Росс Макдональд - Насмешливый лик Смерти

― Марка, цвет? Где ваш билет, мистер?

― Моя машина за углом. Я хочу вас спросить о другой машине. Полагаю, вы Дьюи.

― Полагаю, да.

Человечек мигал своими выцветшими глазками, раздумывая, действительно ли это он. Макушка его нечесаной седой головы едва доставала мне до плеча.

― Могу поспорить, вы знаете о машинах все.

― И я могу. Всякий может. Вы полицейский, или я лишился ума. Держу пари, вы хотите спросить меня о молодом Чарли Синглтоне.

― Частный полицейский, ― сказал я. ― На сколько держите пари?

― На доллар.

― Вы выиграли, Дьюи. ― Я протянул ему бумажку.

Он свернул ее в несколько раз и затолкал в кармашек для часов грязнейших в мире фланелевых штанов.

― Это по справедливости, ― честно сказал он. ― Вы отнимаете у меня время, а оно на вес золота. Я чищу ветровые стекла, а в субботу вечером можно на этом хорошо заработать.

― Значит, давайте побыстрей отстреляемся. Вы видели женщину, с которой он уехал?

― Как не видеть. Такая фифочка. Каталась туда-сюда.

― Не понял.

― Каталась туда-сюда, ― повторил он. ― Блондинка. Подкатила около десяти в новом синем «плимуте» к главному входу. Я там возился с машиной. Выпрыгнула из «плимута» и прямо в отель. Такая фифочка. ― Его поросшая седой щетиной челюсть отвисла, и он прикрыл глаза, чтобы вызвать в памяти образ.

― А куда делся «плимут»?

― Другая на нем укатила.

― Другая?

― Ну та, которая была за рулем. Черная. Высадила блондинку и укатила.

― Случайно, не негритянка?

― Которая укатила-то? Может, и негритянка. Смуглая такая. Я в нее не вглядывался. Смотрел на блондинку. Потом я пришел сюда, и вскорости прикатил Чарльз Синглтон. Он пошел в отель и вышел с блондинкой, и они вместе укатили.

― В его машине?

― Так точно, сэр. Зелено-салатный «бьюик-седан», сорок восьмого года выпуска.

― Вы очень наблюдательны, Дьюи.

― А, бросьте. Чарли сто раз подкатывал в этой машине. Я в машинах толк знаю. Первый раз сел за руль в одиннадцатом. Это было в Миннеаполисе, штат Миннесота.

― А в каком направлении они уехали?

― Чего не знаю, того не знаю, парень. Не видел. Я так прямо и сказал той даме, а она взбесилась и даже не заплатила.

― А это еще что за дама?

Его бесцветные глаза изучали меня, а бесцветный мозг медленно переваривал полученную информацию.

― Мне пора идти чистить стекла. В субботу вечером мое время дорого стоит.

― Держу пари, вы просто ее не запомнили.

― На сколько держите?

― На доллар.

― А на два слабо?

― Согласен.

― Принято.

― Она примчалась через несколько минут после их отъезда, на синем «плимуте».

― Та смуглая?

― Не-е, другая, старше. В леопардовой шубе. Она здесь и раньше болталась. Стала спрашивать про блондинку и молодого Чарли Синглтона, куда, мол, они уехали. Я сказал, что не видел. Она обозвала меня невучем и умчалась как бешеная.

― С ней был кто-нибудь?

― Не-е. Не помню.

― Она из здешних?

― Болталась тут. А где живет, не знаю.

Я сунул ему в руку два доллара.

― Спасибо, Дьюи. Еще один маленький вопрос. Как вам показалось, Чарли был доволен, что уезжает с этой блондинкой?

― Черт его знает. Дал мне доллар. Всякий был бы доволен, заполучив такую. ― Его сморщенный рот дернулся в усмешке. ― Вот я, например, не баловался с женщинами с тех пор, как расстался со своей бабой во время депрессии. Двадцать лет ― большой срок, парень.

