Рекс Стаут - Звонок в дверь

– Да? Смеются?

– Да. Я сам поехал на Шестьдесят девятую улицу и разговаривал с Бреггом. Я сказал, что, поскольку ФБР было, конечно, известно о том, что Элтхауз собирал материалы для статьи, за ним, возможно, велась тщательная слежка и в день его убийства, а если так, то я буду признателен за любую помощь. Брегг ответил, что ФБР радо бы помочь, если бы могло, но у них очень много важных дел и им некогда возиться с делом какого-то паршивого газетного сплетника. Я не сказал ему, что там видели его подчиненных. Он бы просто рассмеялся мне в лицо. Конечно, мы обсуждали все это у начальника полиции, – продолжал Кремер. – И не однажды. Но повторяю, я связан по рукам и ногам. Мы с огромным удовольствием предъявили бы обвинение этой банде убийц, но какие доказательства их виновности можем мы представить суду и каковы будут для нас последствия? Поэтому мы вынуждены помалкивать. Вот почему я и сказал себе: я не только напишу начальнику полиции доклад о Вульфе и о вас, но еще и встречусь с вами. Не думаю, что ваши лицензии будут аннулированы. Однако я не сообщу ему, что мы виделись.

Он встал и снял с вешалки шляпу и пальто.

– Можешь допить молоко. Хочу надеяться, что миссис Бранер не напрасно выдала вам аванс. – Он протянул мне руку. – Желаю успехов.

– И вам тоже. – Я встал и пожал ему руку. – А если понадобится, сможет ли этот человек опознать их?

– Да в уме ли ты, Гудвин? Трое против одного?

– Знаю, знаю. Но все же сможет ли он, если это потребуется хотя бы для того, чтобы попортить кое-кому кровь?

– Возможно. Ну вот, я вам рассказал все, что знал. Не приходи ко мне и не звони. Дай мне несколько минут, чтобы уйти отсюда. – В дверях он обернулся и сказал: – Передай от меня привет Вульфу.

Я стоя допил молоко.

Было двадцать минут первого, когда я покинул «Вестсайд-отель». Мне захотелось пройтись. Во-первых, я все еще не замечал за собой филеров, а я люблю гулять в одиночестве. Во-вторых, я не хотел загружать голову разными мыслями, а когда я гуляю, они обычно не беспокоят меня. В-третьих, я хотел осмотреть кое-какие достопримечательности. К тому же стоял погожий зимний день, почти безветренный.

Для того, чтобы вам стало ясно, какие мысли появляются у меня на прогулках, скажу, что проходя по Вашингтон-скверу, я подумал об одном совпадении. Оно состояло в том, что Арбор-стрит, на которой жил Элтхауз, находилась в Виллидже и что Сара Дакос тоже живет в Виллидже. Мысль эту нельзя было назвать блестящей, ибо в Виллидже проживает около четверти миллиона людей, а мне известны куда более странные совпадения, однако это даст вам представление о том, чем занята моя голова, когда я гуляю.

Я бывал на Арбор-стрит и раньше, в связи с обстоятельствами, которые для моего нынешнего рассказа не имеют никакого значения. Это узенькая улица, длиной всего три квартала, с двумя рядами старых кирпичных домов. Дом номер 63 ничем не отличался от других. Стоя на противоположной стороне улицы, я внимательно осмотрел его. Окна третьего этажа, где жил и умер Моррис Элтхауз, были задернуты рыжевато-коричневыми портьерами. Я прошел за угол, где в вечер убийства стояла машина сотрудников ФБР. Хоть я и сказал, что решил осмотреть кое-какие достопримечательности, на самом деле я выполнял свои прямые обязанности – знакомился с местом преступления, расследованием которого мне, возможно, предстояло заняться. Иногда его дает результаты. Правда, Вульф не признает этого, он ни за что не подойдет к окну, даже если преступление совершено под этим окном. Конечно, было бы неплохо подняться на третий этаж и осмотреть квартиру, но я хотел попасть домой до ленча и поэтому подозвал такси и уехал.

