Джон Карр - Сдаётся кладбище

— Почему?

— Этот его фонд…

— Погодите, сынок! — Г. М. взмахнул сигарой. — Может, такие фонды имеются и в Англии, но будь я проклят, если слышал о них. О чем вы говорите?

— Школа Фредерика Мэннинга, — начал объяснять Байлс, — является чем-то вроде вспомогательной организации для крупных университетов. Она независима, но студенты получают зачеты в университетах за выполненные там работы по литературе, живописи, музыке и тому подобному. Школа Мэннинга считается неприбыльной организацией. Мэннинг обращается к состоятельным филантропам, интересующимся такими проектами, убеждая их вносить крупные суммы денег. Школа имеет много стипендиатов. Это слово означает примерно то же, что и в Англии, — человека, который что-то изучает и преподает, получая за это деньги. — Байлс склонился вперед и постучал по столу. — Я буду сообщать вам факты, не называя имен. Некоторое время тому назад один молодой человек в Мичигане получил письмо, подписанное Мэннингом. «Мы рады сообщить вам, — говорилось в письме, — что вы избраны стипендиатом Генриха Гейне в области сатирической поэзии». Термины я изобретаю, но вы понимаете суть?

Г. М. сонно кивнул:

— Да, сынок.

— «Это предполагает, — продолжал Байлс цитировать воображаемое письмо, — стипендию две с половиной тысячи долларов в год. К сожалению, наши фонды не позволяют начать выплаты сразу же. Согласитесь ли вы принять почетное звание и отказаться от стипендии до следующего года?»

Байлс сделал паузу. В его глазах светилось негодование человека, которому пришлось усердно работать во время обучения в юридической школе.

— Бедняга в Мичигане подвергся сильному искушению. Он уже получил степени бакалавра и магистра искусств и теперь работал над диссертацией, чтобы стать доктором философии. Ученые разбираются в бизнесе, как я в санскрите. Ему подвернулся шанс проучиться бесплатно целый год, а потом получать «стипендию». — Байлс невесело улыбнулся.

— Угу, — кивнул Г. М. — И парень согласился?

— Да. Вам понятна схема?

— Деньги идут в карман Мэннингу, а в книгах указано, что стипендия выплачивалась?

— Это лишь малый способ доения фонда. Есть и куда более масштабные. Но молодой человек в Мичигане получил анонимное письмо. Там говорилось, что весь бизнес основан на мошенничестве, и если он этому не верит, то пусть напишет другому человеку в Западной Вирджинии. Молодой человек так и сделал. Оказывается, человек в Западной Вирджинии получил такое же письмо, но там предлагалась стипендия в области музыки. Оба пришли в ярость, и я их не упрекаю. Они приехали в Нью-Йорк, и кто-то направил их в отдел жалоб моего офиса. Не возражаете, если я расскажу о личном приключении?

— С Мэннингом?

— Да.

Байлс поднялся, и яркое солнце осветило высокую фигуру «нашего самого хорошо одетого окружного прокурора» среди уставленных старыми книгами дубовых стен.

— Я говорил вам, что мы с Мэннингом состоим в одном клубе?

— Угу.

— Вчера мы были там на ленче. Он меня не заметил, но я видел его. У него на коленях лежал портфель, который он побоялся, видимо, оставить в гардеробной. А во время ленча Мэннинг был так поглощен конвертом, на котором писал слова или цифры, что официант с трудом оторвал его от этого занятия. Тогда Мэннинг скомкал конверт, бросил его и направился к выходу.

— Ну?

— Мне стало любопытно. — Байлс поднял брови. — Когда я последовал за ним, то подобрал конверт. Среди прочего на нем были серии чисел, обозначающих прибыль более сотни тысяч. Пора было вмешаться!

— Вы знали, что он собирается сбежать? А сотня тысяч буксов…

— Баксов, — с улыбкой поправил Байлс.

Последовало зловещее молчание.

Поправить американский сленг Г. М., который он сам считал безупречным, было более страшным оскорблением, чем обвинить его в шулерстве или рукопожатии с сэром Стаффордом Криппсом. [20] Криппс, сэр Стаффорд (1889–1952) — британский политик-социалист. Но тактичный Байлс сразу же успокоил не успевшую разразиться бурю.

— Прошу прощения, это моя ошибка. Букс — более современная версия.

— Ха-а-а! — шумно выдохнул Г. М., откинувшись назад в своем полосатом купальнике и попыхивая сигарой.

— Но я не могу понять Хауарда Беттертона. — Байлс нахмурился. — Вы же юрист, Г. М.! Неужели его поведение не показалось вам странным?

— Может, и показалось. Но ваш закон, хотя и был основан на нашем, двигался очень странными путями.

Байлс вернулся к столу и сел.

— Хауард достаточно проницателен. Этим утром он изрядно суетился, но не пытался бросать в меня стулья. Хауард должен знать… — Байлс постучал по внутреннему карману, — что я получил этот ордер в этом округе через полицию Уайт-Плейнс, поэтому могу забрать Мэннинга в Нью-Йорк. Он должен знать, что в девять утра выдана еще одна повестка на имя человека, который управляет нью-йоркским офисом Мэннинга. И тем не менее Хауард ничего не предпринимает.

Г. М. что-то буркнул. В его глазах появилось странное выражение, которое Сай Нортон не мог понять.

— Это вы звонили Мэннингу вчера вечером?

— Да. Но я не думал, что он сбежит и тем самым признает свою вину. — В глазах Байлса мелькнули искорки. — Вероятно, вы понимаете, почему мне наплевать на тайну бассейна?

— В общем, да. Это не ваше дело, а полиции. Но если они поймают Мэннинга…

— Когда они поймают Мэннинга, — поправил Байлс, — не будет иметь никакого значения, как он выбрался из бассейна. Все равно я смогу отдать его под суд! Но до того… Вот тут-то и нужны вы.

— Я? — воскликнул Г. М. с внезапной тревогой.

Голос Байлса стал тихим и уговаривающим.

— Публика не станет интересоваться Мэннингом, пока его не поймают. Но тайна бассейна — другое дело! Каждая газета в Нью-Йорке будет ее обсасывать.

— По-моему, вы говорили, — вмешался Сай, — что тайна бассейна — наша общая выдумка.

— Я все еще так думаю. Но если это не так, тем лучше. Теперь слушайте, Г. М.! Вы хорошо известны в этой стране, как взламыватель запертых комнат и ниспровергатель чудес. Газеты вас любят, потому что ваши истории для них отличный материал. Ваша задача — держать их на расстоянии и попытаться разгадать тайну.

— Погодите! — рявкнул Г. М., сбросив ноги со стола с грохотом, потрясшим всю комнату. — Я не могу оставаться в Нью-Йорке! А если бы и мог, меня похитили.

— Что значит — похитили?

Голос Г. М. стал жалобным:

— Ну, практически похитили. И я уже говорил всем, что должен навестить одну семью в Вашингтоне.

Байлс улыбнулся:

— Г. М., это очень важно. Я уверен, что, если вы позвоните этим людям в Вашингтон и объясните им обстоятельства, они вас поймут. Какой номер их телефона?

— Не знаю. Надеюсь, вы сможете его раздобыть. Они живут в месте, которое называется Белый дом.