Рената Окиньская - Эта женщина нам не подходит

– Она жива! – заорала я наверх. Там, рядом с макушкой пухлого мальчика Виктора, показалась еще чья-то, взрослая, голова. – Эй, слышите, она жива! Ей нужна помощь! Скорее!!!

***

Кошмарный выдался денек… Под конец я измоталась так, что от усталости просто плакать хотелось. Да и не только от усталости.

Женька в тяжелом состоянии лежала в больнице. В себя она не приходила. И потом, насколько я поняла, ей чего-то такое кололи, чтобы она спала. По невероятной случайности она не свернула себе шею и не сломала позвоночник. Точнее, какая-то травма спины у нее была, но все же не та, при которой теряют способность ходить. Кроме того, у нее было сломано три ребра, ключица, нога в двух местах…Мое счастье, что Женечка удрала из дома в джинсах, поэтому я не увидела этого во всей красе. А не то бы точно рядом улеглась!

Бедная моя подружка! Мне плохо становилось при мысли, что ей пришлось пережить. Ведь на нее напали! Те жуткие царапины, которые я видела на ее лице, они никак не могли получится в результате падения. Хотя там и от падения хватало и тех же царапин, и гематом…

Меня допросили в полиции. Я рассказала все, что знала, но этого было, увы, совсем немного! Правда, я с искренним злорадством поведала им о том, что она убежала из дому из-за ссоры с мужем, а так же и о том, что он не хотел идти в полицию. Пусть как следует прижмут его!

После полиции я снова вернулась в больницу, принялась узнавать, что с моей подругой, в каком состоянии, не надо ли ей чего…

Наконец, ближе к вечеру, совершенно без сил, я вернулась к себе не дачу. По дороге заглянула к Тиме, и договорилась, что Ванька побудет у них до самого вечера. Мне просто необходимо было сейчас побыть одной, передохнуть и прийти в себя.

Опустошив холодильник и набив свой не кормленный с утра животик, я заварила себе зеленого чаю, и наконец-то устроилась на крылечке. Чудесный летний день клонился к вечеру, ласковые солнечные лучи приятно грели усталые босые пятки. В саду носились какие-то мелкие птички, перед крыльцом покачивали головками на легком ветру флоксы… В общем, тихая идиллическая дачная атмосфера.

И так трудно поверить, что в это же самое время моя подруга лежит на неуютной больничной койке, под капельницей, вся поломанная и растерзанная! Матерь Божия, кто сделал с ней это? Я снова вспомнила ее лицо, порванное, страшное… Сумеют ли ее зашить так, чтобы не осталось следов? Мне казалось, что это в принципе невозможно… Я глубоко вдохнула, и принялась мелкими глотками отхлебывать чай. Тогда, в овраге, я страшно перепугалась, жива ли она вообще, и, хотя ее жуткий вид меня шокировал, в тот момент были вещи и поважнее. А сейчас вот, при воспоминании, вдруг накатила дурнота, да так сильно, что только что съеденный ужин чуть не выскочил обратно.

Тихо скрипнула калитка, в мой садик снова входил этот моральный урод – муж моей подруги. Вот его мне только не хватало сейчас!

– Здравствуй, Лола, – приветливо, и даже как-то заискивающе, сказал он.

– Здоровались уже, – грубо ответила я. – Чего тебе надо?

– Лола, не злись, пожалуйста, – Влад поднялся по ступенькам, по обыкновению не спрашивая разрешения, уселся в кресло-качалку. Улыбнулся мне, так искренне и трогательно. Неужели и правда думает, что со мной прокатят эти его актерские штучки? – Поверь, я тоже в шоке! Мне очень тяжело сейчас!

Он склонил голову, взъерошил руками свои шикарные волосы и прикрыл глаза. Вид у него и в самом деле был не ахти, надо признать, но мне все равно было его ни капельки не жалко.

– И мне тяжело, – я пожала плечами. Более теплых слов я для него найти была просто не способна, в голове так и крутилась мысль – это он виноват, он! Если бы они не поругались вчера, если бы он не отпустил Женьку, если бы сразу стал ее искать…

– Да, я понимаю, – покладисто заметил он. – Но все-таки как подумаю… ведь я в этом виноват!

Это было сказано с таким трагизмом в голосе, что я уставилась на него во все глаза. Что это он имеет в виду?

– Ведь если бы я сразу за ней пошел!.. Если бы мы не поругались!.. – простонал он, почти в точности повторяя мои мысли. – Лола, если бы я только знал, что так все может кончится, я бы… Господи, Женька моя бедная! Мне так стыдно сейчас, Лола!

Надо же! Оказывается, у него еще остались какие-то человеческие чувства! Похоже, он и в самом деле убивается, что так все вышло. «Так ему и надо!» – тут же злорадно прошипел внутренний голос. И в самом деле, если бы сразу за ней пошел, то была бы сейчас Женька не только живая, но и здоровая!

Я постаралась одернуть себя. В конце концов, мое к нему отношение – это мое личное дело, как ни крути, а подруга его любит. Да и он сейчас почти похож на нормального человека.

– Кофе хочешь? – предложила я, чуть смягчившись. Если подумать, ему, наверное, еще хуже, чем мне сейчас.

– О! Это было бы очень кстати! А то я так забегался сегодня! – Влад благодарно улыбнулся.

***

«Интересно, что он пришел ко мне», – размышляла я, доставая из шкафчика банку с кофе. Не сидит один дома, не радуется, что выпала возможность провести денек в одиночестве. Нет, вон как переживает, что даже один находиться не может!

– Держи, – я поставила перед ним чашку с кофе и вазочку с печеньем.

– Спасибо тебе огромное, Лола! – он поймал мою руку, с чувством пожал ее. Я ответила ему таким же пожатием и поскорее вернула себе конечность. Вот такое проявление благодарности – это уж точно лишнее!

– М-м, кофе у тебя всегда получался замечательный, – мелко польстил он.

– Спасибо, стараюсь, – в душе я думала в это время: «Пей свой кофе и проваливай отсюда!».

Я и при Женьке-то не знала о чем говорить с этим нарциссом, а уж без нее и вовсе не понимала, какие у нас могут быть общие темы для беседы. Но, как оказалось, что тему отлично знает Влад.

– Лол, а тебя в полиции допрашивали? – небрежно поинтересовался он.

– Не допрашивали, а снимали свидетельские показания, – на автомате поправила я, – Конечно, ведь это я ее нашла!

– А, ну да… Меня тоже допрашивали, – Влад мою поправку проигнорировал. – Между прочим, очень интересовались, что за скандал у нас вчера случился.

– А ты думал, я буду молчать, и покрывать тебя? – тут же окрысилась я.

– Нет, что ты! – горячо возразил он. – Наоборот, ты права, что все им рассказала, как есть. Мне скрывать нечего! Да, была ссора, что уж тут поделаешь… Мне теперь из-за этого так стыдно! – Влад снова горестно вздохнул, скорбно свел красивые брови. На лице с обложки застыла глубокая печаль, глаза подернулись тоскливой дымкой… Ну, прямо иллюстрация к слову «грусть»! Как же он меня все-таки бесит!

– Знаешь, Влад, – я старалась говорить вежливо, – я сказала то, что знала. Вот и все. А в остальном… Ваши дела – это ваши дела. Они меня, по большому счету, не касаются. Мне, в самом деле, очень жаль, что Женька с тобой не так уж счастлива, как хочет всем показать, но я считаю, что это ее дело, ее и твое. И сами с этим разбирайтесь!