Дороти Ли Сэйерс - Девять погребальных ударов

Приход церкви Святого Петра самый большой и важный, поскольку только в нем есть железнодорожная станция и протекает река, берега которой соединяют два моста. Однако церковь тут ничем не примечательная. Строительство ее началось не в самые лучшие для страны времена, поэтому крышу покрыли обычным шифером, а о колоколах и вовсе забыли.

В приходе церкви Святого Стефана тоже имеется железнодорожная станция, но появилась она там лишь потому, что сам приход находится в непосредственной близости от железнодорожной ветки, соединяющей приход Святого Петра и Лимхолт. В деревне также есть церковь постройки XIV века с весьма примечательной крестной перегородкой, норманнской апсидой [9] Полукруглая выступающая часть здания с перекрытием. и колокольней с восемью колоколами. Приход церкви Святого Павла – самый маленький из трех. Здесь нет ни реки, ни железнодорожной станции. И все же он самый старый и по праву гордится своей величественной церковью и обладающими безупречным звуком колоколами. Объясняется это тем, что церковь выросла на месте аббатства. Даже сейчас близ существующего храма можно увидеть руины норманнской церкви и монастыря. Нынешняя церковь расположена на небольшом холме и возвышается над деревней на десять–двенадцать футов. Здесь, на болотах, такое возвышение считается весьма значительным, а в древние времена выгодное положение позволяло защитить церковь и аббатство от паводков. А вот реку Вейл приход церкви Святого Петра не может считать своим достоянием, поскольку раньше она несла свои воды неподалеку от церкви Святого Павла. Только вот направление ее русла было изменено во времена короля Якова I. Забравшись на колокольню церкви Святого Павла, можно разглядеть старое пересохшее русло, огибающее широкие луга и плодородные земли. Издалека оно выглядит словно лук, тетивой которого является прямая, поросшая зеленью дамба Поттерс-Лоуд. Окружающие приходы земли давно уже осушили с помощью многочисленных дренажных рвов, напитав водой реку Вейл.

Проследив, как снимают с «даймлера» переднюю ось, и решив, что мистер Браунлоу и мистер Уайлдерспин разберутся без его помощи, лорд Питер Уимзи отправил телеграмму своим друзьям, ожидающим его в Уолбиче, и теперь размышлял, чем бы ему заняться. Деревня не представляла для него никакого интереса, поэтому он решил осмотреть церковь. Колокольный звон стих, и Эзекайя Лавендер отправился домой. Однако дверь южного входа была открытой, и, войдя внутрь, Уимзи увидел миссис Венаблз, наполнявшую свежей водой обрамлявшие алтарь вазы. Заметив, что гость рассматривает резные узоры на изящной дубовой крестной перегородке, женщина подошла его поприветствовать.

– Красиво, правда? Эта церковь – гордость моего Теодора. И он много делает для того, чтобы она оставалась столь же прекрасной. К счастью, до него здесь служил очень добросовестный человек, старавшийся вовремя делать необходимый ремонт. Однако из-за недостатка образования он допускал просто возмутительные вещи, которые повергли нас с Теодором в шок. Взять хотя бы нашу прекрасную часовню. Вы не поверите, но он позволил устроить в ней угольный склад. Разумеется, мы ее очистили. Теодор хотел устроить там придел Богоматери и поставить еще один алтарь, однако побоялся, что прихожане не поймут такого почитания Римско-католической церкви. Окно великолепное, правда? Оно относительно новое, но нам посчастливилось сохранить оригинальные стекла. Мы так за них боялись, когда налетели дирижабли и сбросили бомбу на Уолбич. А ведь это всего в двадцати милях отсюда. Так что они вполне могли добраться и до нас. Смотрите, какая чудесная решетка. Как кружево. В спрятанных за ней могилах покоятся члены семейства Гауди. Они жили тут во времена королевы Елизаветы. На самом маленьком колоколе вы можете обнаружить надпись на латыни: «Радуйтесь, Гауди, Господу во славу!» С северной стороны была когда-то построенная на пожертвования часовня аббата Томаса. Там же он и похоронен. Колокол Бетти Томас назвали в его честь. Искаженное от слова «аббат». Какой-то вандал разрушил перегородку за хорами, чтобы поставить туда орган. Ужасное варварство, верно? Несколько лет назад мы заменили трубы в этом органе. А теперь нужно заменить мехи. Они слишком маленькие и не успевают заполнять трубы. Бедному Дурачку приходится постоянно надувать мехи, и мисс Снут вынуждена играть в одиночку. Нашего органиста все называют Дурачком Пиком. Но он не такой уж и дурачок. Просто не слишком умный. Но самое примечательное в нашей церкви – расписанный ангелами купол. Такого нет даже в Марче и Нидеме. Ведь в нашей церкви сохранилась оригинальная роспись. Правда, лет двенадцать назад мы кое-где подкрасили купол, но ничего нового не добавляли. Целых десять лет убеждали церковного старосту, что немного свежей позолоты ангелам не повредит, хоть он и утверждал, что это будет выглядеть как дань католической церкви. Но наша взяла и мы этим гордимся. Мы с мужем не теряем надежды когда-нибудь переделать крышу. Балки необходимо покрасить, поскольку старая краска облупилась. Да и покрывающие их рельефные украшения не мешало бы позолотить. А вот восточное окно – это просто bete noir [10] Предмет особой ненависти или отвращения ( фр .). моего Теодора. Ему ужасно не нравится грубое толстое стекло. Насколько я помню, его вставили в тысяча восемьсот сороковом году – в самый плохой период в истории нашей церкви, как говорит мой Теодор. Окна нефа полностью лишились стекол. Люди Кромвеля похозяйничали. Слава богу, верхние окна сохранились хотя бы частично. Ведь на такую высоту взобраться непросто. Теодор полностью заменил скамьи десять лет назад. Он бы предпочел стулья, но пастве это не понравилось бы. Люди привыкли к скамьям. Теодор заказал почти такие же, как были. Вы бы ужаснулись, увидев старые. А еще по обе стороны церкви тянулись уродливые балконы. Они полностью закрывали окна приделов и портили вид наших прекрасных колонн. От них мы избавились примерно тогда же. Совершенно бесполезная деталь интерьера. К тому же школьники частенько роняли на головы сидящих внизу прихожан молитвенники и другие предметы. А вот хоры – совсем другое дело. Их возвели монахи аббатства, и они сохранились до наших дней. Правда, чудесная резьба? Чаша со святой водой самая простая. Ничего выдающегося.

Уимзи заметил, что никогда не питал особой страсти к изучению чаш.

– Решетка перед алтарем совсем обветшала. Самый настоящий викторианский ужас. Мечтаем заменить ее на что-нибудь более изящное, когда появятся деньги. Прошу прощения, но у меня нет ключей от колокольни. А вам, наверное, хотелось бы подняться наверх. Оттуда открывается великолепный вид, хотя над комнатой звонарей колокольня сплошь состоит из лестниц. У меня всегда начинает кружиться голова, особенно если подняться к колоколам. Меня они почему-то пугают. Ах да, я едва не забыла про купель! Вы непременно должны на нее взглянуть. Хотя я не помню, что в ней такого примечательного. Теодор мог бы рассказать, но его вызвали в срочном порядке, чтобы отвезти в больницу заболевшую женщину. Она живет за каналом у Торпс-Бриджа. Едва позавтракать успел.