Е. Ермак - База для убийства

Жилище охранников – это первый подъезд длинного выкрашенного в слепящий белый цвет двухэтажного сооружения. На первом этаже была огромная кухня, большой зал с длинным столом и кучей стульев и диванов. В зале обычно останавливалась целая свита хозяина, приезжавшая с владельцем базы и охраняющая его.

На втором этаже было несколько комнат, в каждой из которых находились душевая и туалет. В одной из таких комнат жили мы с Ниной. С первого этажа на второй вела наружная лестница, и каждый вечер поднимаясь по ней к себе в комнату, мы останавливались и завороженно смотрели сверху на темное неспокойное море под огромной жёлтой луной.

Темнота была словно живая, слышался стрекот кузнечиков или саранчи, раздавались шорохи в сухой траве, иногда пробегал ёжик. Однажды мы встретили его среди белого дня и попытались поймать. Как же он шипел, защищаясь! Вел себя, как дикая кошка. Я боялась, что он нападет на нас и укусит. Пришлось оставить эту затею. Тем более, что работы у нас было выше крыши!

Мы вставали рано, хотя я лично считаю себя злостной совой! Но только утром можно быстро работать, потому что ближе к обеду становилось слишком жарко, и мы что-то делали, скорее, по инерции, без результата.

– Как вареные мухи, – выдал нам своё мнение Абдул, – замуж кто вас возьмёт! Жена должна быть работящей!

– А что ещё должна жена? – вяло поинтересовалась Нина, вытирая пот со лба.

– Рожать много, мужа уважать, родню его! Традиции чтить! Вот ты Нина, хоть и не местная, но вижу, что наша, пост держишь?

– А?! Целый день не есть ни пить и так целый месяц? Нет уж увольте!

– Эх, родителей бы твоих выпороть, москвичка! – усмехнулся Абдул.

Мы переглянулись с Ниной, и она мне подмигнула. Нина – страстная натура, у нее было много романов. Каждая любовь, как последняя. Но с единоверцем роман случился впервые. Карим – не москвич в отличие от Нины. Он образован и очень обаятелен. Благодаря своему дяде, Карим обеспечен и может проживать там, где ему вздумается.

Он настолько обласкан матерью, сестрами, насколько, вообще, на его малой родине это возможно. Здесь, где он родился, принято носиться с мальчишками, давать им лучший кусок и внимать их речам. Чтобы не лепетало дитё мужского пола, женщина прислушивается, особенно в отдаленных горных сёлах.

Карим привык к такому отношению, избалован. Но поскольку он умён, то его не удивляло отношение к нему москвичек. Такого почитания мужчин, которое он видел в родном селе, в мегаполисе не встретишь, особенно среди славянок.

Я помню, однажды Карим заехал к Нине на роскошной машине. Мы вышли из квартиры и сели к нему в автомобиль, чтобы покататься немного по ночному городу. Я видела тогда Карима впервые и совершенно не обратила на него внимания, так как переживала на тот момент какую-то свою личную драму. Он лез из кожи вон, чтобы я заметила его. Правда, я об этом даже не подозревала.

Нина мне потом рассказала, что он хотел вызвать ее ревность. Что ж, возможно, но я думаю, ему хотелось, чтобы его заметила именно славянка, белокожая и холодноватая. А Нина была для него своя, хоть и москвичка.

В любви к Кариму высветилось то, что у горянок, даже давно и прочно живущих в мегаполисе, навечно циркулирует в крови. Нина зависела от него сильно, от его настроения, от его внезапно возникающей грубости. Карим стал ее наваждением.

У меня тоже случались подобные чувства в юности, но слава богу, потом они благополучно умирали. И я рада, что Карим не пытался соблазнить меня. Я всегда опасалась влюбляться в таких роковых персонажей потому, что для меня Карим слишком крепкий орешек. Хорошо, что он достался Нине. Бог воистину посылает ту ношу, которая нас не сломает. Нине ее бог послал Карима. Им на роду было написано встретиться.

Незаметно пролетели первые дни нашего пребывания на базе. Мы уже видели всех охранников, что поочередно сменяли друг друга. Многие из них относились к нам довольно безразлично, не выказывая практически никаких чувств. Они вежливо с нами здоровались и поддерживали разговор из двух-трёх фраз о погоде или бытовых проблемах.

Был один стеснительный охранник, который лишний раз старался не вылезать из своей конуры, пока мы были у него на виду. А ещё один, полноватый и в очках, либо был глуховат, либо специально нас игнорировал. С ним здороваешься, а он делает вид, что не слышит. Нина продолжала свои попытки его разговорить, а мне была неприятна его тишина, поэтому, если я шла ему навстречу, то я тоже не здоровалась.

Потом я узнала, что этот мужчина является отцом больного ребенка, инвалида, не помню, с каким заболеванием. И тогда меня перестало обижать его безмолвие, независимо, чем оно было вызвано. Может, он презирал нас за то, что мы ведём себя не так, как принято в его мире. Это уже были не наши проблемы…

Ещё мы познакомились с садовником и одновременно подсобным рабочим, который должен содержать базу в опрятном виде. Его звали Халид, он был ленив и огромен. Его нежелание работать я отлично понимала. Иной раз солнце так нещадно палило или ветер сшибал с ног, что не хотелось ни то, что убирать в клетках собак, а просто выходить за дверь.

Круг обязанностей Халида был довольно широк. Ему нужно было периодически мыть башню из огромного шланга, выпалывать единственную, зато весьма не маленькую по площади клумбу, чистить бассейн. Но вместо этого Халид предпочитал большую часть своего рабочего времени проводить в режиме сиесты.

Иногда он, действительно, спал в прохладном полумраке столовой на первом этаже гостевого дома. Пару раз мы с Ниной заходили туда в середине дня переждать самые знойные часы и заставали там забывшегося здоровым сном Халида. Случалось, что он играл в нарды с кем-то из охранников, с Абдулом. Или они вместе долгие часы смотрели телевизор.

Но что с ним происходило, когда приезжал хозяин! Халид превращался тогда на несколько дней в отменного работника. Мы с Ниной не успевали следить за его перемещениями по базе. То в одном месте, то в другом мелькала его белая футболка, облепляя мощную спину. Халид поливал из шланга клумбу с полумертвой растительностью, наполнял уличный бассейн морской водой и тщательно вычищал водную гладь от водорослей.

А владелец базы, видимо, удивлялся, какой достойный у него работяга, но все равно не справляется. И самолично вызывал профессиональные клининговые службы, которые отдраивали башню изнутри и снаружи.

Но тем не менее, база после своего возникновения с каждым годом приходила в упадок. Зарастала сорняками клумба, трескался асфальт, клетки с собаками источали зловоние жаркими летними днями.

Хозяин во время своих приездов замечал меты времени, давал распоряжения Абдулу и деньги на их воплощение. Часть средств смотритель базы естественно прибирал к рукам, а то, что оставалось он платил не самым усердным работникам. Например, Халиду или нам с Ниной. На профессионалов у Абдула денег уже не хватало. Конечно, у него трое дочерей незамужних. Каждой нужно на приданое собрать.