Евгений Лятиев - Кровавый дневник Андрея Матвеева

«Я вырву твои зубы и засуну их тебе в задницу», – бесился Андрей, он всё никак не мог понять, как ему посмели сказать в лицо столько гадостей, точнее, конечно, одну, а если копнуть глубже, то и не гадость вовсе это была, но парень он вспыльчивый, сильный и невероятно хитрый. Началось всё давно, Матвеев Андрей рос злым, неуравновешенным и ужасно мстительным, хоть и обладал яркой харизмой и привлекательной внешностью, женщины его любили, Андрей любил себя. Вся суть проявлялась, когда кто-либо вставал на его пути, пытаясь задеть, обидеть или даже подколоть забавной шуткой, наш герой тут же взрывался.

Первый раз был ещё в школе. Старшеклассники постоянно обижали, не давали проходу, били, и никакие разговоры с ними не помогали. Переломный момент наступил, когда он, поднимаясь по лестнице, получил точный плевок в голову сверху от мальчишек, которые на большой перемене, облокотившись на перила, забавлялись, плюя в младшеньких. Андрей запомнил это навсегда и с того момента начал твердить: «Никому и никогда нельзя прощать обид». Плевавшие мальчишки были невероятно рады удачному попаданию, плевались они уже минут пятнадцать, но всё никак не получилось попасть, и им уже здорово наскучило это занятие, и после удачного залпа смеха было на весь коридор. Андрей посмотрел на них, запомнил каждого, развернулся и пошёл думать, как поступить. Больше его не интересовали уроки и контрольная по математике, к которой он старательно готовился, так как сильно любил этот предмет, он вспоминал смеющиеся лица: Егора, Стасика и мальчишку по прозвищу Буба, его имя так Андрей и не узнал, но мстить ему это не мешало.

Переполненный гневом, маленький демон метался в своей тесной, с ободранными стенами комнате, он мечтал напасть на них с ножом и уничтожить на месте, придя домой, даже схватился за него, но ростки хитрости уже прорастали в юном сознании, и в голову приходила мысль, что всё это закончится как и с его отцом, который уже несколько лет шьёт тапочки в Пугачёвской тюрьме строгого режима. Что же делать? Отца он ненавидел, становиться таким же мальчик не хотел, план не зрел, Андрей кипел от ярости.

Сосредоточившись на первом обидчике, Егоре, Андрей вспомнил, что тот очень любил свою собаку, постоянно пугал ею и натравливал её на мальчишек, хвастался, что псина держала его одноклассницу за ногу в пасти, пока он не дал команду «хватит». «Надо отравить это отродье», – подумал Андрей и принялся воплощать план в реальность. Отыскав мамину аптечку, юный мститель перебирал сотни лекарств, не понимая, какие подойдут, наткнувшись на «Меридиан-импозенте», инструкция к которому гарантировала засыпание через пять минут и настоятельно рекомендовала соблюдать дозировку, он схватил два блистера таблеток и начал аккуратно разбивать скалкой. Стоит заметить, что злость потухла, агрессия ушла: хладнокровно заталкивая получившийся порошок в мамину тефтелину, Андрей уже ничего не боялся, ему нравился этот процесс, он видел, как будет страдать его обидчик.

Сказав матери, что пошёл заниматься математикой, он выскочил в тёмный двор, держа в руке маленький комочек смерти, шёл к месту, где в это время гулял его враг со своим цербером.

– Привет, неудачник, – послышалось сзади.

– Ну привет, думаешь, что я боюсь твою собаку? Я никого не боюсь, – абсолютно равнодушно сказал Андрей, для пущей убедительности небрежно смахнув чёлку левой рукой.

Мальчики смотрели друг другу в глаза, Егор раззадоривал собаку, дёргая её за поводок, передние лапы пса отрывались от асфальта.

– Сейчас посмотрим, как ты никого не боишься, – Егор потихоньку отпускал поводок. – Взять его.

Послушно гавкнув, псина ещё не понимала, какие приключения её ждут, буквально в двух шагах от броска Андрей, отскочив сторону, подставил левую руку под укус. Схватившись, псина поднялась на задние лапы, злобно рычала, тем временем Андрей, повернувшись спиной к обидчику, по маленькому кусочку запихивал собаке в пасть мамин ужин с секретным ингредиентом, даже не чувствуя боли, сосредоточившись на главном, засунуть получилось совершенно немного.

– Ко мне! – крикнул Егор с застывшей на лице злой улыбкой.

Андрей лёг на мокрый асфальт, закрыл глаза, мгновенно ощутив резкую боль, и застонал, увидев кровь на руке.

– Если не скажешь, что боишься меня и мою собаку, она тебя сгрызёт.

– Боюсь, можно я пойду? – жалобно то ли проговорил, то ли пропищал Андрей.

– Иди, но сегодняшний день запомни, – Егор потерял интерес к происходящему, для него это превращалось в ежедневную рутину.

– Ты тоже запомни, – прошептал раненый мальчик.

Затолкать страшное угощение в пасть было невероятно сложно. Разомкнув челюсти, псина облизала морду с большим удовольствием, высунув язык, подбежала к хозяину, легла у правой ноги. Собака уснула через три минуты и больше не проснулась. Егор долго плакал, сидя во дворе, понимая, что это его вина, ведь родители всегда говорили: «Не разрешай собаке есть то, что лежит на улице, и вообще нацепи на неё намордник, нам жалуются». Егора же очень занимало зрелище, как лучший друг человека постоянно лопал экскременты да и в принципе всё, что видел на улице, и вот он слопал что-то не то. Про развлечение с Андреем семиклассник даже не вспомнил, ведь это «шоу» он проделывал часто и в этот день мальчик был уже третьим.

Топая домой, Андрей был ужасно расстроен. Держа в руке больше половины смертельного куска котлеты, периодически поглядывая на него, думал: «Может, съесть самому?» Он шёл, слёзы лились ручьём, дико болела рука, кровь не останавливалась. «Надо идти сдаваться к маме, она что-нибудь мне даст, и боль пройдёт… Или всё-таки съесть тефтельку, я же чертовски голоден».

Мать, длинноногая рыжеволосая женщина сорока лет, открыла дверь с очаровательной улыбкой, которая пропала за секунду.

– Боже, что с тобой? – вскрикнула женщина и трясущимися руками стала снимать куртку с ребёнка. Руки её были в муке, мать готовила сюрприз ко дню рождения своего нового любовника.

– Опять эта собака? Ну, я сейчас позвоню этой Турункиной и всё ей выскажу, пусть усыпляют эту тварь. Да я в суд подам! – нервно и раздражённо крича, она доставала свою огромную аптечку.

Забинтовав и обработав раны, она подняла зелёную трубку и, не всегда попадая в нужные отверстия дискового телефона, резко крутила несложные шесть цифр.

– Я вашу собаку отравлю! Моего сына ваша тварь… – повисла пауза, женщина изменилась в лице всего на несколько секунд. Но после её вновь захлестнул гнев, и она продолжила. – Так ей и надо, если б не сама сдохла, я лично бы её убила.