Джон Карр - Сдаётся кладбище

— Джин много рассказывала мне о вас вчера вечером — мы поздно засиделись. Вы сильно расстроились, потеряв работу?

Сай засмеялся — возможно, слишком громко.

— Нет, — ответил он. — Тут вы впервые оказались не правы. Если вы имеете в виду деньги… — теперь он говорил правду, — то у меня есть личный капитал, дохода с которого мне хватит, даже если я больше никогда не буду заниматься журналистикой.

— Вы несчастливы в Америке, не так ли?

— Не болтайте чепуху, Кристал! Конечно, счастлив!

— Вероятно, вы убедили себя в этом, но в глубине души понимаете, что это не так.

— Послушайте…

— Вы тоскуете по Европе — особенно по Англии, какой она была до войны. Но эти дни ушли навсегда. Вы это понимаете, и это отравляет вам существование. Вы жаждете жизни, полной «хороших манер, культуры и достоинства». Не отрицайте это — я слышала, что вы говорили Джин. Вот почему вам так нравился папа. А теперь вы ненавидите его, потому что он оказался не соответствующим образцу. Что касается вашей жены…

— Ради бога, Кристал!..

— Вы стараетесь лелеять память о ней в браунинговском духе. Но у вас это не получается, как не получилось бы ни у кого. И вы ненавидите папу за то, что он тоже не смог этого сделать.

Поднявшись из-за стола, Сай подошел к одному из восточных окон и посмотрел наружу, стоя спиной к Кристал. Широкие лужайки поблескивали на полуденном солнце. Вокруг бассейна суетилось несколько человек. За кустами рододендронов виднелись кабинки для переодевания, а за ними зеленел лес. Но Сай ничего этого не видел — все сливалось у него перед глазами.

Достав пачку сигарет, он зажег одну из них дрожащими руками и вернулся к столу.

Кристал, чья напускная утонченность безупречной хозяйки дома испарилась, съежилась на стуле, словно собираясь заплакать.

— Знаете, — заговорил Сай, — ваша способность читать чужие мысли…

— Только ваши мысли. Неужели вы не понимаете?

— …просто сверхъестественна и может напугать кого угодно.

— Вы считаете меня испорченной и эгоистичной. — Кристал вскинула голову. — Может быть, так оно и есть. Я никогда особенно об этом не думала. Но одна вещь, которую сказал обо мне папа, меня потрясла, потому что это неправда!

— Должны ли мы вдаваться в это, Кристал?

— Да!

— Почему?

— Вы знаете это не хуже меня.

Сай знал. Он влюбился в Кристал Мэннинг. Когда он смотрел в ее темно-голубые глаза, ему казалось, будто она становится частью его самого. Что могло произойти между ними дальше, осталось неизвестным, так как идиллию нарушило вторжение извне.

В библиотеку вошли полицейские О'Кейси и Феррис.

— Старик с большим животом, — почтительным тоном информировал Сая Феррис, — сказал, что я, вероятно, найду это в бассейне. Так оно и вышло.

На ладони он держал промокший кусок газеты, сложенный в несколько раз, длиной в семь дюймов и шириной в один. Поискав место, где мокрая бумага не причинила бы вреда столу, Феррис аккуратно положил ее на рукоятку ножниц, а потом шагнул назад, словно собираясь отсалютовать.

— Он потрясающий детектив!

— Я даже перестал сердиться на него, — добавил О'Кейси. — Не стану ничего говорить, чтобы они не подумали, будто я спятил, но это не человек!

— Брось! — фыркнул Феррис. — Конечно, толковый коп это одно, но…

— Не могли бы мы повидать его, сэр? — обратился к Саю О'Кейси.

Покуда Кристал отвернулась, притворяясь, будто ее здесь нет, Сай с трудом вернул себя в реальный мир, где существуют полицейские.

— Кого вы хотите повидать?

— Старика с большим животом.

— Он на совещании. — Сай провел рукой по лбу, чтобы прояснить ум. — Боюсь, что его нельзя беспокоить. Вы хотите что-то ему передать?

О'Кейси, казалось, не слышал вопроса:

— Он заколдовал турникеты, потом заколдовал бассейн, а теперь заколдовал электрический стул.

— Заколдовал… что?

В голове у Сая мелькнуло воспоминание. Стоя у бассейна, когда появилась Кристал, он посмотрел назад на террасу и увидел гротескную пародию на электрический стул. Тогда Сай подумал, что у него разыгралось воображение…

Подойдя к окну справа, он посмотрел на южную сторону задней террасы.

— Я не заметил это, когда ходил подстригать изгородь и возвращался, — продолжал О'Кейси. — Потому что был сердит и ничего не замечал. Но посмотрите сами, сэр!

На освещенной солнцем террасе какой-то юморист поместил копию электрического стула с электродами и металлическим шлемом в натуральную величину.

Хотя дневной свет был еще ярким, на западе, за железнодорожной станцией, тянулась длинная алая лента заката, а в атмосфере уже ощущалась близость вечера, когда на переднем крыльце дома Сай Нортон отбивал последнюю атаку репортеров.

— Нет! — вежливо, но твердо заявил он. — Вы не можете видеть сэра Генри. Он заперт в винном погребе.

Неизбежный вопрос озвучило несколько голосов.

— Потому что он пьян, — ответил Сай, вызвав очередную сенсацию.

— Но почему он напился сейчас?

— Потому что, — объяснил Сай, — его мозг не в состоянии должным образом работать над делом, если он не парализован алкоголем на две трети. Надеюсь, вы это понимаете?

В гуле голосов звучало сочувствие. Объяснение, данное на пороге респектабельного дома в Мараларче, казалось настолько необычным и в то же время искренним, что все, кроме самых подозрительных, были склонны ему поверить.

— Можем мы процитировать ваши слова?

— Разумеется, — ответил Сай, интересуясь, как эту новость воспримут в Вашингтоне. — Лейтенант Троубридж уже сообщил вам основные факты. С его позволения, я собираюсь кое-что добавить. Некоторые из вас знают меня, не так ли?

Послышался утвердительный хор.

— Отлично! Тогда слушайте! Я поведаю вам по-настоящему сенсационную историю!

История и впрямь вышла сенсационной. Но, как и рассчитывал Сай, основная ее часть — что Фредерик Мэннинг сбежал с деньгами возглавляемого им фонда — полностью отодвинулась на задний план. На первый взгляд все выглядело так, будто, заключив пари, Мэннинг нырнул в бассейн и будто растворился.

— А как насчет макета электрического стула?

— Считают, что это тоже шутка. Несколько свидетелей, которые приходили к бассейну рано утром, смутно заметили нечто вроде стула — я цитирую — «с покрывалом на нем», но не обратили на него особого внимания. Когда покрывало сняли, мы не знаем. Стул был обнаружен полицейским Алоизиусом Дж. О'Кейси.

Вскоре Сай избавился от репортеров — по крайней мере, он на это надеялся.

Закрыв парадную дверь, Сай прислонился к ней головой. В доме с наполовину опущенными жалюзи вновь воцарилась тишина.

Беттертон и окружной прокурор уехали в Нью-Йорк в автомобиле Байлса после ленча, за которым возникали лишь отрывочные разговоры.