовались тем, что вам не принадлежит? Может быть у вещи нашёлся настоящий хозяин, который решил вернуть её себе? Может быть этот человек словно змея ползал вился вокруг ваших ног и незаметно кусал вас по очереди? Эта змея ласкала ваши гениталии, возбуждала самые извращённые эротические фантазии, залазила своим язычком к вам в рот , влюбляла вас в себя, а потом незаметно кусала, чтобы через некоторое время вы падали корчась в судорогах и исходя пеной? Эта змея была рядом, и тебе нравилось её шипение, которым она вбивала в твою голову ложные выводы, заставляла тебя выполнять то, что она захочет. Она уже ужалила тебя и теперь приползла посмотреть на результат искусно проделанной работы.

Она замолкает, вглядываясь в его глаза, ища в них следующий вопрос. На несколько минут в палате воцаряется мёртвая тишина.

Наконец Ева хмыкает и улыбается, поглаживая бесчувственную щетинистую щёку.

– Жаль, что я не могу видеть твоей реакции. Ты зол на меня? Ты негодуешь?

Его глаза закрываются на несколько секунд, а потом снова распахиваются.

– Нет?! Ты не злишься? Ты не злишься даже после того, что я призналась что убила…убила всех вас? Только не говори, что ты меня по прежнему любишь!

Короткий взмах ресниц.

– Любишь?

Он ещё раз коротко моргает.

– Врёшь! Даже сейчас врёшь.

Закрытые веки встали на паузу.

Она резко встаёт и прохаживается по палате из угла в угол, громко стуча шпильками по паркету.

– Хорошо! Допустим, что это так. Сейчас ты просто в шоке и ещё не осознал всего того, что я с вами сотворила. Кстати, моя история ещё не закончена. Надеюсь, что к её концу ты наконец-то разозлишься. Зачем? Затем, что так надо. И, пожалуйста, не нужно улыбаться.

Его приоткрытый рот не выражает никаких эмоций.

– Задавай лучше свои вопросы. Она снова склоняется над кроватью, вглядываясь в серые глаза. – Я вижу, их у тебя много и самый первый…первый…– она будто в самом деле читает бегущую строку в его глазах. – Сейчас ты спрашиваешь меня «КАК?»

Алексей в очередной раз коротко моргает.

Ева закидывает руку за голову и извлекает из собранного на затылке рыжего хвостика одну из деревянных булавок. Одной рукой она берёт булавку за длинный конец, другой тянет за круглый наконечник. Из деревянного основания вместе с наконечником как шпага из ножен выходит небольшой металлический шип. Она держит шип вертикально на уровне глаз. Он имеет острую заточку; в диаметре не больше, чем игла для взятия крови; длинной четыре или пять сантиметров.

– Знаешь, что это такое?

Она берёт иглу в правую руку таким образом, что круглый наконечник ложится по центру ладони, а само лезвие торчит между средним и указательным пальцем сжатого кулака; делает шаг вперёд и, ни секунды не мешкая, уверенным движением вгоняет шип под щетинистую кожу, чуть ниже лопатки. Хряк не реагирует, несмотря на то, что ему вогнали в мышцу аж четыре сантиметра стали. Он продолжает довольно урчать и делать поступательные движения, нависнув всей своей тушей над повизгивающей партнёршей. Спустя несколько секунд Амина таким же резким движением извлекает иглу из спины хряка.

– Как почувствуешь пальцами жжение, можешь доставать. – Она крутит шип в руке.

– Можно потрогать?

Ева тянет руку к лезвию, но Амина резко отводит его в сторону.

– Нельзя! К игле никто не должен прикасаться, кроме хозяина.

Амина поворачивается к спаривающимся свиньям, злобно улыбается тонким азиатским ртом.

– Оргазм свиньи длится сорок минут. Вот бы нам такое счастье!

Движения хряка, тем не менее, с каждой секундой утрачивают свою амплитуду. Свиньи здесь страшные, мохнатые и чёрные, больше похожие на диких кабанов.

– Какие-то скучные эти сорок минут! Наши несколько секунд гораздо ярче и веселее. – Ухмыляется Ева.

– Согласна! Но в эти несколько секунд уложиться гораздо сложней, – отвечает Амина. – Кроме того, что нужно правильно найти точку, нужно ещё чётко определить, когда он начнёт кончать. То есть у тебя по факту десять-пятнадцать секунд на всё про всё.

– А этого хватит, чтобы игла нагрелась?

– На это хватит и доли секунды, если попадёшь точно в меридиан. Это всё равно, что сунуть железный штырь в розетку – вмиг током шибанёт.

Амина нервно переминается с ноги на ногу и воровато крутит головой в чёрной бейсболке.

– Ладно, не будем ждать, пока он закончит кайфовать. Прости, хрюшка, но у нас нет столько времени.

Она поворачивается к Еве.

– Теперь смотри внимательно, Рыжая. Берёшь вот так… – она берёт иглу одной рукой рядом с наконечником, другой чуть выше кончика. – Обе руки должны лежать на металле. Это важно. Вся хитрость в том, чтобы не уколоться и сломать резко с одного раза.

Щёлк!

Амина демонстрирует две части сломанной иглы, держа их в согнутых руках. Но Ева смотрит в другую сторону, туда, где хряк, коротко взвизгнув и вздрогнув всем телом, обмякает и виснет на своей партнёрше. Та, чувствуя, что что-то пошло не так, начинает суетливо перебирать лапами. Обмякший хряк становится в два раза тяжелей. Мало того, он теперь совершенно бесполезен. Свинья начинает бегать по дороге, пытаясь скинуть с себя прилипшее ярмо, но это не так-то просто, и копыта хряка, волочась по грунту, подымают рыжую пыль.