Алан Милн - Тайна Красного Дома

(Это кажется вам ребячеством, мистер Джиллингем? А, но вы же не были знакомы с Марком Эблеттом!)

— Как, Кей, как? — твердил он возбужденно.

— Ну, я же еще этого не обдумал, — запротестовал я. — Это же была только идея.

Он принялся придумывать сам.

— Я мог бы сыграть антрепренера, приехавшего заключить с ней контракт… но, наверное, она знает их всех. А если интервьюером?

— Это будет трудно, — сказал я взвешивающе. — У тебя довольно характерное лицо, знаешь ли. А твоя бородка?

— Я ее сбрею! — огрызнулся он.

— Мой дорогой Марк!

Он отвел глаза и замямлил:

— Я уже давно думал сбрить ее. А, к тому же, если я берусь за что-то, то по-настоящему.

— Да, ты всегда во всем артист, — сказал я с восхищением.

Он замурлыкал. Он больше всего жаждал называться артистом. Теперь я знал, что он у меня на крючке.

— Тем не менее, — продолжал я, — даже без бородки и усов тебя могут узнать. Разве… — Я замолчал.

— Разве что?

— …ты притворишься Робертом. — Я опять рассмеялся. — Черт возьми! — сказал я. — А это неплохая идея. Притвориться Робертом, непутевым братом и шокировать мисс Норрис. Занять у нее деньги, например, и прочее в том же духе.

Он радостно закивал, его маленькие глазки заблестели.

— Роберт, — сказал он. — Да-да. Как мы это устроим?

Роберт действительно существовал, мистер Джиллингем, как вы и инспектор, несомненно, установили. И действительно был непутевым мотом и уехал в Австралию. Но он не входил в Красный Дом днем во вторник. Никак не мог войти, поскольку умер (неоплаканным) три года назад. Но об этом, кроме меня и Марка, не знал никто. Он был последним из их семьи. Его сестра умерла в прошлом году. Впрочем, сомневаюсь, чтобы она знала, жив Роберт или умер. О нем не упоминали.

Следующие два дня мы с Марком работали над нашими планами. Вы уже поняли, что наши цели не совпадали. Целью Марка было обеспечить продление своего обмана, скажем, на пару часов. Моей — чтобы обман этот сошел бы с ним в могилу нераскрытым. Ему требовалось обмануть только мисс Норрис и остальных гостей; мне требовалось обмануть весь мир. Я намеревался убить его, едва он переоденется Робертом. Роберт тогда будет мертв, Марк, разумеется, исчезнет. И все подумают, что Роберта убил Марк, не так ли? Но вы видите, как важно было, чтобы Марк со всем тщанием отнесся к самому своему последнему переодеванию?

Вы скажете, что придать абсолютную достоверность этому перевоплощению было невозможно. Я вновь отвечу, что вы не знали Марка. Он ощущал себя тем, кем хотел быть больше всего — артистом. Никакой Отелло не чернил себя с ног до головы с таким энтузиазмом, как Марк. Бородка убиралась в любом случае — возможно, тут помогла какая-нибудь случайная фраза мисс Норбери. Ей бороды не нравились. Но огромную важность представляли руки мертвеца, которым не следовало быть наманикюренными руками джентльмена. Пять минут игры на тщеславии Марка покончили с его руками. Он позволил ногтям отрасти, а потом подстриг их кое-как.

— Мисс Норрис сразу обратит внимание на твои руки, — сказал я. — К тому же для артиста…

То же и с его нижним бельем. Едва ли надо было напоминать ему, что его брючины могли вздернуться над носками. Как артист он уже остановил выбор на Робертских брюках. Их и другие вещи для него я купил в Лондоне. Даже если бы я тщательно не уничтожил все, что могло указать на изготовителя, он бы инстинктивно сделал это сам. Австралиец и артист, он не мог иметь адрес Восточного Лондона на своем нижнем белье. Да, мы были тщательны, мы оба; он — как артист, я — как… ну, вы можете сказать „убийца“, если хотите. Теперь это меня вряд ли будет заботить.

