Анна Волошина - Жутко страшное кино

Увидев меня, Тузиков расцвёл:

– Ксюха! Какая счастливая встреча! Что ты тут делаешь?

– Снимаюсь в кино.

– Конечно, в серьёзной роли?.. Растёшь на глазах!

– Ну не в главной. Пока играю горничную, – пробормотала я.

– А-а, понятно, «кушать подано»! – хмыкнул бывший.

– Тебе не нравится моя роль?

– Очень даже нравится. Ты же знаешь, мне нравится всё, что связано с едой. Кстати, а у вас случайно нет для меня какой-нибудь не очень обременительной роли? Например, повара? – Тузиков повернулся к Максу.

– Только не это! – мстительно завопила я. – Он же уничтожит весь реквизит, или как там у вас это называется. Ну, продукты.

– Слопаю, – со вздохом согласился Тузиков. – Не удержусь. Если конечно реквизит будет качественный.

– Повара у нас по сценарию нет, – заявил Макс. – Официанта тоже.

– И кстати, а ты-то что тут делаешь? – обратилась я к Тузикову.

– Принимаю участие в проекте, – приосанился Славик, и, наклонившись ко мне, добавил негромко: – Сама понимаешь – реклама. Мне без неё никак, а Полонский самый рейтинговый режиссёр. Постановку автокатастрофы, между прочим, я спонсирую. Автомобильчик предоставляю, каскадёров оплачиваю. Вот приехал своими глазами посмотреть, как всё будет происходить.

Наконец появился режиссёр. Он привёз Аркадия Звягинцева. Из машины выгрузился бородатый красавчик с массивными плечами и точёным классическим профилем. Полонский представил его. Публика, особенно её женская половина, тепло приветствовала новое действующее лицо. Мне Звягинцев не слишком понравился. Леденцовая внешность, но улыбка при этом до странности хищная. И застывший взгляд. Плакатный, маньяк-убийца. Любимец романтических и глупеньких девушек. Возможно, как раз такова героиня Эллы по сценарию. Который я до сих пор не удосужилась прочитать. Вернее, мне его никто не удосужился предложить. Слишком мелкая у меня в фильме роль, хоть я и торчу целыми днями на съёмочной площадке. Что-то меня тут сильно интересует…

Тогда я ещё не понимала, что меня удерживало смутное ожидание опасности, дурманящее чувство тревоги. И это гадкое чувство, вместо того, чтобы гнать меня с места событий, всегда толкало в самую гущу.

Хотя в тот момент я просто жаждала дочитать и досмотреть страшную киношную сказку до самого её жуткого конца. Надо бы заглянуть в реквизиторский сарай, может, сценарные листочки до сих пор валяются там, где я их видела в последний раз.

Насчёт красавчика Германа я оказалась не права: не все дамы пришли в восторг от Звягинцева. Эллочка холодно поздоровалась со своим партнёром и тут же демонстративно отвернулась. В её глазах мелькнуло удивившее меня выражение то ли разочарования, то ли отвращения. Похоже, она предпочла бы сниматься с кем угодно другим, только не с этим Аркадием. Красавец тоже почувствовал это и слегка скис. Он нахмурился и отвёл взгляд от Эллы.

А съёмки всё не начинались. Ждали каскадёров. Наконец, к воротам подкатил джип, в котором сидели двое мужчин и девушка. Новых действующих лиц представили и они втроём, а также оператор, режиссёр и Макс Дроздов пешком ушли выбирать подходящую натуру: опасный поворот, на котором машина с первым мужем Регины и самой Региной должна была перевернуться. Благо, поблизости были и овражек, и крутой обрывистый берег реки.

Через полчаса вернулись оператор с каскадёрами. Макс и Полонский где-то задержались. Ворота были открыты, охранник торчал в своей башенке, за оградой переговаривались участники съёмок. Мы с Тузиковым тоже отправились к ним, и я, к своему удивлению, увидела того самого «удавленника», напугавшего нас с Эллой. Он топтался чуть в стороне и беседовал с осветителем Колей. О чём они говорили, мне не было слышно. Стрельнув у осветителя сигарету, бомж удалился и вскоре исчез в лесу.

– И чего это ему тут нужно, этому бомжу? – заинтересовался Витёк. – Чего он опять шляется?

– А леший его знает, – пожал плечами Поповских. – Полонского зачем-то искал.

Через пять минут к нам присоединился Макс, заявивший, что место для аварии найдено, и работа начнётся через десять минут. Участники предстоящего действа неохотно покинули место дислокации и потянулись во двор. Из флигеля вышли каскадёры. Девушка была очень удачно загримирована под Эллу. Появился Полонский, рабочие начали грузить в машину аппаратуру.

В опустевшем дворе остались только я, Снежана да Машка, которой не хватило места в машине. Мы уселись на бортик бассейна и затеяли разговор о пустяках.

– Запороли несколько моих дублей, – вздохнула Снежана, – придётся переснимать. Хорошо ещё, что начало съёмки ролика с китайской вермишелью перенесли, а то бы не успела. А в среду запись «Моей семьи», я там брошенную жену изображаю. От меня муж, якобы, ушёл к молоденькой стерве, а я ему по телефону звоню, письма пишу, слезно умоляю назад вернуться… Какие ни есть, а всё ж деньги.

– А он что? – заинтересовалась Машка.

– Кто? – не поняла Снежана.

– Да муж.

– А-а, этот. Да он тут же, рядом со мной будет сидеть в студии. По сценарию – он просто несчастный мужик, запутался в своих бабах и страдает. Жену старую любит, любовницу молодую – тоже. И к той хочется, и эту жалко бросить. Опять же вещички с квартирой жаль до слёз.

– Да, трогательная история! – пробормотала я.

– Вот-вот, – воодушевилась Снежана, – представляете, какой простор для зрительских дискуссий! К тому же и молоденькая стерва тут же будет сидеть, рядом с моим муженьком. Мы с ней, значит, грязью друг друга поливаем, муж нас уговаривает: «девочки, не ссорьтесь, не рвите мне сердце!».

– Может, подерётесь ещё? – с надеждой спросила Машка.

– Нет, – разочаровала её Снежана, – ругаться можно, а драться – ни-ни. Запрещено.

– Жаль. Я бы с удовольствием посмотрела.

– На драку я б не согласилась, – отрезала Снежана и добавила: – За такие-то деньги.

Съёмочная группа вернулась через два часа. Полонский был доволен: всё прошло удачно. На сегодняшний день оставалось снять пару сцен с участием главного героя, а также переснять дубли со Снежаной.

Тузиков был в восторге от увиденного. Усадив меня на бортик бассейна, размахивая руками и подвывая в нужных местах, он принялся рассказывать, как отчаянно визжали тормоза, как летела в овраг машина и как она полыхала, озаряя ярким пламенем окрестности. Пиротехники постарались, а каскадёры показали высший класс!

– Зрелище не для слабонервных! – заключил мой бывший.

Тузиков собирался что-то добавить, но тут к нам подошла Элла. Она уже смыла грим и переоделась в джинсовый костюм. На плече у неё болталась сумка, в правой руке позвякивали ключи от автомобиля. Выглядела девушка очень странно: лицо казалось мертвенно-бледным, блестящие и живые глаза словно потухли, плечи поникли. Мне показалось, что в её взгляде мелькнуло что-то похожее на страх. Но возможно, она просто устала или неважно себя чувствовала. Оно и понятно: Стас любого до нервного срыва доведёт.