Дэвид Осборн - Убийство на острове Марты

А между тем убийца подвигался все ближе к правому окну, ожидая, когда Хестон всунет голову в кабину — в раздражении либо из любопытства. Какая разница? Капкан сработал безотказно. Стальная рука молнией метнулась к рукоятке и мгновенно вывернула стекло. Тяжелая стеклянная панель ринулась вверх, к ничем не защищенному горлу Артура. Он инстинктивно рванулся назад, но было уже поздно.

Как долго он умирал? Минуту? Две? Все это время его руки беспомощно болтались в воздухе, отчаянно пытаясь опустить стекло. Но что значили эти предсмертные усилия против стального привода оконной ручки, с помощью которой убийца нажимал на горло жертвы все сильнее и сильнее?

Сколько прошло времени с того момента, когда я услыхала первый вопль ужаса и бросилась вниз по лестнице, до того, как раздался последний хрип умирающего, уже прекратившего сопротивление? Почти воочию я видела, как вспорхнула из-под крыши громко чирикающая стая воробьев, испуганная происходящим внизу. А убийца, судорожно вцепившись в ручку окна, сопротивляясь конвульсивным усилиям своей жертвы, должно быть, смеялся и изрыгал злобные ругательства, видя, как чернеет лицо Артура, испускающего последнее дыхание. Я посмотрела в окно: за пределами гавани виднелось стройное двухмачтовое судно, скользящее по водной глади; работал вспомогательный мотор, оставляя позади себя легкое облачко выхлопных газов; приспущенные паруса полоскались на слабом ветру; слышались голоса бронзовых, голых до пояса матросов — они перекликались между собой, готовясь к швартованию. Там шла нормальная жизнь.

Однако мысли об убийстве в сарае не хотели меня отпускать. Зачем оно было совершено? — спрашивала я себя в сотый раз. С какой целью подменена Грейс? Сколько будет длиться этот обман? И вдруг, задав этот вопрос в сотый раз, я увидела ответ, столь ясный и самоочевидный, что оставалось удивляться, как он не пришел мне на ум раньше. Самозваная Грейс будет жить в усадьбе, не выйдет из «ремиссии» и не умрет — до тех пор, пока вконец отчаявшийся Элджер Микель не потерпит окончательного поражения; после этого, наложив «вето» на продажу усадьбы посторонним лицам, она выкупит у него «Марч Хаус» за минимальную цену, перепродаст его, сделав себе на этом состояние, и делу конец. Пусть тогда окружающие дивятся внезапному исчезновению Грейс Чедвик — ее больше никто никогда не увидит.

Все вокруг меня стало необыкновенно четким, будто высвеченное ярким электрическим светом: потолок моей комнаты, предметы домашней обстановки, корпуса и мачты судов в гавани; голоса людей над водой раздавались теперь необыкновенно ясно и отчетливо.

Сценарий неожиданно оказался очень простой. Разумеется, всегда оставалась возможность, что Элджер не сломается и не захочет продавать усадьбу, но тем не менее рискнуть стоило. Я припомнила свою первую реакцию на заявление Эстеллы, сказавшей, что Роза хочет выкупить дом. Я поинтересовалась тогда, сколько Роза хочет уплатить Грейс за передачу ей дома по завещанию. Может, Роза потому и умерла, что сделалась помехой в планах мошенника? Это казалось логичным. А Хестон, вздумавший шантажировать самозванца? Последний, естественно, не захотел с этим мириться…

Помимо своей воли я снова ощутила знакомый холодок страха. И снова моим разумом завладели жуткие картины. Вот Грейс, подлинная Грейс, старая и немощная, в чьем теле угнездился рак, лежит наверху в шезлонге и доверчиво принимает человека, намеревающегося ее убить. Либо она сидит, старая и одинокая, на своем постоянном месте за кухонным столом, доведенная до отчаяния неутихающими болями и мыслями о неумолимо надвигающейся смерти. Раздается стук в дверь. Радуясь гостю, она встает и приветствует его улыбкой, а он, молодой и сильный, заходит со спины и поднимает на нее руку…

Боль у меня в шее еще не прошла, и я вся кипела от негодования; стоило преступнику ударить чуть посильнее, и я могла бы стать его четвертой жертвой.

Я долго сидела у окна, созерцая знакомую картину летнего порта, вносящую чувство умиротворения в мой возбужденный мозг: яхт-клуб Эдгартауна, читальный зал, еще один закрытый клуб: здания обоих клубов построены в виде массивных тесовых кубов, расположенных в конце потемневших от воды лодочных причалов; шикарный катер яхт-клуба, с перилами из латуни, набирающий команду из моряков стоявших на приколе судов; несчетное число мелких судов, начиная с туристических лодок с подвесным мотором, взятых напрокат на одни сутки, до яликов и частных яхт.

А мысли мои вращались вокруг одного и того же. Мы с Эсси исключили из числа подозреваемых Саманту и Эстеллу, не найдя достаточных мотивов. Теперь же я вдруг увидела мотивы, применимые не только к ним обеим, но и к любому, кто знал о сделке Элджера с Грейс; любой человек, достаточно авантюристичный, чтобы увидеть для себя шанс в старости и болезнях, в уединенном существовании другого человека, и достаточно хладнокровный, мог отважиться на подмену, не говоря уже об убийстве.

Внезапно я ощутила себя очень одинокой. И незащищенной. Если мне понадобится помощь, куда обратиться за нею? Кроме того, в голове у меня смятение, она полна противоречивыми идеями, впечатлениями, подозрениями. С кем мне поделиться своими сомнениями? Не с Эсси, конечно, раз я собираюсь нарушить данное ей обещание; не годится для этой цели Хедер — у меня были основания думать, что она не вполне искренна со мной.

И тут на ум мне пришел Питер Деборд. Нет, сказала я себе сразу, он тоже не подходит. Я слишком мало его знаю. Надо выбросить это из головы. И пошло: я выбрасываю, а он снова возвращается. Наконец я сдалась: а почему бы и нет? В тот роковой день он принял боевое крещение или что-то вроде этого. В худшем случае он может мне сказать, что я — сумасшедшая, и посоветует заниматься вязаньем и внучатами.

Однако я не думала, что он это скажет. У меня было такое впечатление, что он вовсе не видит во мне конченую вдову, скорее наоборот: мне казалось, что он считает меня вполне привлекательной. На короткое время я позволила себе чисто женское удовольствие вспомнить два случая, когда я перехватила его взгляд, устремленный на мои ноги; в третий раз он оценивающе оглядывал мою фигуру. «Как это глупо, — сказала я самой себе, заливаясь краской смущения. — Подумай, Маргарет, ты вдвое старше его. Надо обуздывать свои фантазии. Что ты знаешь о его умственных способностях?»

Так говорил мой здравый смысл. Однако более чувствительная половина моего «я» решила, что с умственными способностями у Питера полный порядок. С этой утешительной мыслью я вернулась в постель и погрузилась в глубокий послеполуденный сон. На случай, если этот мерзкий тип, Фишер, найдет мои отпечатки пальцев в комнате Грейс, у меня уже были готовы объяснения цели моего визита. Дело его, принять их или не принимать.