Анне Хольт - Госпожа президент

Отец. Отец! Ты не сообщила никаких сведений об отце! Сказала, что не уверена, что парень так и так сбежал за тридевять земель и вообще от такого безответственного проходимца ничего хорошего для Билли ждать не приходится. Ты сказала, что желаешь Билли добра, а значит, отдаешь ее нам, Кристоферу и мне, и все бумаги в полном порядке. Ты их подписала! Подписала! И теперь у Билли есть своя комната — розовые обои, белая колыбелька и погремушка, к которой она с улыбкой тянет ручки.

Отец намерен позаботиться о них обеих, сказала женщина. Крикнула сквозь шум ненастья. Он готов позаботиться о Билли и о родной матери девочки. У отцов тоже есть права. Глупо, конечно, что она не сообщила его имя сразу, тогда обошлось бы без всех этих неприятностей. Ей очень жаль. Но так уж получилось. Он вышел из тюрьмы и вернулся к ней. Ситуация изменилась. Хелен Бентли сама адвокат и должна ее понять.

В общем, она решила забрать Билли.

Президент приложила ладони к стене душевой кабины.

Нет сил вспоминать. Двадцать с лишним лет она старалась вытравить из памяти паническое ощущение, с каким отвернулась от женщины и побежала через дорогу к своей машине. Хотела принести брильянтовое ожерелье, полученное этим вечером в подарок от отца. Они устроили праздник в честь Билли, и лицо у отца было потное, красное, он смеялся от радости, что у него есть внучка, а все вокруг наперебой восхищались, какая она чистенькая да хорошенькая, малышка Билли Лардал Бентли.

Ожерелье лежало в бардачке, может быть, Хелен сумеет еще раз выкупить ребенка — брильянтами и, скажем, кредитной картой.

Двумя кредитными картами. Тремя. Бери все!

Пока возилась с ключом от машины и пыталась унять панику и слезы, грозившие задушить ее, она вдруг услышала глухой удар. Страшный чавкающий звук заставил ее обернуться — она успела увидеть, как фигура в красном дождевике летит по воздуху. Затем сквозь шум непогоды донесся второй удар, когда тело рухнуло на асфальт.

Маленький спортивный автомобиль на полной скорости исчез за углом. Хелен Бентли даже цвет его не разглядела. Все стихло.

Хелен уже не слышала шума дождя. Не слышала ничего. Медленно, как автомат, пересекла улицу. И остановилась в метре от фигуры в красном.

Та лежала в странной, неестественно вывернутой позе. И даже в тусклом свете уличного фонаря Хелен видела, как из разбитой головы течет кровь, быстро смешивается с дождем и темным ручьем сплывает в водосток. Глаза женщины были широко открыты, губы шевелились.

Помогите мне.

Хелен Лардал Бентли попятилась. Отвернулась, побежала к машине, рывком распахнула дверцу, села за руль и уехала. Уехала домой и сорок минут стояла под душем, чуть не до крови оттирая кожу губкой.

Никогда больше они не слыхали о биологической матери Билли. А ровно двадцать лет спустя, ноябрьской ночью 2004 года, Хелен Лардал Бентли победила на выборах президента США. Дочь стояла вместе с нею на возвышении, высокая белокурая девушка, гордость родителей.

Президент сняла рукавицу, взяла флакон с шампунем, намылила волосы. Глаза защипало. Вот и хорошо. Это прогнало воспоминание о раненой женщине на мокром асфальте, о ее окровавленной голове среди грязной воды.

Ни свет ни заря тихонько разбудив ее в отеле, Джеффри Хантер показал ей письмо. Спросонья она смешалась, а он приложил палец к ее губам, слишком уж фамильярным жестом.

Там было написано, что им известно о ребенке. Они намерены раскрыть ее тайну. Она должна подчиниться Джеффри. «Троя» запущена, и они предадут эту тайну огласке, уничтожат Хелен.

Подписал письмо Уоррен Сиффорд.

Мысленно Хелен Бентли крепко вцепилась в это имя. Стиснула зубы, подставила лицо под струи воды.

Уоррен Сиффорд.

Не станет она думать о женщине в красном дождевике. Думать нужно об Уоррене. Только о нем. Надо сосредоточиться. Она медленно повернулась, подставила под душ саднящую спину. Наклонила голову, глубоко вздохнула. Вдох, выдох.

Verus amicus rarа avis.

Истинный друг — редкая птица.

Вот что ее убедило. Только Уоррену известна надпись на задней крышке часов, которые она подарила ему сразу после выборов. Старый добрый друг, он встретился с нею перед ее последними теледебатами с Джорджем У. Бушем. За несколько дней до эфира рейтинг действующего президента значительно возрос. Она по-прежнему лидировала, но техасец наступал ей на пятки. Его громкие фразы насчет безопасности в конце концов произвели должное воздействие на население. Люди видели в нем человека энергичного, уравновешенного, искушенного в политике, обладающего опытом, необходимым стране в обстановке войны и кризиса. Буш воплощал собою стабильность. Все знали, чего от него ждать, тогда как эта Хелен Бентли, не имея опыта во внешней политике, может выкинуть что угодно.

«Тебе нужно отказаться от сделки с «Арабиан порт менеджмент», — сказал Уоррен и взял ее руки в свои.

То же самое твердили все ее советники, официальные и неофициальные. Настаивали. Возмущались и умоляли: еще не время. Может быть, позже, когда одиннадцатое сентября отойдет подальше в прошлое. Но не сейчас.

Она отказывалась уступить. Эта компания с резиденцией в Дубае, принадлежащая саудовским арабам, была солидным, эффективным предприятием и обслуживала важные портовые сооружения по всему миру, от Окинавы до Лондона. А из нескольких компаний, которые до сих пор управляли крупнейшими портами США, две — в том числе одна британская — были выставлены на продажу. И «Арабиан порт менеджмент» хотела купить обе. Одна обеспечит им права на обслуживание Нью-Йорка, Нью-Джерси, Балтимора, Нового Орлеана, Майами и Филадельфии. Другая — Чарлстона, Саванны, Хьюстона и Мобила. Иными словами, арабская компания получит контроль над важнейшими портами Восточного побережья и Мексиканского залива.

Хелен Лардал Бентли считала, что идея хорошая.

Во-первых, означенная компания — самая лучшая. Самая квалифицированная и, без сомнения, самая доходная. Во-вторых, такая продажа станет серьезным шагом к нормализации отношений с теми силами на Среднем Востоке, ладить с которыми у США есть все основания. А в-третьих, что с точки зрения Хелен Бентли, пожалуй, самое главное, это поможет восстановить уважение к добропорядочным американцам арабского происхождения.

Они достаточно настрадались, считала она и упрямо стояла на своем. Она встречалась с руководством арабской компании и, хотя конечно же ничего не обещала, вполне отчетливо выказала добрую волю. А особенно ей импонировало, что, несмотря на неопределенность с куплей-продажей, компания уже сделала на территории США огромные инвестиции, чтобы к моменту передачи собственности быть, что называется, во всеоружии.

Уоррен говорил с ней тогда негромко. Не выпуская ее рук из своих. Пристально глядя ей в глаза.