Вернуться раньше я хотел по той простой причине, что во время еды, по установленному Вульфом твердому правилу, разговоры о делах были запрещены. Но я опоздал. В двадцать минут второго, когда Фриц открыл мне дверь, Вульф уже был за столом. Усаживаясь на свое обычное место напротив него, я проронил несколько слов о погоде. Он что-то промычал, прожевывая поджаренную телятину.

Я тоже взял себе кусок, хотя аппетит у меня был испорчен. Мне очень хотелось показать Вульфу нелепость его правил, но все равно поговорить с ним о деле во время ленча не удалось.

После ленча я сказал Вульфу, что хочу кое-что показать ему в подвале. Мы прошли в вестибюль, свернули направо и спустились по лестнице. В подвале находилась комната Фрица, ванная, кладовая и большая комната с бильярдным столом. В бильярдной на возвышении стояло большое удобное кресло для Вульфа, в котором он восседал, когда у него появлялось желание посмотреть, как мы с Солом Пензером орудуем киями, что происходило примерно раз в год. Я привел Вульфа сюда, зажег свет и заявил:

– Вот ваш новый кабинет. Надеюсь, он вам понравится. Хотя я не думаю, что специалисты ФБР могут оборудовать помещение микрофонами, не побывав в нем, но рисковать не стоит. Бильярдную они наверняка не приняли в расчет. Пожалуйста, присаживайтесь. – Сам я примостился на краешке бильярда, лицом к креслу.

Вульф сердито взглянул на меня:

– Ты что, пытаешься вывести меня из терпения или это на самом деле возможно?

– Не исключено. Поэтому я не хочу, чтобы они пронюхали о том, что инспектор Кремер просил передать вам привет, угостил меня молоком, пожал руку и пожелал счастливого Нового года.

– Не валяй дурака.

– И не думаю. Это был Кремер.

– В номере гостиницы?

– Да.

Вульф поднялся на возвышение и опустился в кресло.

– Докладывай, – приказал он.

Я рассказывал не торопясь, не желая ничего пропустить. Если бы мы находились в кабинете наверху, Вульф откинулся бы назад и закрыл глаза, но кресло в бильярдной не было приспособлено для этого, и ему пришлось сидеть выпрямившись. В течение последних десяти минут губы у него были плотно сжаты или из-за моего рассказа, или потому, что он сидел не в обычной позе, а возможно. и потому, и по-другому. Заканчивая сообщение о своей экскурсии по городу, я заметил, что какой-нибудь человек, гулявший с собакой по другой стороне улицы, напротив дома Элтхауза, или кто-нибудь из дома напротив мог видеть, как сотрудники ФБР вышли из подъезда и направились к машине за углом, и даже заметить ее номер. Как раз на углу стоит уличный фонарь.

Вульф долго втягивал в себя носом воздух.

– Вот уж никогда бы не подумал, – сказал он, – что мистер Кремер может быть таким ослом, чтобы встретиться с тобой.

Я кивнул.

– Однако это так. Он не знал, почему ФБР заинтересовалось вами, пока я не сообщил ему. Ему было известно только, что вы чем-то настроили против себя ФБР, а у него в руках дело об убийстве, по которому он не может привлечь к ответственности сотрудников бюро, вот он и решил подбросить это дело вам. Признайтесь, что вы чувствуете себя польщенным, ибо Кремер уверен, что у вас есть пусть хотя бы самый маленький шанс успешно его завершить. Вы только подумайте, каких хлопот ему стоило организовать эту встречу! Он даже не задумался над тем, что я рассказал ему о миссис Бранер, хотя сейчас, наверное, размышляет об этом. Предположим, вы совершите чудо и докажете, что убийство Элтхауза – дело рук агентов ФБР. Вашей клиентке это абсолютно ничего не даст. Ей было бы на руку, а вам дало бы возможность получить гонорар, если бы вы могли заявить ФБР: послушайте, я не стану заниматься этим убийством, если вы прекратите преследовать миссис Бранер. Однако Кремеру это будет не по нраву. Да и вам тоже. Я знаю, что с убийцами вы ни на какие компромиссы не идете. Я ясно все изложил?