Джозефина Тэй - Загадочные события во Франчесе

— Спасибо, но я жду мистера Уайнарда. А ему нынче каждый лишний шаг в тягость.

— Знаю. Бедняга. Грехи отцов. Ужасно страдать от портвейна, которого ты в рот не брал. Я тут на днях видел вашу машину у ворот Франчеса.

— Да, — лаконично отозвался Роберт, удивившись про себя. На Бена это непохоже — задавать вопросы в лоб. И если он видел машину Роберта, то он также видел и полицейские машины.

— Если вы с ними знакомы, то ответьте на вопрос, который меня давно мучает. Это правда, что о них говорят?

— А что о них говорят?

— Они и в самом деле ведьмы?

— А их в этом подозревают? — с улыбкой спросил Роберт.

— Наши фермеры в этом убеждены, — ответил Карли. Он на секунду многозначительно остановил на Роберте взгляд своих живых черных глаз, потом стал с привычным любопытством озирать холл.

Роберт понял, что Карли как бы ненароком выдал ему информацию, которая, по его мнению, может оказаться Роберту полезной.

— Это неважно, — заметил он. — С тех пор, как появилось кино (благослови Бог того, кто его изобрел) сельским жителям уже не надо искать развлечения в охоте на ведьм.

— Вовсе нет. Этим недоумкам только дай приличный предлог, и они с восторгом потащат ведьму на костер. Вот уж сборище наследственных дегенератов. А вот и твой старикашка ползет. Ну, я пошел.

Роберт располагал к себе людей тем, что искренне интересовался их заботами. Он внимательно выслушал сбивчивый рассказ мистера Уайнарда, чем заслужил признательность старика, в результате чего, хотя Роберту это было неизвестно, сумма, проставленная в завещании старого фермера против его имени, увеличилась на сто фунтов. Но как только они с мистером Уайнардом покончили со своим делом, Роберт устремился к телефону.

Однако в холле было слишком много народа, и Роберт решил позвонить из гаража. Контора его уже заперта, к тому же до нее и идти дальше. А позвонив из гаража, думал Роберт, шагая по улице, можно будет тут же сесть в машину, если она… если они пригласят его приехать и обсудить с ними положение дел — что весьма вероятно, весьма… Конечно, им захочется обсудить с ним, как разоблачить эту историю, независимо от того, будет дело передано в суд или нет.

— Пожалуйста, звоните.

Второй совладелец гаража Стэнли выглянул из-под машины, в которой он копался, и спросил Роберта:

— На какую лошадь поставить, не подскажете, сэр?

— Понятия не имею, Стэн. Давно уже не играл на скачках.

— А я зря выбросил два фунта на эту корову Брайт Промис. Вот и верь лошадям. Если услышите про верняк…

— Если услышу, я вам обязательно скажу, Стэн. Только это все равно будет лошадь.

— Лишь бы только не корова, — сказал Стэн и опять исчез под машиной. Роберт зашел в жарко натопленную контору и взял трубку.

Ответила Марион и, узнав, кто звонит, сказала голосом, полным теплой благодарности:

— Вы не представляете, как вы нас порадовали своей запиской. Всю эту неделю мы с мамой представляли себе, как щиплем паклю. Кстати, в тюрьмах по-прежнему заставляют щипать паклю?

— Кажется, нет. Сейчас заключенным предлагается делать что-нибудь более конструктивное.

— Трудотерапия?

— Что-то в этом роде.

— Не могу себе представить, чтобы мои преступные наклонности исчезли оттого, что меня заставят что-то шить.

— Они найдут для вас что-нибудь более подходящее. Сейчас считается, что заключенного не следует заставлять заниматься тем, что ему противно.

— В первый раз чувствую в ваших словах терпкий привкус.

— Терпкий?

— Как у сухого вермута.

Раз речь дошла до напитков, может быть, она пригласит его на рюмку хереса перед ужином?

— Какой у вас очаровательный племянник.

— Племянник?

— Ну да, молодой человек, который принес записку.

— Он мне не племянник, — холодно сказал Роберт. Ему почему-то совсем не хотелось, чтобы его считали дядей взрослого племянника. — Он мне троюродный брат. Но я рад, что он вам понравился.

Ничего не поделаешь, придется брать быка за рога.

— Мне хотелось бы как-нибудь увидеться с вами и обсудить, что нам следует предпринять. Надо все же распутать эту историю.

Он помедлил, ожидая ответа.

— Ну конечно. Может быть, нам заглянуть к вам в контору, когда мы поедем в Милфорд за покупками? А что, по-вашему, можно предпринять?

— Наверное, надо провести частное расследование. Но я не могу обсуждать это по телефону.

— Да-да, разумеется. Тогда, может, мы приедем утром в пятницу? Мы всегда ездим за покупками в пятницу. Вы в пятницу не особенно заняты?

— Нет. Пятница вполне подходит, — ответил Роберт. Он был разочарован в своих ожиданиях, но постарался этого не показать. — Часов в двенадцать?

— Хорошо. Значит, встретимся послезавтра в двенадцать часов у вас в конторе. До свидания и еще раз спасибо за помощь и поддержку.

Она положила трубку, не тратя времени на прощальное щебетанье, которое Роберт привык слышать от женщин.

— Вывести вам машину? — спросил Билл Броу, выходя из гаража.

— Что? Машину? Нет, не надо. Она мне сегодня не понадобится.

Роберт пошел домой своим обычным маршрутом, убеждая себя, что ему не на что обижаться. Когда Марион позвонила в первый раз, он не хотел ехать во Франчес и не скрывал этого. Естественно, она опасается еще раз нарваться на отказ. У них чисто деловые отношения, и обсуждать дела естественно в конторе, а не в гостиной. Они не хотят заявлять на него какие-нибудь другие права.

«Ну что ж, — подумал Роберт, усаживаясь в свое любимое кресло перед горящим камином и открывая вечернюю газету, — когда они в пятницу придут к нему в кабинет, он постарается установить с ними более теплые отношения и стереть из их памяти свой первоначальный отказ».

Тишина, царившая в доме, успокоила Роберта. Кристина уже два дня сидела, запершись в своей комнате, молилась и занималась медитацией, а тетя Лин готовила на кухне ужин. Его единственная сестра Летиция прислала Роберту веселое письмо.

Во время войны она водила армейский грузовик, влюбилась на фронте в высокого молчаливого канадца и сейчас жила с ним в Саскачеване и растила пятерых белокурых мальчишек. «Скорей приезжай к нам в гости, Робин, — писала она, — пока мальчишки не выросли, а ты весь не покрылся мхом. Ты же знаешь, что тебе просто вредно жить с тетей Лин».

Роберту показалось, что он слышит, как она говорит эти слова. Они с тетей Лин никогда не находили общего языка.

Он сидел в кресле, предаваясь воспоминаниям и размягченно улыбаясь, и тут в гостиную ворвался Невиль и разнес вдребезги его покой и довольство.

— Почему ты мне не сказал, что это за женщина? — почти крикнул Невиль.

— Кто?

— Да эта Шарп. Почему ты мне не сказал?

— Я не предполагал, что ты с ней встретишься. Я просил тебя только бросить письмо в почтовый ящик.