Дороти Сэйерс - Смертельный яд

Нам известно, что 5 мая состоялась еще одна покупка мышьяка. Подсудимая, по ее собственным словам, на этот раз купила банку средства для борьбы с сорняками, содержащего мышьяк — именно того, который упоминался в деле отравления Кидуэлли. На этот раз она назвалась Эдит Уотерс. При доме, в котором она живет, сада нет, а для купленного ею средства не существует никакого другого способа употребления.

Также в ряде других случаев в период с середины марта и до начала мая подсудимая покупала другие яды, включая цианистый калий (якобы для проявления фотографий) и стрихнин. Была также сделана попытка приобрести аконит, которая закончилась неудачей. Подсудимая каждый раз заходила в новую аптеку и подписывалась новым именем. Мышьяк является единственным ядом, который имеет отношение к данному делу, однако остальные покупки тоже имеют некоторое значение, поскольку проливают свет на деятельность подсудимой в течение этого периода.

Подсудимая дала объяснение этим покупкам, весомость которого вы сами должны оценить. Она утверждает, что в тот момент она писала роман об отравлении и покупала ядовитые вещества для того, чтобы самой удостовериться, насколько легко простому человеку получить смертельные яды. В качестве доказательства ее издатель, мистер Труфут, представил рукопись книги. Вы держали ее в руках и, если пожелаете, можете получить ее снова после того, как я подытожу все показания. У вас будет возможность рассмотреть эту книгу в комнате для заседаний жюри присяжных. Вам зачитывали отрывки из рукописи, которые свидетельствовали о том, что в основе сюжета лежит убийство с помощью мышьяка. В ней имеется описание того, как молодая женщина приходит в аптеку и покупает значительное количество этого смертоносного яда. И я должен сказать здесь о том, о чем мне следовало бы упомянуть ранее: приобретенный у мистера Брауна мышьяк был обычным коммерческим препаратом, который окрашивается в черный или синий цвет, как того требует закон, чтобы его нельзя было перепутать с каким-либо безвредным веществом. Сэлком Харди простонал:

— Господи, доколе мы будем выслушивать эти жуткие истории о мышьяке? Убийцы узнают все это, еще сидя на коленях у матери.

— Я прошу вас обратить особое внимание на эти даты и повторю их снова — 10 апреля и 5 мая.

Присяжные послушно записали эти даты у себя в блокнотах. Лорд Питер Вимси пробормотал:

— И они записали: «Она уверена, что в них нет никакого смысла».

Достопочтенный Фредди вздрогнул и переспросил: «Что-что?» — а судья тем временем перешел к следующей странице своих записей.

— Примерно в это время у Филиппа Бойса возобновились приступы гастрита, которыми он время от времени страдал с самого детства. Вы прочли показания доктора Грина, который лечил его во время обучения в университете. Это было довольно давно, но есть показания и доктора Вира, который в 1925 году прописывал Бойсу лекарства во время подобного же приступа. Недуг этот не опасен, но отягощен сильными болями и недомоганием, тошнотой, ломотой в суставах и тому подобными симптомами. Гастритом страдают многие, однако здесь имеет место совпадение дат, которое может оказаться важным. По записям доктора Вира мы установили даты приступов болезни у Филиппа Бойса: один был 31 марта, один — 15 апреля и еще один — 12 мая. Три случая совпадения, вы, наверное, уже обратили на них внимание: Харриет Вэйн и Филипп Бойс встречаются «ближе к концу марта» — и 31 марта у него случается приступ гастрита. 10 апреля Харриет Вэйн покупает две унции мышьяка, они встречаются снова «на второй неделе апреля» — и 15 апреля у него происходит следующее обострение. Пятого мая состоялась покупка средства для борьбы с сорняками, «где-то в мае» происходит еще одна встреча, и 12 мая он заболевает снова. Вы можете счесть это довольно любопытным, однако вам не следует забывать, что обвинению не удалось доказать покупку мышьяка перед встречей в марте. Рассматривая этот момент, вам следует иметь это в виду.

После третьего приступа — того, который случился в мае — врач посоветовал Бойсу перемену климата, и тот выбрал северо-западную часть Уэльса. Он отправляется в Харлеч, хорошо проводит там время и чувствует себя гораздо лучше. Его сопровождает друг, мистер Райленд Воэн, который уже отвечал на вопросы суда. Этот друг говорит, что «Филипп не был счастлив». У Райленда Воэна сложилось впечатление, что его друг тосковал по Харриет Вэйн.

Его физическое здоровье улучшилось, однако он впал в депрессию. И вот, как мы знаем, 16 июня он пишет мисс Вэйн письмо. Это письмо является очень важным, поэтому я прочту вам его еще раз:

«Милая Харриет,

Жизнь — полный хаос. Я здесь больше не выдержу: я решил отправиться в дальнее путешествие. Но перед отъездом я хотел бы еще раз увидеться с тобой и попробовать все исправить. Конечно, ты можешь поступать так, как тебе угодно, но я по-прежнему не могу понять, почему ты так себя повела. Если мне и на этот раз не удастся убедить тебя посмотреть на все с другой стороны, я отступлюсь навсегда. Я буду в городе двадцатого. Черкни мне пару строк, когда к тебе можно зайти.

Твой Ф.»

— Итак, как вы уже поняли, это письмо звучит весьма двусмысленно. Сэр Импи Биггс приводил очень веские аргументы в пользу того, что выражения «отправиться в дальнее путешествие», «больше не выдержу» и «отступлюсь навсегда» свидетельствуют о решении писавшего покончить с собой в том случае, если ему не удастся помириться с подсудимой. Он говорит о том, что слова «дальнее путешествие» часто употребляются как метафора, обозначающая смерть. Конечно, это могло показаться вам убедительным. Но мистер Эркерт, вызванный для дачи показаний генеральным прокурором, сказал, что по его мнению, в письме идет речь о плане, который он сам предложил покойному: отправиться через Атлантику на Барбадос, чтобы переменить обстановку. Генеральный прокурор отмечает, что в письме говорится «я здесь больше не выдержу», то есть имеется в виду — здесь, в Британии, или, даже, просто в Харлече, и что если бы эти слова относились к самоубийству, то они звучали бы просто «я больше не выдержу».

Вы, несомненно, уже составили собственное мнение относительно этого вопроса. Важно отметить, что покойный просил, чтобы встреча была назначена на 20-е. Ответ на это письмо перед нами. Он звучит так:

«Дорогой Фил,

Если хочешь, можешь прийти 20-го в 9.30, но я не передумаю».

Подписи нет. Вы могли бы сказать, что это письмо очень холодное: тон его почти враждебный. Однако встреча назначена.

Я не стану долго занимать ваше внимание, но сейчас прошу вас сосредоточиться, поскольку теперь мы переходим к тому дню, когда произошло преступление.