Анне Хольт - Госпожа президент

— А знаете, — сказала президент, — по-моему, идея хорошая. Мне требуется всего час-другой. И используя другой компьютер, мы как раз эти часы и выиграем.

Лишь Ханна, похоже, весьма скептически смотрела на эту затею.

— Я не очень-то разбираюсь в IP-адресах и прочих премудростях. Вы правда уверены, что это сработает? Что отслеживают не саму компьютерную линию?

Ингер Юханна и Хелен Бентли переглянулись.

— Я не уверена, — сказала президент. — Но придется рискнуть. Вы можете принести ноутбук?

— Разумеется. — Ингер Юханна встала. — Сейчас принесу.

Когда входная дверь за нею захлопнулась, Хелен Бентли подошла к креслу возле Ханниной коляски. Села. Явно хотела что-то сказать, но не находила нужных слов. Ханна спокойно смотрела на нее, давая ей время собраться с мыслями.

— Ханна… У вас… Вы ведь отставной полицейский. У вас есть оружие?

Ханна отъехала от стола.

— Оружие? А зачем вам…

— Тсс! — Внезапно от президента повеяло упорством, которое заставило Ханну насторожиться. — Будьте добры. Я не хочу, чтобы Ингер знала об этом. Мне бы не понравилось, если б мой ребенок находился в квартире, где есть заряженное оружие. Само собой, я не думаю, что придется пустить его в ход. Но поймите, я…

— Вы знаете, почему я сижу здесь? Хоть на секунду задумались об этом? Я сижу в этом треклятом кресле, потому что получила огнестрельное ранение. Пуля перебила позвоночник. И к оружию я отношусь отнюдь не с любовью.

— Ханна! Ханна! Выслушайте меня!

Ханна замолчала, устремив взгляд на Хелен Бентли.

— Обычно я один из самых тщательно охраняемых людей на свете, — тихо сказала президент, словно опасаясь, что Ингер Юханна сию минуту войдет на кухню. — Вокруг меня везде и всюду вооруженная до зубов охрана. И это не случайно, Ханна. А просто необходимо. Как только станет известно, что я нахожусь в этой квартире, я буду совершенно беззащитна. Пока не приедут нужные люди, не заберут меня отсюда и не возьмут под охрану, я должна иметь возможность защитить себя. Думаю, это вы поймете, если немножко подумаете.

На сей раз глаза отвела Ханна.

— Есть у меня оружие, — наконец сказала она. — И патроны. Я так и не распорядилась убрать тяжелые железные шкафы, и… Вы хороший стрелок?

Президент криво усмехнулась.

— Мои учителя наверняка бы запротестовали, скажи я «да». Но обращаться с огнестрельным оружием я умею. I'm the Commander in Chief, remember? [63] Я же верховный главнокомандующий, не забыли? (англ.)

Ханна по-прежнему не сводила глаз с крышки стола.

— И еще одно. — Хелен Бентли положила ладонь на Ханнино предплечье. — Думаю, вам всем надо уйти отсюда. Покинуть квартиру. На всякий случай.

Ханна подняла голову, с преувеличенным недоверием воззрилась на нее. Потом рассмеялась. Запрокинула голову и громко захохотала.

— Удачи, — выдавила она сквозь смех. — Меня отсюда не выставишь! А что до Марри, у нее радиус жизни тридцать метров. Вам никогда — повторяю: никогда! — не заставить ее уйти отсюда. Изредка мне удается уговорить ее сходить в подвал, но вам и это никак не по силам. Что же до…

— Вот и я, — запыхавшись, сказала Ингер Юханна. — На улице совсем летняя погода, между прочим!

Она поставила на стол ноутбук. Привычными движениями подсоединила внешнюю мышь, достала коврик, воткнула шнур в розетку и включила компьютер.

— Voila! — Она вышла в Интернет. — Прошу вас, госпожа президент! Компьютер, который сразу не отследишь!

От волнения она не заметила озабоченной мины Ханны, когда та отъехала от стола, развернулась и медленно покатила в глубь квартиры. Резиновые колеса тихонько повизгивали по паркету. Звуки умолкли, только когда где-то далеко в огромной квартире хлопнула дверь.

Молодой человек, сидевший перед монитором в крохотном закутке поблизости от Ситуационной комнаты Белого дома, заметил, что буквы и цифры перед глазами начали плясать. Он крепко зажмурился, тряхнул головой, снова взглянул на дисплей. Но по-прежнему никак не мог сосредоточиться на одной строчке, на одной колонке. Помассировал затылок. Кислый запах застарелого пота ударил из-под мышек, и он смущенно поспешил прижать руки к телу, в надежде, что никто в комнату не сунется.

Не ради этого он получил университетское образование. Когда ему, инженеру-электронщику, после всего двух лет практической работы предложили место в Белом доме, он едва поверил собственной удаче. Но сейчас, по прошествии девяти месяцев, уже умирал со скуки. Он добросовестно трудился в маленькой компьютерной фирме, куда устроился после университета, и полагал, что приглашением в Белый дом обязан своим неоспоримым способностям программиста.

Почти полгода его фактически использовали как мальчика на побегушках.

А теперь он уже двадцать третий час сидел здесь, в тесном закутке без окон, потный, вонючий, и глазел на коды, мелькавшие на экране в полной неразберихе, которую ему надлежало привести в порядок. По крайней мере, неусыпно за ней следить.

Он приложил пальцы к векам, нажал на глазные яблоки.

От усталости ему даже спать расхотелось. Мозги попросту отказали. Не желали работать. Собственный его жесткий диск отрубился и плевать хотел на весь остальной организм. Руки онемели, поясницу уже несколько часов терзала острая боль.

Он медленно вздохнул, широко открыл глаза, пытаясь выдавить хоть капельку влаги. Вообще-то надо бы пить побольше, но перерыв только через пятнадцать минут. Хорошо бы принять душ.

На дисплее что-то происходило.

Да, в самом деле.

На миг он зажмурился, пальцы молниеносно пробежали по клавиатуре. Пляска на экране прекратилась. Помедлив, он поднял руку, указательным пальцем провел по строчке, слева направо, и снова ударил по клавишам.

Появилась новая картинка.

Быть не может.

Нет, может, и именно он это увидел. Он разом перестал сожалеть, что поменял работу, ведь он первый это обнаружил. Пальцы снова промчались по клавишам. Затем, нажав на кнопку «печать», он схватил телефон и стал напряженно ждать следующей картинки.

— She's alive, — прошептал он, не дыша. — She's fucking alive! [64] Она жива… Жива, черт побери! (англ.).

— Это самое красивое место во всем Осло, — сказал Ингвар Стубё, указывая на простенькую скамейку у воды. — Я подумал, нам обоим не мешает подышать свежим воздухом.

В город нагрянуло лето. За сутки температура поднялась почти на десять градусов. Солнце, взорвавшись светом, выбелило чуть не все небо. Казалось, деревья по берегам реки Акер за одно утро стали зеленее, а пыльцы в воздухе было столько, что глаза у Ингвара начали слезиться, едва он вышел из машины.

— Это парк? — спросил Уоррен Сиффорд без особого интереса. — Большой парк?