Энтони Беркли - Убийство в погребе (= Убийство в винном погребе)

Фокс кивнул. Задание было архисложным, но он к таким давно привык.

— Скорее всего, у тебя ничего не выйдет, — добавил Морсби, вставая. — С другой стороны, у меня впечатление, что Уоргрейв не из тех, кто выбрасывает дорогие кольца, даже если они достались ему после мерзкого злодеяния.

Высказав эту циничную мысль, Морсби втиснулся в пальто и взял шляпу. Сыщики пошли по гулкому коридору.

— Думаете, она была с этим кольцом, когда они приехали в тот дом?спросил Фокс.

— Знаю, мой мальчик, — поправил его Морсби, хотя на самом деле этого не знал. — А почему? Да потому, что только этим можно объяснить, зачем она надела перчатки. Я сказал об этом шефу уже месяц-два назад. Мистер Умник думал, что если мы нашли девицу в перчатках и без колец, то надо искать девицу, не носившую колец. Но мистер Умник забыл, что хорошенькое кольцо с бриллиантом оставляет хорошенькую отметину на изнанке перчатки, а там явно была такая отметина. Этот мистер Умник напоминает мне сочинителя детективов, ох, напоминает: уж слишком "хитер"!

Инспектор Фокс от души рассмеялся.

Морсби направлялся теперь не к себе домой. Еще днем он позвонил Роджеру Шерингэму и спросил, нельзя ли ему зайти и задать Роджеру парочку вопросов о его друге, который, по понятным причинам, в рукописи не фигурировал. Роджер пригласил его на обед. Морсби, зная, что такое обед у Роджера, с удовольствием согласился. К тому же втайне Морсби надеялся — хотя скорее бы умер, чем признался в этом самоуверенному мистеру Шерингэму, — что ему удастся поговорить с Роджером о деле мисс Уотерхаус. Человек со стороны, допускал Морсби, иногда может распутать такие узлы, которые для того, кто уже давно пристально их изучает, кажутся безнадежно запутанными.

Роджер встретил гостя радушно и предложил сухого хереса.

— Патерсон? — переспросил он, когда они уселись у огня; так звали друга Шерингэма из школы в Эллингфорде. — О, выбросьте это из головы. Вы его видели, да?

— Я беседовал с ним одним из последних. В вашей рукописи он не упоминается. Я о нем, соответственно, не имею ни малейшего представления. Ничего путного он мне не поведал.

— Пожалуй, он и не мог; кроме того, что это все было бы смешно, когда бы не обернулось трагедией. Патерсон один из немногих учителей, которых мне довелось узнать, кто во всем сохраняет чувство меры. Но в этом деле он вам ничем не поможет.

— А сами вы говорили с ним, мистер Шерингэм? — с подозрением спросил Морсби.

— Я звонил ему вчера вечером, — улыбнулся Роджер. — Вы их всех изрядно встревожили, Морсби.

— Что вы говорите? — дежурно удивился старший инспектор. — Ну-ну.

— Патерсон мало что сказал, но я так понял, что у них уже сложилось определенное мнение.

— То есть…

— И оно совпадает с вашим, — сухо ответил Роджер.

— Иными словами — Уоргрейв?

— Да.

Морсби рассеянно рассматривал херес на просвет.

— А вы, Шерингэм? Вы тоже его разделяете?

— Чертовски странно, но… как еще можно это объяснить? Составили дело против него?

— Еще какое. Но доказательств никаких. Вот так вот.

Морсби перечислил все неясности дела.

— И за что бы мы ни взялись, везде — тупик, — грустно закончил он. Разве что догадались, конечно, как она достала ключ; но это не так уж важно.

— А что это за байка о том, что она стащила какую-то сумочку?

— Ах да, я забыл. Вы об этом еще не знаете. Дрянное у нее было прошлое, мистер Шерингэм. — И Морсби рассказал обо всем приятелю.

— С ума сойти! — с восхищением воскликнул Роджер. — Что ж, здорово она это скрывала. Меня она точно провела.

Морсби благородно удержался от упоминания о мисс Кримп, которую мисс Уотерхаус не провела.

— Шантаж, значит? — продолжал удивляться Роджер. — Основательный мотив. Она, конечно, пыталась встать на пути его женитьбы на Эми Гаррисон. Да, яснее некуда. Бедняжка, не на того напала. Я и сам бы не хотел перейти дорожку Уоргрейву. Но я бы не подумал, что он опустится до убийства, понимаете, Морсби… Убийство — признание слабости, когда все сказано и сделано, а Уоргрейв — сильный характер. Я бы предпочел думать, что он придерживается более твердой позиции.

— Трудно найти более твердую, чем убийство, мистер Шерингэм.

— Не скажите. Гораздо больше мужества требуется, чтобы послать шантажиста ко всем чертям, чем убить его — или ее. Гораздо больше. Впрочем, это к делу не относился, раз он выбрал иной путь. Ну и что же собираются делать в связи с этим в полиции?

— Мы много чего делаем в связи с этим, сэр; но, похоже, не очень продвигаемся.

— Верно. Вообще-то, Морсби, между нами: думаю, вы его не поймаете. Не вижу, что еще вы могли бы предпринять помимо того, что уже делаете. А чтобы его признать виновным, нужно столько всего…

— Не все так, мистер Шерингэм. — Морсби в задумчивости повертел рюмку.

Теперь настала очередь Роджера удивиться.

— Морсби, что у вас на уме, а? Вы ведь пришли ко мне не только поговорить о Патерсоне. О чем же еще?

— Сейчас скажу, — ухмыльнулся Морсби. — Мистер Шерингэм, мне нужна ваша помощь в этом деле. Правда.

— Моя помощь?

— Да. Видите ли, сэр, дело вот в чем. Роланд-хаус занимает большую площадь. Одному нашему человеку невозможно как следует за ним наблюдать. Только, пожалуй, ночью; днем ему приходится покидать пределы школы. А что из этого толку — наблюдать за территорией площадью в двадцать или тридцать акров?

— Ну и?..

— Ну, вы нам так часто помогали прежде, что мне добиваться разрешения на привлечение вас к этому снова не потребуется. Мне нужен кто-то внутри Роланд-хауса. Не могли бы вы договориться со своим другом, чтобы он якобы опять заболел, а вы бы его заменили?

— То есть вы хотите, чтобы я шпионил изнутри, так сказать? Приглядывал за Уоргрейвом и заодно выискивал все, что могло бы изобличить его?

— Именно так, сэр! — энергично ответил Морсби. — Именно этого я и хочу.

— Ну нет, за это я не возьмусь. Это грубо; в любом другом случае пожалуйста, я с удовольствием, но не среди знакомых мне людей. Нет, Морсби, сыщик-любитель теперь мало перед чем останавливается, но до того, чтобы шпионить за друзьями, я еще не опустился. Даже и не думайте.

— Жаль. Значит, по-вашему, сэр, лучше пусть убийца гуляет на свободе?

— Не сваливайте на меня ответственность за то, что он гуляет. Вы же его ловите. Это ваша работа, а не моя.

— Тьфу, — рассердился Морсби. — Я же не прошу вас ловить его, мистер Шерингэм. Этим я сам буду заниматься. Все, что мне нужно от вас, это посмотреть, чтобы он не совершил самоубийства, или не убил еще кого-нибудь, или не скрыл еще какую-либо важную улику, как этот револьвер. Вот и все.

— Нет, так не пойдет, — рассмеялся Роджер. — Не поеду. С вами обсуждать это дело — пожалуйста, сколько хотите, но активное участие принимать в нем не буду.