Джон Карр - Паника в ложе "В"

Марджери Вейн вернула деньги держателям абонементов и актерам, уже заключившим контракт, после чего не без сожаления распустила труппу. Так как в шоу-бизнес ворвалось звуковое кино, будущее театра Эдама Кейли было предрешено.

— Значит, она продала театр?

Доктор Фелл шумно вздохнул над потухшей сигарой:

— Нет, не продала. Она напрочь отвергла все предложения о покупке. Арендованный на длительный срок компанией «Хаскинсон инкорпорейтед», он был снабжен звуковой аппаратурой и превратился в кинотеатр «Маска».

Что касается Марджери Вейн, то она, как подобает послушной дочери, вернулась к родителям в Монклер. Там Марджери прожила до двадцати одного года. Став совершеннолетней и очень богатой вдовой, она отправилась покорять Европу. В те дни Европа означала Париж и Ривьеру. Но для нашей молодой леди в 1932 году она также означала и Лондон. Такая же решительная и честолюбивая, Марджери познакомилась с пожилым, но влиятельным сэром Джеймсом Мейплом. Выходить за него замуж не было необходимости — он предоставил ей шанс, которого она жаждала.

Большинству читателей газет известно, что произошло дальше. Марджери играла Джульетту. Она была первоклассной актрисой и доказала это. То, что Джульетта не являлась счастливой случайностью, Марджери Вейн продемонстрировала в последующие годы восторженной публике и критикам в таких непохожих ролях, как леди Тизл в «Школе злословия», [12] Пьеса английского драматурга Ричарда Бринсли Шеридана (1751–1816). Нора в «Кукольном доме» [13] Пьеса норвежского драматурга Генрика Ибсена (1828–1906). и римлянка Ведия в «Воздай кесарю кесарево» — исторической эпопее в стиле «бросьте их на растерзание львам».

Доктор Фелл кратко изложил дальнейшие события. В жизнь Марджери Вейн вошел Джимми Рэнсом, восьмой лорд Северн, который в середине 30-х годов унаследовал большое поместье с двадцатью тысячами фунтов годового дохода. Оставив сцену после очередного триумфа, Марджери стала стойкой британской патриоткой, когда тучи войны сгустились перед бурей.

— А посмотрите на нее теперь! — воскликнул доктор Фелл. — Сэр Джеймс Мейпл мертв. Лорд Северн мертв. В Лондоне, Сомерсете и на юге Франции она — дама из высшего общества. Находясь на пике своей карьеры, Марджери превратилась в безупречную английскую леди или в ее очень удачную имитацию.

Повторяю: посмотрите на нее теперь! Она превосходно сохранилась — все еще красива и, несомненно, желанна! Вы скажете, что никогда не были официально представлены ей. Однако вы кивали ей при встрече, наблюдали, как она председательствовала за капитанским столом, видели ее гуляющей по палубе со своей преданной компаньонкой, мисс Элизабет Харкнесс, и своим «секретарем» Лэрри Портером, одним из вереницы молодых людей, которых она держала при себе в последние годы.

— Да, но…

— Вы хотите спросить, что меня беспокоит, не так ли? В ответ я спрашиваю вас: что беспокоит леди Северн, у которой как будто нет поводов для огорчений? Почему она распространяет вокруг себя атмосферу не то страха, не то ненависти? В одном я твердо уверен: что бы ее ни тревожило, оба ее компаньона не являются тому причиной. Где же тогда источник беспокойства? Откуда или от кого оно исходит? Что на уме у этой женщины?

— Но почему это не может быть обычным дурным настроением? — возразил Нокс. — Помимо упомянутой вами атмосферы, имеются какие-нибудь реальные факты, внушающие тревогу?

— Вообще-то да, — ответил доктор Фелл. — Я не стану изрекать банальности вроде того, что время мстит за себя. Однако как некогда звуковое кино убило то, что вы называете водевилем, и долго угрожало драматическому театру, так теперь еще более алчный монстр — телевидение — угрожает существованию кино. Театр «Маска» ныне свободен. Уэстчестерская труппа возродилась. Под руководством известного ирландского актера Бэрри Планкетта и с Энн Уинфилд в качестве ведущей актрисы они открывают сезон в понедельник 19 апреля премьерой «Ромео и Джульетты». По-вашему, я все еще витаю в облаках? Тогда вы, может быть, предложите иное объяснение?

Переборки курительной охватил очередной приступ скрипа и треска. Брызги обдавали нос «Иллирии», когда она падала вниз с очередной волны. Шум бури слышался даже здесь. Впрочем, качка постепенно уменьшалась, и уже не было необходимости хвататься за окружающие предметы, дабы удержать равновесие.

Однако Филип Нокс забыл не только про качку, но и про некогда любимую Джуди. Повествование доктора Фелла звучало настолько выразительно, что мертвый неукротимый Эдам Кейли, казалось, дышал и двигался рядом с живой и столь же неукротимой Марджери Вейн.

— Слушайте, доктор Фелл, — заговорил Нокс, зажигая четвертую сигарету. — Я никогда не знал имени ведущей актрисы труппы Эдама Кейли, а если и знал, то напрочь позабыл. Безусловно, я не связывал ее с Марджери Вейн, которая произвела в Англии фурор тридцать с лишним лет тому назад. Я впервые появился в Лондоне в 33-м году, когда она играла леди Тизл. Кстати, откуда вы получили всю эту информацию?

— Большей частью от самой леди, — ответил доктор Фелл. — Как только мы поднялись на борт, она обратилась ко мне за советом. Впрочем, анекдот о молодом актере, которого Марджери Вейн по непонятной причине возненавидела и уволила, исходит не от нее, что вполне естественно. Я слышал его уже давно от Харви Баскервиля — актера, игравшего брата Лоренцо в первом спектакле «Ромео и Джульетты» в Ричбелле. Сейчас Харви уже под восемьдесят. Он живет со своей внучкой в Бате [14] Бат — курорт на юго-западе Англии в графстве Сомерсетшир. и почти такой же толстый, как я. Страдает артритом, но будет болтать о театре, пока рак на горе не свистнет. Таковы все актеры. Что касается его рассказа о мисс Вейн…

— Кто был тот молодой актер, которого она не выносила? Что с ним стало?

— Харви этого не знал. Его звали Джон Фосдик. В тот вечер, когда умер Эдам Кейли, он играл Тибальта, и Кейли считал, что у него большое будущее. Очевидно, ожидания не оправдались, хотя о нем ничего не известно.

— Кажется, — продолжил Нокс, — леди Северн, пребывая в Каппе, живет в доме, именуемом «Вилла дез Анж»? Как видите, доктор Фелл, у меня тоже есть информатор.

Одним из близких друзей Нокса был Майлс Хэммонд, также историк. Нокс знал, что Хэммонд участвовал в расследовании доктором Феллом сенсационного, выглядевшего сверхъестественным убийства, именуемого делом «Того, кто шепчет». В упомянутом деле была замешана и Фей Скотт — женщина, на которой Майлс Хэммонд впоследствии женился. Теперь Хэммонды жили в Ницце, в тепличной атмосфере, и много слышали о «Вилле дез Анж» на холме возле Канна.