Арнольд Беннет - Дань городов

Гала-спектакль сделался злобой дня. Мы сняли помещение под контору на улице Мира. Объявления наши были очень туманны. Каждый вечер, пожелав тебе спокойной ночи, я виделся с репортером и Леонидом, и мы совместно вырабатывали дальнейший план кампании.

Через три дня мы продали все наши места, за исключением одной ложи, нарочно придержанной мною, приблизительно за двести тысяч франков.

– Следовательно, ты сам у себя купил ложу?

– Именно, моя радость. Собственно, я собирался удивить вас ею несколько позже, скажем, во время обеда, но ты и Бельмонт заставили меня поспешить.

– И это все?

– Не совсем. Фавориты министра изящных искусств оказались чрезвычайно суровы. Чтобы отомстить, они решили лишить меня ложи в последний момент. Однако от меня их намерение не скрылось, и я обезопасил себя, войдя в соглашение с певицей. Эта затея – моя последняя затея – имела большой успех, и чиновный мир Парижа получил урок, который может дать прекрасные результаты.

– Ты же нажил сто двадцать пять тысяч франков?

– Да, но в этом деле велики были и расходы. Вероятно, они выразятся в сорок тысяч франков. Кроме того, я должен поднести Мальве ожерелье, которое будет стоить двадцать пять тысяч франков,

– Итого останется шестьдесят?

– Нет, шестьдесят две.

– Как так?

– Я забыл о случайно нажитых двух тысячах.

– А теперь, – продолжала Ева свое дознание, – скажи мне, сколько ты всего заработал?

– Девоншир прибыли не дал. Почему, кстати, ты заставила меня сжечь пятьдесят тысяч фунтов? Бесцельная трата. Может наступить день, когда мы в них будем нуждаться, и тогда…

– Брось шутить, – не дала ему закончить Ева, – я говорю серьезно, совершенно серьезно.

– Остенде принесло двадцать одну тысячу фунтов чистоганом, Брюгге – девять тысяч восемьсот франков. Алжир и Бискра оказались убыточными…

– Об убытках распространяться не стоит, – прервала его Ева. – Есть еще прибыль?

– Небольшая. В Риме в прошлом году мне удалось сорвать пятьдесят тысяч франков. Потом в берлинском казначействе. И…

– Назови мне общую сумму.

Сесиль заглянул в записную книжку.

– Гроши, – ответил он. – Нечто среднее между тридцатью восемью и сорока тысячами фунтов стерлингов.

– Скажем, сорок, – резюмировала Ева, – миллион франков. Дай мне чек на эту сумму. Не возражаешь?

– С наслаждением, голубка.

– Когда же мы вернемся в Лондон, – закончила она, – я пожертвую эти деньги на больницы.

Сесиль помолчал, посмотрел на нее и… поцеловал.

Вошла чаровница Китти со своим адъютантом Бельмонтом.

Взглянув на массивную фигуру антрепренера, она начала:

– Дело в том, что… – и запнулась.

– Мы обручились, – договорил за нее Бельмонт.

– Сердечно поздравляем, – поднял голову Сесиль.

– Вас это не удивляет?

– Абсолютно нет. Существует закон, по которому примадонна всегда выходит замуж за своего антрепренера. Его же не перейдешь.

– Нам следовало бы, – сказала Ева Сесилю, когда они расходились на ночь, – догадаться об этом гораздо раньше: театральные антрепренеры не швыряются пятисотфунтовыми браслетами в интересах одного только дела.

– Но он раскошелился всего на один, дорогая, – ответил Сесиль.

– Ну да. Вот об этом-то я и говорю.

Престидижитатор – уст. фокусник, проделывающий номера, основанные на быстроте и ловкости движений рук; манипулятор.

Планшетка – особый прибор для предсказывания, состоящий из небольшой доски и карандаша. В то время как рука производящего опыт слегка касается карандаша, на бумаге, покрывающей доску, появляются отдельные буквы и даже целые слова.