Жорж Сименон - Мегрэ и осведомитель

Мори был ошеломлен и не пытался этого скрыть.

— Это что еще за новости?

— Пока лишь идея, витающая в воздухе, но она может во что-то вылиться. Не буду вам мешать, Мере.

У меня есть еще одно дело… Там вы мне тоже, вероятно, понадобитесь. — И, повернувшись к Манюэлю: — Вас я оставляю тоже. До нового приказа вы остаетесь на свободе, но вам запрещается выезжать из города…

— А в Бандоль?

— Это я вам сообщу завтра утром.

— Я могу позвонить Лине?

— Вы ведь пойдете к ней.

Манюэль пожал плечами:

— Раз уж вы так осведомлены, не буду отрицать. Тем более, что мы не сделали ничего плохого.

— Я вам этого искренне желаю.

Несколько минут спустя Мегрэ входил в отель «Острова». Он не относился к разряду шикарных гостиниц, но был достаточно комфортабельным и на редкость чистым. Здесь, вероятно, подолгу жили одни и те же постояльцы. Он обратился к дежурной:

— В каком номере остановился Джо Мори?

Девушка по другую сторону конторки смотрела на него улыбаясь.

— Третий этаж, номер 22, месье Мегрэ.

— Он сказал вам, что ждет меня?

— Нет. Он сказал, что к нему должны прийти, но я сразу узнала вас, как только вы вошли.

Мегрэ поднялся на лифте и постучал в 22-й номер.

Ему сразу открыли. Это был Джо, он ушел со склада, чтобы быть дома, когда придет комиссар.

— Что вы сделали с моим братом?

— Я оставил его дома. Правда, вместе со специалистами из отдела установления личности, они тщательно исследуют его квартиру.

— Вы его не арестовали?

— Завтра он понадобится Лине… Он должен ехать в Бандоль… А вы?

— Я не собирался туда ехать… О какой Лине вы говорите?

— Бросьте… Это уже дело прошлое… Ваш брат признался, что был ее любовником…

— Я вам не верю.

Они находились в маленькой гостиной с обивкой серожемчужного цвета, немного старомодной, но достаточно приятной. Поколебавшись, Джо потянулся к телефону и набрал номер брата.

Мегрэ, руки за спину, осматривал все вокруг, наугад открыл одну из дверей и столкнулся с молодой женщиной в незастегнутом, наброшенном на голое тело пеньюаре.

— Полагаю, вы любовница Джо? Вопрос, конечно, праздный, потому что я застал вас в спальне возле разобранной постели, а на кресле лежит ваша одежда.

— А что в этом плохого?

— Ничего. Сколько вам лет?

— Двадцать два.

Мегрэ услышал голос Джо, говорившего по телефону:

— Он уже с ней… У меня не было времени… Но ты сам хорош! Это правда, что он разрешил тебе поехать в Бандоль, и ты говорил с ним о Лине? Ты должен был меня предупредить… Не знаю… Он беседует с ней в спальне… Ты ведь ее знаешь… Она может говорить часами, увы, я так и не нашел глухонемую, которая бы мне подошла.

Он повесил трубку и застыл на пороге спальни.

Девушка говорила:

— Меня зовут Марсель… Марсель Ванье… Я родом из Безье, но, как только смогла, приехала в Париж…

— Сколько времени вы связаны с Джо?

— Месяц, и я не строю на этот счет никаких иллюзий… Вряд ли это продлится еще месяц…

— Застегни халат! — сухо приказал ей молодой человек. И, повернувшись к Мегрэ, добавил: — Если бы вы мне сказали, что именно вы ищете, мы, возможно, выиграли бы время… Вы знаете, у меня машина под разгрузкой, а потом нужно отпускать товар.

Комиссар, словно не слыша, продолжал, обращаясь к Марсель:

— Где вы были позапрошлую ночь?

— В котором часу?

— С одиннадцати…

— Ходили с Джо в кино. Сразу же вернулись, потому что он устал.

— Когда ему позвонили по телефону?

Она открыла рот, потом снова закрыла и с вопросительным видом посмотрела на Мори.

— В этом ничего нет особенного, — произнес тот. — Мне позвонил брат и сообщил, что он намерен в ближайшие дни отправиться кутнуть в провинцию.

— В Бандоль? — насмешливо спросил Мегрэ.

— В Бандоль или в другое место. Этого он мне не сказал.

— Если ваш брат упоминал Бандоль, значит, он опережал события, ведь Морис Марсиа еще не был убит…

— А мне откуда об этом знать?

— Только вчера это сообщалось во всех газетах с указанием часа, когда наступила смерть, — примерно в половине первого ночи…

— Возможно, но меня это не интересует.

— У вас здесь нет картин?

— Каких картин?

— Не знаю. В этом деле замешано много любителей живописи.

— Ко мне это не относится.

— И обстановка у вас, честь по чести, гостиничная?

— А как может быть иначе?

— Здесь вы храните счета и деловые бумаги?

— Конечно нет. На улице Дю-Кэр. Это вполне естественно.

— Мадемуазель Марсель, вы работаете?

— В настоящее время нет.

— А чем вы занимались до того, как встретили этого парня?

— Работала в баре на улице Понтье… Наверное, зря бросила это место…

— Я тоже так думаю.

— Что вы мне посоветуете?

— Послушайте, вы… — вмешался Джо, сжав кулаки.

— Потише, малыш… Я ведь вас сегодня не увожу. Можете еще наслаждаться жизнью. Но не вздумайте уезжать из Парижа. Да, еще один совет. Не дотрагивайтесь до Блохи даже пальцем, если его встретите… Это может вам дорого обойтись.

И Мегрэ, набивая трубку, стал спускаться по лестнице. Он забыл про девушку-дежурную и был очень удивлен, когда молодой веселый голос крикнул ему вдогонку:

— До свидания, месье Мегрэ.

Приехав на набережную Орфевр, Мегрэ тут же вызвал к себе в кабинет Жанвье.

— Ничего нового по делу Марсиа?

— Нет. Только звонил инспектор Луи. Он хотел с вами поговорить.

— Он у себя?

— Нет. Будет в половине первого в ресторане «Рона» на бульваре Клиши.

— Пообедаешь со мной?

— Охотно. Жена сегодня уехала к матери, и мне придется обедать в ресторане.

Комиссар позвонил мадам Мегрэ:

— У меня много работы, и обедать я не приду.

Она и так это знала. Всякий раз, когда расследование доходило до какой-то определенной ситуации, Мегрэ испытывал потребность устроить себе передышку, вот так, пообедав с одним из своих сотрудников в пивной «У дофины».

Это был своего рода прием, чтобы постоянно быть погруженным в атмосферу дела и ни на минуту не отвлекаться. Оба спокойно шли пешком до пивной и занимали места у стойки, где уже собиралось много их коллег с набережной Орфевр.

— Разнообразия ради, — проворчал Мегрэ, — возьму-ка я стаканчик аперитива…

Такое с ним случалось редко. С тех пор как его старый друг, доктор Пардон, посоветовал ему следить за здоровьем, он пил гораздо меньше, чем раньше, и ему часто случалось долго держать в зубах потухшую трубку.

— Ты не знаешь, что Луи от меня нужно?

— Всем известно, что он любит напускать на себя таинственный вид.

— Удивительный он человек, но в бригаде работать не смог бы. Он непременно должен действовать в одиночку…

Хозяин подошел поздороваться с ними. Он совсем облысел, но поскольку этот процесс длился уже долгие годы, никто не замечал особых перемен.