Уолтер Саттертуэйт - Клоунада

— Кто такая Сибил Нортон? — спросил я.

Она посмотрела на меня в упор.

— Вы что, не читали ее книг? Мне казалось, ВСЕ их читали. Она пишет детективы, они у нее ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ. По крайней мере — самый первый. «Таинственное происшествие в Пайлзе». Моя любимая книга. У нее там такой маленький француз-детектив — всюду бегает и расследует преступления. Второй ее детектив мне не очень понравился. «Смерть стучит в девять». Она наклонилась ко мне и с заговорщицким видом проговорила: — Убийца — сам рассказчик, но вы об этом до самого конца не догадываетесь. — Она нахмурилась. — Мне кажется, это несправедливо. А вы как думаете?

— Я мало читал детективов, — признался я. — Сибил хорошо знала Ричарда?

— Она была одной из его женщин, — сказала Роза. И еще раз весело улыбнулась. — У Дикки всегда были женщины. Они сходили по нему с ума.

— Угу. И вы пробыли здесь весь день?

— Да, точно. Весь день. Пока не позвонила Сибил.

— И есть свидетели, которые могут это подтвердить?

Она раздраженно нахмурилась.

— Знаете, инспектор задал мне такой же вопрос. Инспектор из полиции.

— Они всегда задают такие вопросы при подобного рода расследованиях.

— Возможно. Но мне это все равно кажется странным. Я хочу сказать, это была вовсе не моя затея с самоубийством Дикки.

— Понимаю, — сказал я. — Но свидетели были?

— Ну, естественно. Кухарка Мари. И Сильвия. Горничная. Еще Поль, садовник. И тот инспектор с каждым разговаривал. — Она все еще выглядела раздраженной.

Я кивнул.

— У Сибил есть телефон.

Она кивнула.

— Вам нужен номер?

— Пожалуйста.

Она назвала. Я вынул блокнот с ручкой и записал. Потом взглянул на нее.

— Имя Астер Лавинг вам о чем-нибудь говорит?

Она моргнула.

— Нет. А что?

— Да так. Просто это имя упоминается в деле.

— Астер Лавинг? Полагаю, я бы запомнила.

— Хорошо. Как думаете, у вашего мужа были враги?

— Враги? — Она произнесла это слово так, будто оно было иностранное.

— Кто-нибудь, кому было бы приятно видеть его в гробу. Кто-нибудь…

— Но все обожали Дикки. Все. Мужчины, женщины. ВСЕ!

— Я слышал, что у него были кое-какие разногласия с авторами. Эрнестом Хемингуэем, Гертрудой Стайн.

— А, вы об этом. — Она небрежно отмахнулась. — Писатели. Они все сущие дети. Говорят, им ничего не надо, кроме признания — в смысле, их книг, — а на самом деле им хочется, чтобы обожали их самих, причем ВСЕ без исключения. И еще они хотят денег. Не давайте им облапошить себя всякой болтовней об Искусстве, которую они готовы вести бесконечно. Дикки публиковал некоторые их вещи, сборники рассказов, причем все издания были великолепные — кожаный переплет, прекрасная бумага. А где благодарность? И Эрнест с Гертрудой туда же. Они оба просто ТРЕБОВАЛИ бесплатные экземпляры, целые сотни, для друзей и знакомых. А потом обвиняли Дикки, что он плохо продает их книги. Представляете себе?

Я кивнул.

— А однажды Эрнест даже попытался ударить Дикки. Там, наверху, в библиотеке. Эрнест, такой обаятельный и невероятно красивый, иногда ведет себя как животное. В самом деле, он ужасный задира и к тому же намного крупнее Дикки. Но Дикки занимался в Принстоне боксом, еще до войны, и даже был чемпионом, и сумел увернуться, Эрнест промазал, а Дикки шагнул вперед и ударил Эрнеста прямо в нос.

Она стукнула маленьким изящным кулачком по маленькой изящной ладони.

— Бац! — сказала она и весело засмеялась. — Так ему и надо. Эрнест упал, я думала, ему было больно, а он был скорее удивлен. Просто ошеломлен, я думаю. Когда он поднялся, лицо у него было красное, как свекла, и он сказал: «Ладно, еще поговорим. Без дам». Он сказал так потому, что я тоже была с ними в библиотеке, и вроде как кивнул в мою сторону. Он даже при мне с трудом сдерживался — его так и распирало дать Дикки сдачи.

Она снова хихикнула.

— Хотя на самом деле, мне кажется, ему хотелось поскорее уйти, пока еще раз не получил по носу. А Дикки ему в ответ: «Когда пожелаешь». Эрнест ушел, и Дикки никогда больше о нем не вспоминал. Но разве можно его винить?

— А что насчет Стайн?

— Ну, Гертруда и не пыталась ударить Дикки. — Роза улыбнулась. — Хотя, думаю, у нее бы это получилось лучше, чем у Эрнеста. — Ее лицо сделалось серьезным. — Да нет. У нее с Дикки какое-то время были прохладные отношения, но потом они помирились и снова стали друзьями. — Роза посмотрела на меня и затем сказала с таким жаром, будто только что вспомнила, куда запрятала семейное золото. — Вы хотите с ней познакомиться?

— Думаю, надо, — сказал я.

— Тогда вам придется пойти со мной. Завтра вечером. Я еду туда. В смысле — к ней домой. У нее всегда много народу. Писатели, издатели и всякие городские знаменитости. В том числе художники. Гертруда сдвинулась на искусстве — у нее весь дом просто УВЕШАН картинами. Лично мне они не слишком нравятся, сплошной модерн, одна мешанина, хотя многим это по душе.

— Договорились, — согласился я. — Поедем вместе.

Она хлопнула в ладоши от удовольствия и даже слегка подскочила на подушке.

— Чудесно! Заезжайте за мной в семь. — Она озабоченно нахмурилась. — Семь часов вас устроит?

— Вполне.

— Прекрасно! — Она легонько коснулась виска кончиками пальцев правой руки. — Вы не рассердитесь, если мы на этом закончим? Кажется, у меня начинается мигрень.

— Ничуть. — У меня были еще вопросы, но они могли подождать до завтрашнего вечера.

— Мне ужасно жаль, — сказала она с выражением глубокой скорби, — но, когда у меня начинаются головные боли, единственное спасение — постель. Честно. — Она вздохнула, подняла свою маленькую изящную головку и дерзко улыбнулась.

— Все в порядке, — заверил ее я.

— Благодарю за сочувствие, — сказала она. И встала. Я последовал ее примеру.

Я встретил Анри Ледока в маленьком уличном кафе — он сидел с газетой на коленях. И наблюдал за проходящими мимо женщинами. На столике лежали ею котелок, перчатки и папка с полицейскими отчетами.

Кроме Ледока в кафе почти никого не было. Юная пара, забыв про свой кофе, смотрела в глаза друг другу. Пожилая пара не обращала внимания друг на друга и разглядывала свой кофе. Кроме того, за дальним столиком сидел толстяк в тесном сером костюме и читал журнал.

Ледок заметил меня, только когда я к нему подошел. Он улыбнулся и встал, бросив газету на столик.

— Ну как, мадам Форсайт освоилась со своим вдовьим положением?

— Вполне, — ответил я. — Не без помощи кокаина.

Ледок нахмурился.

— При вас она нюхала?

— Не прямо на глазах. Но нюхала.

Он кивнул.

— Вы должны мне все рассказать, пока мы едем обедать. Сейчас поймаю такси. — Он огляделся.

— Где мы будем обедать? — спросил я.

Ледок все еще высматривал такси.