Ольга Волошина - Чашка яда на десерт

Валериан похлопал себя по карманам и виновато пробормотал:

– Вот чёрт, была ведь зажигалка! Видать, где-то выронил.

– Ничего страшного, пойду на кухню, возьму спички.

Я пошла на кухню, а Валериан направился к сестре, эмоционально рассказывавшей что-то Насте Дубровиной.

На кухне было пусто. Я нашла спички, сварила себе чашку кофе, водрузилась на табуретку, закурила, и задумалась обо всех подозрительных происшествиях последних двух дней. Сама не знаю, почему я не сказала майору о Валериане и его спутнице. Видимо, тогда не придала этому значения. И лишь теперь, вспомнив о зажигалке в руке Аллы, я опять прокрутила в памяти свою ночную прогулку по парку. И как же сразу не сообразила: женщина, стоявшая рядом с Валерианом под деревом – Алла Корнейченко! Светлые волосы, невысокая, немного полноватая фигура – именно она была тогда с Покровским в парке. И зажигалка его, это теперь совершенно ясно.

Всё становилось на свои места: Аллу Валериан увидел среди гостей тогда, на вечере в честь дня рождения пани Барбары. Именно о ней он говорил со своей сестрой в беседке. Горничная узнала его и, не смогла этого скрыть, негодяй заманил её ночью в парк, где и убил. Что же такого страшного совершил этот тип, и чему могла быть свидетельницей Алла Корнейченко?

Первым моим побуждением было броситься к майору Пронькину и всё ему рассказать. Но я немного подумала и решила, что пока этого делать не стоит. Майор может просто не поверить мне, ведь я не видела лица той женщины в парке, не слышала её голоса, да и обрывок разговора между братом и сестрой ещё ничего не доказывает. Понаблюдаю пока за Покровским, может, узнаю что-нибудь более существенное.

Машинально я вымыла чашку от кофе и поставила её на сушилку. Со двора донёсся женский смех. На скамейке, прямо напротив окна, сидели Светлана и её братец. Рядом, облокотившись на спинку, стоял Коля Ивушкин. Вероятно, он только что рассказал что-то забавное. Вдова хрипло смеялась, Покровский вежливо улыбался. Отсмеявшись, Свиридова открыла блестящую красную сумочку, достала сигарету и зажала её в уголке ярко накрашенного рта. И тут же принялась снова рыться в сумке. Ивушкин, всегда готовый услужить даме, сунул руку в карман, затем в другой. На его лице появилось озадаченное выражение. Но Светлана уже разыскала собственную зажигалку где-то в углах своего ридикюля.

Озадаченно я плюхнулась на стул: что ж это такое, в конце концов – день активной массовой потери зажигалок? Чья зажигалка оказалась у погибшей горничной? А ведь на ней должны были остаться отпечатки пальцев! Вот только чьи: Покровского или Ивушкина? Оставалось мечтать, что за кем-то из них непременно и очень скоро придут. Честно говоря, из этих двоих Ивушкин мне нравился больше, поэтому я сильно надеялась, что явятся за Покровским. Вот только он почему-то совершенно не волновался. Видно, даже не догадывался, где теперь находится его пропавшая зажигалка.

Это неожиданное открытие возбудило во мне желание выпить ещё чашечку кофе. Да и съесть чего-нибудь не помешает. Я достала из холодильника солидный кусок курицы, оставшейся от ужина, и устроилась на подоконнике с тарелкой на коленях. Но на скамейке уже никого не было.

Проснулась я не слишком поздно, но в домике уже никого не было. Я умылась, влезла в джинсы и футболку и потащилась на кухню за обычной чашечкой кофе перед завтраком.

В парке в ожидании завтрака слонялись наши гости. Ева собирала цветы, Светлана разыскивала куда-то запропастившегося Павлика, Мила как всегда кокетничала, на этот раз с Кириллом, Коля Ивушкин совершал пробежку по парку, а Игорь Дубровин лениво дымил сигаретой на скамейке. Настя Дубровина и Зося ещё не выползли из своих комнат. Валериана и его автомобиля видно не было, наверное, Покровский убрался из усадьбы рано утром.

За чашкой кофе я хотела поразмыслить о наших странных и жутких происшествиях, но ничего нового в мою голову не пришло. Кроме того, что Алла появилась у нас как-то странно. Откуда Лариса могла знать женщину из посёлка? Впрочем, дальше мои мысли споткнулись.

***

После завтрака наши гости отправлялись на экскурсию в Суздаль. Даже Зося, страшно недовольная тем, что ей не разрешили покинуть усадьбу, уехала вместе со всеми, предварительно проворчав, что ей просто противно быть под колпаком у полиции. Светлана успокоила ее:

– Так ведь деньги за путевку всё равно уплачены и назад вам их не вернут. Я лично буду отдыхать до последнего дня, плевать мне на полицию с её подозрениями. Горничную я не убивала и сбегать не собираюсь. И вообще плохо помню, как эта горничная выглядела.

– Я тоже никого не убивала, – возмутилась Зося. – Но терпеть не могу этих полицейских ищеек.

– Вы абсолютно правы, – согласилась Ева Райнова. – Если бы не дочь, я бы тут и дня не задержалась.

Она покосилась на Милу, вовсю кокетничавшую уже с Ивушкиным.

Наконец все погрузились в автобус и уехали. Проводив автобус взглядом, я тоже вышла за ворота. Мой путь лежал в посёлок, к дому, где жила Алла Корнейченко. Мне хотелось самой поговорить с мужем погибшей горничной. Если она знала что-то про Покровского, вполне могла поделиться сведениями с супругом.

Улица, на которой стоял дом Аллы, находилась на самом краю посёлка, прямо за забором нчинался лес. Я открыла калитку и вошла во двор, ожидая, что навстречу кинется собака. Но ни собак, ни кошек и никакой другой живности тут, видимо, не водилось. Слева от тропинки, ведущей к дому, стояли два не слишком привлекательных на вид полуразвалившихся сарайчика, справа виднелся огород, густо заросший сорняками. Стены дома, покрытые местами облупившейся зелёной краской, также не радовали глаз.

Невысокое крыльцо выглядело так же убого, как и всё остальное. Я поднялась по скрипучим ступеням и постучала. Никто не отозвался. Пришлось подёргать ручку, но дверь оказалась запертой. Может, мужа нашей горничной уже арестовали? Или просто вызвали в полицию? Повторная атака на дверь ничего не дала, и я вышла за калитку. Возле соседнего домика под аккуратной красной черепичной крышей стояла старушка в платочке и синей вязаной кофте. Я решительно направилась к ней, надеясь выведать что-нибудь. Бабуля в свою очередь бодро потащилась к калитке, угадав предмет моего интереса. В руке старушки позвякивало пустое ведро. Поставив его на землю, бабушка вышла за калитку и с любопытством посмотрела на меня, чуть прищурив голубые, слегка выцветшие глаза. Я представилась и сообщила, что пришла из новой гостиницы к родственникам погибшей женщины. Старушка с готовностью запричитала:

– Бедная Аллочка, какое несчастье! Страсть-то какая! Теперь и на улицу боязно выходить, – и уже со спокойным интересом. – Как думаете, поймает убивца полиция?