Максим Евсеев - За дверью

– Была когда-то. Дом мой сгорел, и теперь я побираюсь крайние три года. Иногда знакомые пустят переночевать, если уж совсем холодно на улице. Зимами в канализационных люках ночую, там тепло.

Крылов приподнял брови, расслабил руки. Выражение лица изменилось, стало немного жалостливым и скорбным. Сменил он и позу. Теперь Михаил зеркалил посетителя и тем самым поддерживал его. При этом полностью проникнуться к нему у следователя не получалось. Что-то все равно отталкивало. И дело даже не во внешнем виде.

– А вы как узнали о том, что мальчика вашего… Убили? – Несколько сгустил яркую краску Бельцер.

– Я в приют как раз хотел сегодня утром пойти. Прихожу, а они мне говорят, что вот. – Мужчина потупил голову. – Что убили его. Не скажу, что мне прям плохо стало, но такая опустошенность наступила. Казалось, будто весь мир против меня ополчился.

– А как вы до нас добрались? – Перенял эстафету следователь.

– Мне там сказали, что если уж я родственник, то мне нужно придти по такому-то адресу. Вы поймите меня правильно, я очень жалкий и бедный человек, мне ничего не нужно. Я просто хочу помочь, если хоть как-то смогу.

Допрос потенциального свидетеля превращался в жалостливый разговор по душам. Крылов понимал вредность данных бесед. Они скорее вредят расследованию, нежели помогают ему. Сыщик изо всех сил стремился поскорее закончить процесс поимки преступника. Уже после 15 минут разговора его беспокойство выдавало постоянное поглаживание часов на руке, постукивания пальцами по подлокотнику кресла и глубокие вздохи. Мужчина не смотрел напрямую в сторону следователя, однако не мог не заметить его готовность к немедленным действиям и положение, что называется, на низком старте.

Дальше работу следователя выполнял Бельцер.

– А с девочкой, Зиной Погодиной вы были знакомы? Ее похитили из ее же спальни.

Иван Иванович захныкал и всеми силами старался удержать слезы, но дрожь в голосе он удержать не сумел.

– Нет, не знал. Видел только, что моего мальчика отпускают куда-то погулять и не следят за ним.

– А вы сможете дать показания на суде?

– Думаю да, смогу. Только вот кто станет слушать такого ненужного обществу человека, как я.

Психолог достал из внутреннего кармана пиджака ручку с карандашом. Михаил щелкнул пальцами и спросил:

– Контактные данные у вас какие-нибудь есть или хотя бы место, где вас можно будет отыскать?

Оба, и следователь, и психолог понимали ненадежность подобного свидетеля, у которого не то что своего номера телефона не было, но и нормального дома. Привлекать такого к делу просто бессмысленно. Наверняка сидящий перед ними мужчина это прекрасно осознает.

– Нету, а найти меня у вокзала можно. Я там живу. – Мужчина больше не мог себя держать и расплакался.

Александр Германович отвел взгляд в сторону, Михаил Иванович поступил также.

– Все, идите. Мы найдем вас, если потребуется. – Произнес дежурные слова следователь. – Выход найдете?

– Да. – Едва слышимо ответил мужчина.

Иван Иванович медленно встал и, заливаясь слезами и неестественно хныкая, направился к выходу. По его телу тут и там пробегала дрожь, оставляя его наедине со своими мыслями. У сыщика на мгновение возникла мысль проводить мужчину, но он переборол это желание простым аргументом – ленью.

Бельцер поднялся со своего кресла, быстрыми шагами подошел к двери и выглянул в пустой коридор. Шаги посетителя постепенно отдалялись, оставляя после себя грязные следы от сапог и странный сладковатый запах, похожий на какой-то аромат цветов вперемешку с крепким алкоголем.

Этот запах не нравился Крылову хотя бы потому, что от него снова жутко хотелось выпить чего-нибудь крепкого. Аромат цветов бил в голову и дурманил, включая в действие относительно мертвые мыслительные процессы. Следователь почувствовал себя так, будто ему только что указали на все его жизненные слабости.

– Надо проверить его. – Бросил раздраженно мужчина.

– Да, пожалуй. Но только если мы идем по верному пути, это и вовсе не потребуется. – Ответил спокойным тоном Бельцер

– А еще какие-нибудь зацепки ребята раскопали?

Крылов после ухода мужчины казался более бодрым и активным. Он непрерывно жестикулировал, вздыхал и менял мимику. Его поведение оживилось, глаза заблестели с новой силой.

– Нет, только это. И даже, представь себе, в округе ни одной камеры наблюдения. Впрочем, они у нас есть только в отделениях милиции да в здании администрации.

– Как зовут владельцев машин, о которых ты говорил?

Михаил придвинулся к коллеге, чем сильно сократил дистанцию между ними. Бельцера подобный поворот несколько смутил, но он не подал виду. Психолог знал, что такая нестабильная личность, как Крылов, будет пробовать любые методы, лишь бы надавить на окружающих.

Александр Германович не торопясь взглянул на бумажку с фотографиями. Там числились краткие досье на двух сильно разнящихся между собой мужчин.

Первый блондин, высокий, хорошо одетый и слишком молодой. Второй, уже очевидно, находился в предпенсионном возрасте и тоже внушал определенное доверие. Однако у Бельцера с Крыловым было нечто большее, чем простая логика – профессиональное чутье.

– Первый, Михаил Крабовский, 24 года. Инженер, совладелец автомастерской. – Бельцер присмотрелся к адресу. – Живет далековато от места преступления, зато гараж близко.

– Совсем его не красит, он мог специально выезжать в другой район.

– Хорошо. – Александр Германович продолжил. – Петренко Игорь Павлович, 52 года. Безработный, живет на мелкие заработки.

– Больше подходит. – Заметил для себя капитан.

– Тоже так думаю. Я пока к их гаражам машинки выслал, чтобы осмотрели округу, пока стряпается судебное решение.

У Михаила зазвонил телефон. Маленькая Nokia вмиг оглушила обоих мужчин и наполнила комнату типичным для этой модели телефона и фирмы рингтоном. Следователь достал его и посмотрел на панель. Звонил неизвестный номер. Михаил не сразу решился ответить. Только через минуту долгих рассуждений он смог преодолеть себя.

– Алло! – Нетерпеливо сказал Крылов.

На том конце трубки заверещал знакомый голос сержанта Глебова. Михаил Иванович сначала расслабился, а затем резко изменился в лице. Глаза загорелись небесным огнем, а щеки покрылись краской. То, что ему рассказал Глебов, превышало все ожидания и не входило ни в какое сравнение с тем, какие дела до этого раскрывал опытный следователь.

Сыщик обернулся к психологу и достаточно тихим, но мощным голосом сказал:

– Девочку нашли!

– Живая хоть? – Спрашивал Бельцер в момент, когда они оба запрыгивали в машину.

– Не знаю, адрес только назвали и все. – Отвечал следователь.