Максим Евсеев - За дверью

Прежде чем надеть свое пальто, мужчина пошарил в чемодане и раскопал целый клондайк из всевозможных таблеток и баночек с чудотворными жидкостями. Сначала он принял будничную дозу алказельцера. Затем обратился за помощью к двум таблеткам аспирина и еще к трем таблеткам ципралекса. После них Крылов дрожащими руками открыл баночку с этиловым спиртом, смешал ее содержимое в стакане с водой и залпом выпил. Соотношение воды к спирту он сохранял примерно равное.

После всех процедур Михаил выкинул кончившуюся баночку спирта и достал еще одну. Она будет стоять на тумбе рядом с кроватью. Благо в привезенном с собой чемодане оставалось достаточно места для еще одиннадцати таких баночек, где каждая содержала по сто пятьдесят миллиграмм этанола. Остальное место в чемодане занимала кофта бело-серого оттенка, сменные брюки и обувь. Также на особые случаи Крылов надевал шляпу шоколадного цвета. Ее он любил больше всего, оттого и использовал только по самым исключительным и особым случаям.

Когда все процедуры завершились, а состояние бодрости несколько усилилось, следователь закрыл дверь номера, спустился вниз, оставил ключик у древней советской стойки регистрации, над которым размещалось огромное панно со сценкой сборки урожая, и вышел на улицу. Там его ждал моросящий дождь и множество машин с плотно укутанными серыми людьми внутри. Погода плавно переходила к крупному снегопаду и застилала город сказочной пеленою.

Перед взором следователя образовались каменные пятиэтажки и возник шум одной из главных улиц города. Октябрьский проспект выглядел свежее, чем весь остальной город и привлекал особое внимание добравшимся и до сюда капитализмом. Сотни объявлений, рекламных щитов, покраска на разбитом машинами асфальте. Зовущая выпить вас горячий утренний кофе блеклая реклама в самых необычных местах. Наиболее всего резало глаза наличие объявлений на проезжающих мимо автобусах. Каждый такой рисунок, катающийся по городу, был заляпан грязью и терял свою привлекательность для потенциальных покупателей. Еще бы, автобусы курсировали по дорогам, сплошь загубленными плохим хозяйствованием и исконно русским пофигизмом, вылезавшим из всех щелей.

Ямы с грязью и талым снегом, пар от котлованов с трубами и с людьми нерусской речи. Каждую минуту Крылов ощущал себя будто дома. Ведь в Петербурге, несмотря на более модернизированный фасад, сохранялась та же пасмурная суть русского города. Все время обычный пьющий следователь средних лет находил себя в удивительном равнодушии людей друг к другу и к своему же окружению. Сотни людей шли по проспекту. Каждый из них выглядел уныло, они сливались с мрачным пейзажем улиц и домов. Никто не улыбался, все как заведенные шли на работу. Роботы на работе. Нет здесь места позитиву. Еще бы, ведь Михаил живет в стране победившего пофигизма.

Служебная семерка с синими, но едва видимыми от грязи буквами "ДПС" уже стояла у дверей гостиницы. Само здание было оформлено в сталинском имперском неоклассическом стиле. Продукт отечественного автопрома одновременно очень хорошо вписывался в фон большого 12-этажного строения. И при этом бесстыдно смотрелся отчужденной мелкой рыбкой, безропотной пешкой в большой игре между великим и колхозным. Большое угнетает малое. К слову об архитектуре.

Мужчина сел на заднее сиденье и водитель, младший лейтенант по званию, повез его в отдел. Михаил все время думал о том, что тридцатилетний мужчина впереди вот-вот заговорит с ним, но этого не случилось. Лейтенант впереди постоянно пытался приоткрыть окошко и регулярно открывал рот в попытке вдохнуть им побольше воздуха. На счастье Крылова, ему дали еще несколько спокойных минут для того, чтобы настроиться на работу по дороге в отдел.

Следователю снова все больше становилось не по себе. Таблетки ожидаемо не помогали, хоть и были частью повседневного ритуала. А спирт, смешанный с водой, ударял в голову отбойным молотком, ныли виски. Капитана снова начало морозить, а кожа на его лице еще сильнее побледнела. Впрочем, мужчина совершенно не запаривался на данный счет. Главное, чтобы работа, выполняемая им, была продуктивной и не вызывала подозрений в постепенно нарастающем непрофессионализме.

– Выходи быстрее. – Открывая дверцу машины, пролепетал Бельцер. – Очень много что нарыли.

Сыщик промолчал, он с трудом волочился по ступенькам вверх. Они вели в отдел, небольшой и разваленный. Мужчину раздражали необычно крупные снежинки ни с того ни с сего разогнавшегося снегопада. Михаил старался не отставать от коллеги и через силу шел за ним.

Темные коридоры с кучей стальных зарешеченных дверей и миром окурков грубо встречали далекого гостя. Удивляло, что за пределами дежурной части практически не было людей. Почти все коридоры пустовали. Никакой шум не перебивал мрачную зыбь одиноких помещений.

Двое мужчин поднялись на второй этаж, повернули влево и остановились у первого же кабинета возле лестницы.

– Ну вот и мой шалаш. – С небольшой гордостью в голосе сказал Александр Германович.

Он сегодня надел красную, выделявшуюся на фоне всего пейзажа кофту с оленями. Крылов присмотрелся к ней только сейчас, так как из-за плохого состояния здоровья с трудом мог трезво воспринимать действительность.

– Дочь подарила? – Спросил Михаил.

– Да, она. На…

– Новый год. – Закончил за него Крылов и широко улыбнулся.

Бельцер ответил ему взаимностью, повернул ключик в скважине и отворил тяжелую железную дверь своего кабинета.

Внутренняя обстановка, в отличие от всего остального окружения, выглядела насыщенной и живой. На рабочем столе стоял аквариум, правда пустой, но все же с какими-то водорослями. По правую руку от уютного кожаного кресла на стене висели две больших книжных полки, сплошь забитые кладезем человеческих знаний, в основном конечно же, по профессиональной специализации хозяина кабинета.

Позади немного скрипящего компьютерного кресла на столе лежал закрытый ноутбук, а на нем стояла лампа зеленого цвета. Еще чуть дальше располагалось выглядывающее на южную сторону окно, занавешенное желтой кисеей. Кресло посетителя смотрелось более комфортабельно, нежели место самого психолога. К тому же располагалось оно так, чтобы человек, пришедший сюда, не сидел прямо напротив хозяина кабинета, а скорее чуть сбоку. Также занятен тот факт, что выход из помещения располагался не позади посетителя, а сбоку. Все создавало уют и комфорт для того, кто входил в этот кабинет.

– Ну как тебе? – Несколько горделиво заулыбался Бельцер.

– Неплохо, уютно тут. – Осипло ответил ему Крылов.

– Мне тут только дверь надо как-то сменить. Начальство правда не дает. Оно блин с трудом разрешило частную практику тут вести. И то люди напрягаются сразу, а помещение отдельное снять для них не могу. Дорого. Вот и приходится либо дома беседы вести, либо здесь.