Анна Волошина - Жутко страшное кино

В последний раз я встречалась с ней года три назад, и знала, что у неё куча детей и больная мать. А также муж, от которого совсем мало проку в плане финансового обеспечения. Видимо, многочисленные домочадцы и не дали ей сделать приличную кинематографическую карьеру, хотя, на мой взгляд, актриса она неплохая. Я видела пару фильмов с Люськой-Снежаной в маленьких эпизодах, и её роли мне понравились. Образы получились колоритные и убедительные.

– Ксюша, – обрадовалась Люся, увидев меня. – Ты-то как здесь очутилась?

Она стояла возле бассейна с сигаретой в руке и беседовала с уже знакомым мне Максом.

– Да вот, заехала по делу к хозяйке, – мне не хотелось объяснять про очки и гримёрную. – Как поживает твоя мама, Люсенька?

Макс деликатно отошёл в сторону и через минуту заговорил с оператором, вынырнувшим из флигеля.

– Знаешь, не называй меня Люсей, для всех я Снежана, – попросила Люська и покосилась на Макса.

Мы прошли по тропинке в сад и сели на скамейку под берёзами. Снежана-Люся принялась рассказывать мне про маму, детей и супруга.

Тем временем появился и сам Полонский. По двору разносился его резкий голос, он распекал молодую худенькую женщину в белой блузке и черной юбке. Та вяло оправдывалась.

– Ругает ассистентку по кадрам, – пояснила Снежана. – Заболела актриса, играющая горничную. Ногу сломала. Придётся теперь часть эпизодов переснимать с новой актрисой. Юля, ассистентка, должна была найти и привезти её, но не привезла. А сегодня как раз эпизод с горничной снимают. Жаль, я не могу сыграть: типаж не тот.

К Полонскому и Юле присоединился Макс. Он что-то сказал и посмотрел в нашу сторону. Затем зашагал к нам.

– Вас, кажется, Ксенией зовут? – спросил он.

– Ну да, Ксения Воробей.

– Станислав Андреевич хочет предложить вам сыграть роль горничной.

В изумлении я не знала, что ответить. Позволить снимать свою руку ещё туда-сюда, а играть самой! Я засмеялась:

– Вы шутите! Никогда не играла даже в школьных спектаклях. Да я перед камерой сразу же упаду в обморок от волнения.

– Зачем же падать в обморок? – ухмыльнулся Макс. – Вам всего-то придётся несколько раз пройти по комнате с тарелкой или подносом и разок-другой сказать: «Ваш кофе, мадам». С такой ролью справиться даже ребёнок.

– Ты чего, Ксюха, с ума сошла? – поразилась Снежана. – Да люди об этом мечтают! Мелькнуть в кадре у Полонского, и то счастье. И разве тебе не нужны деньги?

Деньги мне были необходимы всегда, не было ещё такого счастливого случая, чтобы они мне не требовались. С тех пор как я рассталась с конторой по недвижимости и ввязалась в дурацкий семейный бизнес, состояние хронического безденежья не покидало меня. Да, брат Саша из Англии присылал деньги на детей, но они очень быстро исчезали в неизвестном направлении. Впрочем, такое уж у них свойство – исчезать именно тогда, когда они чрезвычайно нужны.

– Соглашайся, дурочка, – громко шипела Снежана. – Мелькнешь пару-тройку раз, проблеешь «кушать подано» – и всего делов. Зато денежку получишь совсем нехилую. Ты ведь сейчас в отпуске?

– Ну, не совсем, – промямлила я.

– Так бери отпуск. И ни о чём не пожалеешь: тут тебе и удовольствие, и развлечение, и деньги, и слава. Это ж сам Полонский!

– Скажешь тоже, «слава»! «Кушать подано»! – поворчала я для порядка, уже решив взяться за роль.

И согласилась. Полина с бабушкой на даче, а Никита – человек самостоятельный, обед сам себе разогреет. Вот тебе, пожалуйста, роль почти главной жертвы! Интересно, горничную будут убивать или нет? Лучше бы нет.

Заболевшая актриса оказалась той же комплекции, что и я, поэтому мне подошёл её костюм: тёмное платьице и беленький, как у школьницы, фартучек. Говорить и в самом деле ничего не надо было. Во всяком случае, в сегодняшнем эпизоде, так, мелькнуть разочек в гостиной, и всё. Зато Эллу снимали долго, сначала в доме, затем на улице, где она разговаривала с почтальоншей. В суть сцены я не вникала, когда меня, наконец, отпустили, я отправилась исследовать парк. Он был большим, похожим на настоящий лес. Похоже, здесь даже росли грибы.

Когда я вернулась назад, оказалось, что работа на сегодня закончились, и вся компания собиралась разъезжаться. Полонский выглядел довольным, он хвалил всех и особенно Эллу, которая сегодня превзошла самое себя. Мне показалось, что режиссёр не совсем равнодушен к своей новой актрисе. Что ж, такое случается, ничего удивительного. Элла девушка красивая, а вдобавок ещё и талантливая. И Полонский, кажется, не женат. И тоже мужик ничего, хоть и не первой молодости. Зато первой величины светило на кинематографическом небосклоне.

Разъехались, однако, не все. Остались мы со Снежаной, гримёрша Зоя, реквизиторша Машка, Макс, оператор с помощником. И ещё несколько человек, в основном технари. Снежана шепнула мне на ухо, что у осветителя родилась очередная дочка, и они собираются отметить радостное событие водочкой и шашлыками, которые будут жарить здесь же в парке. С согласия хозяйки, конечно же.

Виновник торжества с добровольными помощниками отправился готовить шашлыки, остальные бездельники рассыпались по участку. Зоя с Машей полезли в бассейн в специально прихваченных по этому случаю купальниках. Мы с Эллой и Снежаной сидели на кухне и потягивали кофе. Девушки курили, а я, в очередной, триста пятидесятый раз, завязавшая с дурной привычкой, с завистью смотрела на них.

– Притащили ящик водки, напьются теперь в щепки, – констатировала Снежана. – Полонский пьянок не одобряет, на редкость правильный мужик.

В кухню вошёл осветитель Коля Поповских, счастливый отец новорождённой дочки Кати. Элла открыла холодильник, и он начал вытаскивать оттуда охлаждённую водку. Вид у папаши был такой, словно он уже принял по меньшей мере литр неохлаждённой.

– Девочки, минут через десять прошу к столу.

– Мы не пьём, завязали, – заявила Снежана.

– Никак не могу, я за рулем, – сказала я. – И Элла тоже.

– Обижаете! Вы просто обязаны выпить за новорождённую.

– Выпьем. Шампанское, – Элла достала из бара бутылку с чем-то французским и принялась неумело открывать её.

Николай взял у неё бутылку и ловко откупорил. Затем разлил по бокалам, и мы чокнулись, поздравив его с прибавлением в семействе.

Осветитель, позвякивая водочными бутылками в авоське, нетвёрдым шагом ушёл к остальному пьющему обществу.

– Не забудь шашлычка принести, Колюнь, – крикнула ему Снежана, и вздохнула, когда он скрылся за дверью:

– Напьются теперь до поросячьего визга, и девчонок напоят, Зойку с Машкой. Зря ты, Эллочка их тут оставила, потом ведь не вытолкаешь, как упьются. И Полонский утром орать будет.

– Ничего, места много, пусть гуляют, – легкомысленно заявила девушка. – В парке есть летний павильон, да и во флигеле три комнаты, если кто останется.