Джон Карр - Девять неправильных ответов

— Я тебя ненавижу! — Щеки Марджори покраснели, а глаза гневно блеснули. — Ты ничуть не изменился — такая же скотина, какой был раньше! Я… — Она умолкла и прикрыла рот ладонью. — Прости, Билл! Я не хотела…

— Это моя вина, — буркнул он. — И мне не следовало упоминать Эрика Чизкейка. [9] Чизкейк (cheesecake) — пирог с сыром (англ.). Давай поклянемся больше не ревновать!

— Давай, Билл. Никогда в жизни.

Они спокойно допили чай.

— Полагаю, — заметил Билл, нахмурив брови, — нам лучше встретиться вечером пораньше. Гей почти наверняка пригласит нас к обеду.

— Я могу встретиться с тобой когда и где угодно. Билл, почему ты такой мрачный?

— Мы играем в скверную игру, Марджори. У меня предчувствие…

— Да?

— Что при встрече с Геем, нас ожидает сюрприз, который поставит все с ног на голову.

Лист бумаги с инструкциями лежал на письменном столе квартиры в «Гербе Альберта», рядом с телефоном.

Ладони Билла Досона слегка вспотели в ожидании первого столкновения с врагом. «Позвоните вашему дяде в дом номер 68 на Сент-Джеймс-стрит (номер телефона…)».

Сняв трубку, Билл сделал глубокий вдох.

— Риджент 0088, — сказал он.

— Хорошо, сэр.

Очевидно, это был портье. Билл слышал, как он медленно набирает номер карандашом.

Было пять часов вечера. В окно проникал мягкий солнечный свет. Билл сильно запоздал со звонком. Хотя он быстро прошел паспортный и таможенный контроль, несмотря на поддельную подпись в декларации, потом ему пришлось задержаться.

В трубке послышались гудки. Кто ему ответит? Старый Гейлорд или Хэтто — идеальный джентльмен при джентльмене? Гудки прекратились. Кто-то взял трубку.

— Риджент 0088? — не без трепета осведомился Билл. — Это квартира мистера Гейлорда Херста?

Безукоризненно вежливый голос дал утвердительный ответ.

— Это Лоренс Херст. — Билл выдавил из себя усмешку. — Как поживаете, Хэтто?

— Мистер Лоренс! — Почтительный оттенок в голосе Хэтто смешивался с интонациями старого слуги, снисходительно разговаривающего с хозяйским мальчишкой. — Рад вас слышать, сэр.

— Я сразу узнал ваш голос. Дядя Гей дома?

— Мистер Херст дома, сэр. Но мне приказано сообщить…

На заднем плане послышался другой голос — мягкий, меланхоличный и еще более лощеный, чем у Хэтто. Очевидно, он принадлежал Гейлорду Херсту, который, как Биллу предстояло узнать, настолько ненавидел телефоны, что не давал себе труда ими пользоваться для разговоров с кем бы то ни было — а тем более со своим племянником.

— Да? — поторопил слугу Билл.

— Мистер Херст не совсем доволен вашим поведением, сэр. Вам было велено позвонить сразу по прибытии в вашу квартиру. Вас ждут неприятности, мистер Лоренс, если вы не будете подчиняться дисциплине. Мистер Херст привык, чтобы его распоряжения выполнялись.

Кровь бросилась в лицо Биллу.

— Вы слушаете, мистер Лоренс?

— Да, Хэтто. Передайте извинения моему дорогому дяде и скажите, что мне пришлось задержаться.

— Как вам будет угодно, сэр. Я должен передать вам следующие указания. Вы и мисс Теннент…

— Кстати, — прервал Билл, — дяде Гею понравилась фотография моей невесты, которую ему послал мистер Эмберли?

Хэтто задал вопрос хозяину. Ответ прозвучал весьма резко.

— Мы не получали никаких фотографий, мистер Лоренс, — сказал Хэтто. — Мистер Херст напоминает, что ваша обязанность — отвечать на вопросы, а не задавать их.

— Прошу прощения, — извинился Билл. Значит, им неизвестно, как выглядит Джой! И Марджори может…

— Мистер Херст любезно приглашает к обеду вас и вашу невесту, — продолжал Хэтто. — Вам следует прибыть ровно в восемь. Мистер Херст не любит опозданий.

— Мне чуть было не пришлось ждать, — не удержался Билл.

— Прошу прощения, мистер Лоренс?

— Сообщите моему дорогому дяде, что это изречение — одно из самых нетерпеливых в истории — приписывается Людовику XIV. [10] Людовик XIV Бурбон (1638–1715) — король Франции с 1643 г., прозванный «королем-солнцем». Как бы то ни было, мы прибудем вовремя.

— Разумеется, сэр. Вечерний костюм обязателен. Всего хорошего.

Послышался щелчок. Билл, с трудом сдерживая желание швырнуть трубку, аккуратно положил ее на рычаг. Утром Билл ощущал предчувствие очередной неожиданности при встрече с Гейлордом Херстом и Хэтто. Он мог представить себе лишь один сюрприз — что пара, которую буйное воображение Лэрри превратило в подобие дьяволов, окажется на поверку вполне безобидной. [11] Даже опытный читатель может разделять это мнение. Сразу же заверим его, что оно неверно. По крайней мере один из пары задумал убийство. Билл Досон так и не догадался, с какой стороны должен последовать удар, — во всяком случае, до обеда в квартире Гейлорда. Отбросьте ответ номер три. (Примеч. авт.)

Но это должно быть что-то другое. Во время телефонного разговора Биллу казалось, что его щеки касается паутина. А этот загадочный Хэтто?

«Хэтто еще хуже, чем Гей… Может быть, вам хватит сил справиться с Хэтто, когда он…»

Когда — что? Когда Хэтто пьян или принял наркотик? Однако Билл никак не мог представить себе «джентльмена при джентльмене» размахивающим кулаками в приступе безумия под действием виски или кокаина в квартире коллекционера произведений искусства, каким был Гей.

Лэрри дал понять Биллу, что нужно быть атлетом, чтобы «справиться» с Хэтто. Хотя Билл и был боксером-любителем в среднем весе, его не радовала такая перспектива. Впрочем, он не верил в ее реальность. Если бы Хэтто был способен на сумасбродные выходки, он едва ли удержался бы на службе у Гейлорда Херста. Кроме того… Внезапно зазвонил телефон.

Вздрогнув, словно рядом затарахтела хвостом гремучая змея, Билл потянулся к аппарату, но остановился.

Подъехав к «Гербу Альберта» в такси, он уже составил план своей двойной жизни и успел ознакомить с ним Марджори. Войдя в большой кирпичный дом, Билл предъявил удостоверение на имя Лоренса Херста портье по имени Таффри — невысокому коренастому парню с подозрительно красной физиономией и глазами, весело поблескивающими под стеклами очков в роговой оправе.

— Между прочим, — осведомился Билл, кивая в сторону коммутатора, — вы всегда здесь?

— Когда могу, сэр, — ответил Таффри, намекая на обилие обязанностей.

— Мой друг, мистер Уильям Досон. — продолжал Билл, — иногда будет заходить, чтобы поспать на диване, возможно даже днем. Если вы его не увидите, это не имеет значения, а если увидите, он предъявит документы. Я могу поручиться за его честность, но…

— Но что, сэр? — насторожился портье.

— У него дар ставить не на ту лошадь, и сейчас он не хочет встречаться с букмекерами.