Владимир Полудняков - Телепат

Вновь, как это было неоднократно в случаях большого волнения, ее лицо исказил приступ головной боли, последствия того избиения. Так и не нашли тех двоих. Осталось непонятным, о каком мальчишке они рычали в момент нападения.

Ваня виновато присел рядом, приобнял, положил руку ей на голову. Боль сразу же ушла, как всегда в подобные моменты в последние годы.

Итак, осенью призыв. Юноша уйдет на военную службу. А что дальше? Куда он вернется? Где будет жить? Эти вопросы пока не имели ответов и для деятельной натуры Любовь Степановны, не могли остановить ее в поисках решения проблемы.

Времени у нее для этого очень мало – для отсрочки призыва нет оснований, надо действовать немедленно. По закону сироты имеют право на отдельное жилье по достижении совершеннолетия и, как правило, они получают комнату в коммунальной квартире. Если ее подопечным вовремя не давали муниципальное жилье, Назарова не отпускала своих взрослых детей из детского дома.

Никакие скандалы по этому поводу, запреты и предостережения не влияли на ее позицию. Она должна знать и быть уверена, что из детского дома ее воспитанники выходят в большой мир с обеспеченным, хотя бы элементарно, фундаментом для взрослой жизни. И лишь когда становилось совсем горячо, преодолеть пассивность чиновников не удавалось, Назарова, в виде исключения, шла на компромиссы – соглашалась на предоставление властями временного жилого помещения, но с контроля проблему не снимала и год и два, пока, наконец, парень или девушка получат ордера.

С Ваней ситуация намного сложнее. Любовь Степановна два месяца занималась только его вопросом – практически ежедневно ходила по кабинетам, находила депутатов в отпускной для избранников народа период, собирала от них обнадеживающие письма, получала отрицательные от чиновников ответы типа «пока предоставить жилье не представляется возможным, …» но с обещанием решить при первой же возможности.

Время шло. Пройдены все инстанции, остался последний шанс – визит на прием к главе районной администрации, записалась к которому она предусмотрительно месяц тому назад: район – то огромный, по населению равен иному областному центру.

Назарова настояла, чтобы Ваня пошел с нею, несмотря на его возражения и неверие в успешный результат. Он абсолютно не переживал, успокаивал ее, говоря, что за два года все образуется. На ее возражения, что со здоровьем у нее не все в порядке и два года это большой срок, всякое может произойти, Субботин, пристально глядя в глаза, произнес:

– Мама, ты проживешь до восьмидесяти пяти…

Голубев, глава района, оказался весьма доброжелателен и даже приветлив. Принял в точно назначенное время, внимательно прочитал заявление, отказы жилищного комитета и своего заместителя. И когда закончил ознакомление с перепиской, спросил:

– Вам предлагали комнату в общежитии и даже в коммунальной квартире, а вы отказались, почему же?

– Мальчик взрослый, у него будет семья, какие же у него перспективы? – ответила Назарова, – А сейчас он уйдет в армию и куда вернется?

Голубев взял синюю шариковую ручку:

– Хорошо, дам указание что-нибудь подобрать.

Любовь Степановна за двадцать лет общения с чиновниками знала эти штучки, когда положительную резолюцию пишут разным цветом так, что исполнители знают – срочно, не очень, не обязательно.

Конечно, она не знала, как будет в этом случае, но интуитивно испугалась:

– А сколько ждать – то?

И тут молчавший до сих пор Ваня, посмотрев Голубеву в глаза, промолвил:

– Надо спросить.

Ручка зависла над бумагой.

– Надо спросить, – повторил Ваня, не отводя взгляда в сторону.

Опытный аппаратчик, многолетний руководитель, умеющий, владеть собой в любой ситуации, скрывать свои чувства и не проявлять симпатий – антипатий, вдруг проявил в лице гамму эмоций. Он сморщился, прищурился, слегка мотнул головой, словно стряхивая что-то, глубоко вздохнул и снова стал непроницаем.

Глава администрации положил ручку на стол, нажал кнопку селекторной связи «жилищный комитет».

– Слушаю, Андрей Сергеевич, – раздался женский голос по громкой связи.

Любовь Степановна изумленно смотрела на Ваню, а тот, не мигая, смотрел в лицо руководителя.

Голубев изменился, с лица спала полуулыбка, появилась заметная напряженность.

– Антонина Павловна, а где Юрий Петрович?

– Так в отпуске он, третий день…

– Ах да, закрутился я, забыл… вот что… когда очередная жилищная комиссия?

– Теперь уж в сентябре, все в отпусках.

Глава хотел что-то сказать, но натолкнувшись на тот же взгляд Субботина, повысив голос, твердо распорядился:

– Через неделю, не позже, собрать жилкомиссию. Сейчас вам принесут материалы. Субботину, он сирота из детского дома, изыскать положенное жилье.

– И…?

– А что есть в резерве?

– Общежитие, коммуналка…

– Однокомнатную!

– Андрей Сергеевич, все распределено…

– Да знаю, – с досадой перебил Голубев, – разумеется не из распределенных, найдите, я сказал, из резерва. Если и там нет, срочно проверьте по сигналам жилконтор о пустующих квартирах…

На попытку возразить, он резко заметил:

– А гастарбайтеры в каких квартирах обретаются… без регистрации… жилье брошенное, без хозяина…

– А кому нужна такая, на первом этаже?

Голубев посмотрел на Субботина – тот кивнул в знак согласия.

– Ладно, пойдет… неделю на комиссию и еще неделя на оформление решения и ордера… все!

Он взял ручку другого цвета и размашисто написал «Срочно подобрать однокомнатную квартиру».

Когда Назарова и Субботин вышли на улицу, она прошептала:

– Ванечка, это ты… так заставил… как у тебя это получилось?

Ваня пожал плечами и ничего не ответил, а когда вернулись в детский дом, он, будто вспомнив, сказал:

– Мама Люба, восемьдесят пять – это минимум, тебе еще только сорок, не беспокойся, все будет хорошо.

Август пролетел, как одна неделя, слишком много было хлопот: получив ордер и ключи, за неделю сделали своими руками простейший ремонт – побелку, оклейку обоев. Затем купили портативный телевизор, радиоприемник, электрочайник.

В середине сентября курьер военкомата вручил Субботину повестку о явке по призыву 22 сентября. Оставшиеся дни в сумасшедшем темпе и с напором Назаровой удалось прописать Ваню, оформить генеральную доверенность на Любовь Степановну, заключить договор с агентством о сдаче квартиры в аренду с октября.

Назарова и Ваня решили сдавать жилье под ее контролем, а полученный доход аккумулировать на его счету, что бы через два года у него был какой-либо капитал для новой жизни.

Накануне явки на сборный пункт Ваня, уставший до предела, но с хорошим настроением от завершения всех проблем, лег на диван и мгновенно отключился.