Наши планы были выработаны. Я уехал в Лондон в понедельник и написал ему письмо от Роберта. (Снова артистический штрих.) Кроме того, я купил револьвер. Утром во вторник он объявил за завтраком о приезде Роберта. Теперь Роберт был жив — у нас имелись свидетели в доказательство этого; шесть свидетелей, знавших, что он приедет в середине дня. Согласно нашему частному плану, Роберт должен был явиться в три часа перед возвращением игроков в гольф. Горничная отправится на поиски Марка и, не найдя его, вернется в кабинет и увидит, что я занимаю Роберта в отсутствие Марка. Я объясню, что Марк отсутствует по какому-то делу, и я сам представлю непутевого брата за чайным столом. Отсутствие Марка не вызовет никакого недоумения, поскольку все сочтут — а Роберт так скажет напрямик, — что он испугался этой встречи с братом. Тогда Роберт примется оскорблять гостей, а особенно, разумеется, мисс Норрис, пока не сочтет, что шутка зашла достаточно далеко.

Таков был наш частный план. Точнее, мне следует сказать, что это был частный план Марка. Мой собственный был иным.

Оповещение за завтраком прошло отлично. Когда игроки в гольф отбыли, у нас в распоряжении было утро, чтобы завершить наши приготовления. Меня больше всего заботило, как достовернее создать личность Роберта. Поэтому я посоветовал Марку, чтобы, переодевшись, он вышел бы потайным ходом к лужайке для боулинга и вернулся назад по подъездной аллее, обязательно вступив в разговор со сторожем в сторожке. Таким образом я обеспечивал еще двух свидетелей прихода Роберта — во-первых, сторож, а во-вторых, садовник, которого я отряжу работать на газоне перед фасадом. Марк, разумеется, охотно согласился. Он был не прочь попрактиковать на стороже свой австралийский акцент. Было забавно наблюдать, как легко он попал в мою ловушку. Никогда еще будущий убитый так тщательно не подготавливал свою гибель.

Он переоделся в белье и костюм Роберта в спальне при кабинете — так было безопаснее для нас обоих. Он позвал меня, когда был готов, и я оглядел его. Просто поразительно, насколько идеально он выглядел для этой роли. Конечно, пьянство уже наложило отпечатки на его лице, но до сих пор их прятали усы и бородка. Теперь же, когда он побрился, они стали явными для всего света, от которого мы их так старательно скрывали, и он выглядел настоящим непутевым полубродягой, которого изображал.

— Черт побери, ты изумителен! — сказал я.

Он ухмыльнулся и продемонстрировал мне разные артистические штрихи, на случай, если я их не замечу.

— Изумителен, — повторил я себе. — Никто не сможет догадаться.

Я выглянул в вестибюль. Он был пуст. Мы бросились в библиотеку, он спустился в потайной ход и ушел, а я вернулся в спальню, собрал всю его снятую одежду, связал в узел и спустился с ним в проход. Затем я сел в вестибюле и стал ждать.

Вы слышали показания Стивенс, горничной. Едва она направилась в Храм на поиски Марка, я вошел в кабинет. Моя рука была в боковом кармане, а в руке был револьвер.

Он тут же начал говорить в своей роли Роберта — какую-то чушь, как он отрабатывал свой проезд из Австралии, небольшое представление для моего назидания. Затем своим естественным голосом позлорадствовал, смакуя отместку мисс Норрис, взорвался: „Теперь мой черед! Вот погоди!“ То, что слышала Элси. Ей не полагалось быть там, и она вполне могла бы все погубить, но обернулось это редкостной удачей. Так как выглядело именно тем свидетельством, которое мне требовалось: показание, помимо моего, что Марк и Роберт были в кабинете вместе.