― Да, солидный. Доброй ночи.

Жалостно шмыгнув своим острым носом, Дьюи пошел вдоль шеренги машин и исчез из вида.

Я вернулся в отель и нашел телефон-автомат. Согласно справочнику, шляпный магазин «Дениз» принадлежал миссис Дениз Гринкер, проживавшей по адресу: Джакаранда-лейн, 124. Я набрал ее номер, дождался ответа и повесил трубку.

Улица извивалась, как коровья тропа, между автострадой и берегом. Джакарандовые и кипарисовые деревья затеняли дорогу и стоявшие вдоль нее дома. Я ехал медленно, высвечивая фонариком фасады. Здесь обитал средний класс, граничивший с богемой. Дворы заросли сорняками. Объявления в углах мутных окон гласили: «Керамика ручной работы», «Антиквариат», «Машинописные работы: берем рукописи». Цифры 1, 2, 4 были нарисованы от руки, одна под другой, на дверном косяке посеревшего коттеджа из красного дерева.

Я оставил машину на обочине и прошел под растрепанной миртовой аркой. Рядом с крыльцом был прислонен к стене ржавый велосипед. Когда я постучал, над дверью зажегся свет и она открылась. Крупная женщина во фланелевом купальном халате стояла на пороге, выставив вперед голую ляжку. Ее волосы были накручены на металлические бигуди, из-за чего лицо казалось просто необъятным. Но оно сразу расположило меня к себе. Я почувствовал, как моя замерзшая улыбка оттаивает.

― Миссис Гринкер? Мое имя Арчер.

― Привет, ― сказала она добродушно, оглядывая меня своими огромными карими глазами, почти не тронутыми возрастом. ― Неужто я опять не заперла магазин, дура старая?

― Надеюсь, заперли.

― А вы разве не полицейский?

― Более или менее. Зависит от степени усталости.

― Погодите-ка. ― Она вытащила из кармана халата кожаный очешник и водрузила на нос очки в черепаховой оправе. ― Я вас не знаю, нет?

― Нет. Я расследую убийство, которое произошло сегодня в Белла-сити. ― Я извлек из кармана сложенную чалму и показал ей. ― Она принадлежала жертве. Это ваша работа?

Дениз внимательно осмотрела вещь.

― Внутри мое имя. А если моя, тогда что?

― Вы сможете установить личность покупателя, если это не подделка.

Она выдвинулась вперед, к свету, и некоторое время стояла так, переводя взгляд со шляпки на меня и обратно. Очки в темной оправе придавали ее чертам острую завершенность.

― Речь идет об установлении личности? Вы сказали, что шляпка принадлежала жертве. Так кто жертва?

― Ее звали Люси Чэмпион. Негритянка двадцати с небольшим лет.

― И вы хотите узнать, продавала ли я ей эту шляпку?

― Не совсем так. Я хочу узнать, кому вы ее продали.

― Я должна отвечать? Покажите документ.

― Я частный детектив. Работаю вместе с полицией.

― А на кого вы работаете?

― Моя клиентка хочет остаться в тени.

― Ну, ясное дело! ― Она дохнула на меня пивом. ― Профессиональная этика. У меня она тоже есть. Я не отрицаю, что продала чалму, и признаю, что это не подделка. Но как я могу сказать, кто ее у меня купил? Дело-то было еще весной. Одно я знаю точно: приобрела его не цветная девушка. Цветные в мой магазин никогда не заглядывали. Я не говорю об индианках, персиянках и им подобных. Они другие.

― То есть родились в других странах.

― Пусть так, не будем спорить. Я ничего не имею против цветных. Но они не покупают у меня шляпок. Девушка, должно быть, нашла эту чалму, или украла, или получила в подарок, или купила на барахолке. Так что, даже если я напрягусь и вспомню, кому я ее продала, будет несправедливо втягивать мою клиентку в уголовную историю, согласны? ― В голосе Дениз была некоторая наигранность, отзвук дневных мурлыканий с покупателями.