Джон Карр - Девять неправильных ответов

— Понятно, сэр. — На красном лице Таффри отразилось сочувствие. — Знаю по себе, что это такое. А как насчет телефонных звонков?

— Я как раз к этому подхожу. Если попросят мистера Херста, соединяйте без лишних вопросов. Но если позвонят мистеру Досону, а меня не будет дома, скажите, что его тоже нет. Если ему позвонят, когда я здесь, узнайте, кто говорит, и соедините его со мной. Я могу избавить мистера Досона от нежелательных собеседников.

Таффри просиял:

— Можете на меня положиться, сэр. Я все сделаю как надо и предупрежу ночного портье.

Зашуршали банкноты, и Таффри преисполнился благодарностью. «Конечно, план далек от совершенства, — думал Билл, поднимаясь в лифте, — но пока сойдет…»

Телефон продолжал звонить, и Билл поднял трубку:

— Да?

— Звонят мистеру Досону, сэр, — сообщил Таффри.

— Кто?

— Не мог толком выяснить, сэр. — В голосе портье звучало оскорбленное достоинство. — Секретарша какого-то джентльмена.

— Ладно. Поговорю с ее боссом.

Билл уставился на кружевную оконную занавеску слева. Кто мог так быстро узнать его настоящее имя? Марджори не должна была никому его сообщать.

— Алло, — послышался приятный мужской голос. — Могу я поговорить с мистером Уильямом Досоном?

— Кто его спрашивает?

— Разве вам не передали? Эрик Чивер из Би-би-си.

— Нет, не передали.

Досон слушает.

Расчудесный мистер Чивер, шантажирующий Марджори своим благородством с тех пор, как она дала ему отставку.

— Здравствуйте, мистер Досон. — Если голос Чивера и звучал чуть менее сердечно, он оставался достаточно приветливым. — Кажется, у нас имеется общий друг.

— Какой?

— Бросьте! Я уверен, что вы в состоянии угадать имя. Она… наш общий друг объяснил мне, где вас найти.

Взгляд Билла снова устремился на занавеску слева. Ему показалось, что за окном мелькнули две вспышки, похожие на миниатюрные стрелы. Значит, Марджори выдала его Эрику!

— Точнее, — продолжал Чивер, — наш общий друг сообщил мне, что вы прибыли в Англию несколько дней назад и временно остановились у друга по фамилии… забыл! Харпер? Херст?

Добрая старая Марджори! Он был ослом, что усомнился в ней!

В деловитом голосе Чивера внезапно послышались угрожающие нотки.

— Говоря откровенно, мистер Досон, я думаю, нам следует обсудить одну проблему, касающуюся нашего общего друга и нас обоих. Мне кажется, это лучше сделать как можно скорее.

— Мне тоже, — согласился Билл.

— Превосходно! — воскликнул Чивер, игнорируя тон Билла. — Помимо удовольствия от знакомства с вами, это извиняет мою настойчивость. Не могли бы вы пообедать со мной сегодня вечером?

— Увы, — с искренним сожалением ответил Билл, — я уже приглашен на обед.

— Понятно. Дайте мне подумать…

Когда Марджори после прибытия в аэропорт быстро отошла от него, дабы ее родители не увидели, как он выдает себя за другого на паспортном и таможенном контроле, Билл мельком видел Чивера — высокого, самоуверенного блондина.

— Нашел! — со скромной гордостью объявил Эрик. — Вы ведь специалист по американской истории, верно?

— Отнюдь не специалист, но я изучал ее. Это вы тоже узнали от… э-э… нашего общего друга?

— Должен признать, что да. Сегодня вечером, — продолжал он голосом диктора Би-би-си, — мы представляем новую программу — говоря откровенно, это мое детище — под названием «Роковая молния», посвященную Гражданской войне в США. Время передачи — от половины одиннадцатого до половины двенадцатого.

— Но я не понимаю…

— Счастлив сообщить вам, мистер Досон, что многие из ваших друзей в Ротуэлл-Хаус во время войны все еще помнят вас. Вальтер Кун — помните его? — режиссер программы. Ему не очень нравится один эпизод сценария. Если ваше вечернее мероприятие завершится, скажем, к десяти…

— Понятно, — прервал Билл, в котором взыграла желчь. — Откуда вы будете вести передачу?

— Из Дома радиовещания — восьмая студия на верхнем этаже. Если бы вы прибыли к десяти минутам одиннадцатого, то смогли бы просмотреть этот эпизод. А потом, если захотите, мы можем пройти в мой кабинет и обсудить проблему, касающуюся нашего общего друга. Конечно, если это вас не устраивает…

— Не беспокойтесь. Я приду вовремя.

— Возможно, мне удастся убедить вас в моей правоте. В любом случае я обещаю вам кое-что неожиданное.

— И я обещаю вам то же самое, — сказал Билл, расправляя плечи под пиджаком.

— Значит, договорились?

— Договорились!

Оба одновременно положили трубку.

Билл откинулся на спинку стула. Если Марджори не смогла избавиться от этого зануды, то это сделает он сам!

Его взгляд опять скользнул к окну слева, и он снова увидел крошечные вспышки света, словно пронзающие занавески. Каково их происхождение? Солнечный свет не только был на исходе, но падал в юго-западном направлении, на другой участок Альберт-стрит, не касаясь окон «Герба Альберта».

А впрочем, какая разница? Это не имеет значения.

Когда Билл задумался о своих проблемах, свойственный ему сардонический юмор заставил его горько усмехаться.

Задача «избавиться» от Эрика Чивера была столь же нелепой, как задача «справиться» с Хэтто. Как можно избавиться от упорного соперника? Дешевые романы и фильмы подсказывали простейший способ: избить его как следует. Но нормальному взрослому человеку такое никогда не придет в голову, даже если он занимался боксом.

Билл был более чем сносным боксером в полусреднем весе, но воспринимал этот спорт всего лишь как развлечение. Заниматься боксом он стал еще в детстве, по совету ревностного поклонника его отца-священника, пожилого американца Эла Уоррингера, который в течение одиннадцати лет был чемпионом мира в полусреднем весе.

Отмахиваясь от гонорара, Эл поставил перед собой цель сделать из пасторского сына настоящего боксера. После того как Билл в сорок четвертом году в Хэррингее победил по очкам чемпиона Королевского флота в полусреднем весе, Эл не сумел сдержать недовольства.

— Конечно, ты победил его, сынок. Но победа по очкам — чистое пижонство. Хороший нокаут — другое дело.

— Успокойся, Эл. Это всего лишь спорт.

— Так-то оно так. Но твоя беда в том, что ты боишься причинить противнику боль.

Вначале это по-настоящему беспокоило Билла. Неужели он слабак, потому что ему не хватает жестокости? Но война преподала Биллу суровый урок, избавив его от заблуждений. Однако сколько людей, напичканных подобной чушью, считают себя слабыми из-за того, что не в состоянии сбить человека с ног!

«Почему, — думал Билл, сидя за столом у телефона, — я должен ненавидеть Эрика Чивера? Возможно, он вполне достойный парень. Другое дело Гей — ядовитая змея, раздувающаяся от самодовольства. Он, видите ли, привык, чтобы его распоряжения выполнялись, а мне следует подчиняться дисциплине!»